Старонемецкий эпос - Песнь о Нибелунгах
Авентюра XXXIX
О том, как Дитрих бился с Гунтером и Хагеном
Поднялся Дитрих с места, доспехи сам достал,И в них ему облечься помог старик-вассал.Так сокрушался бернец и в горе был таком,Что от стенаний витязя дрожмя дрожал весь дом.
Но, с силами собравшись, он овладел собой,Надел на левый локоть свой добрый щит стальнойИ вместе с Хильдебрандом отправился туда,Где с бернскою дружиною произошла беда.
«Спешит, — промолвил Хаген, — к нам Дитрих через двор,И у него от гнева огнём пылает взор.Он был обижен нами и мщенья вожделеет.Вот мы сейчас и поглядим, кто в схватке одолеет.
Хотя правитель Берна на вид несокрушим,Известен повсеместно бесстрашием своимИ нам за смерть вассалов мечтает отомстить,Я всё ж отважусь с ним в бою оружие скрестить».
Той речи бернцы вняли ещё издалека —Во двор из зала вышли два рейнца-смельчакаИ там, к стене прижавшись, стояли у дверей.Поставил Дитрих наземь щит и глянул на гостей.
Затем возвысил голос: «Я знать хочу, король,За что же причинили вы мне такую боль.Изгнанник я бездомный, живу в краях чужих,А вы меня лишаете всех радостей моих.[356]
С вас, вормсцев, было мало, что Рюдегер, наш друг,Наш давний благодетель, погиб от ваших рук.Вы всех моих вассалов убили сверх того,Хотя не сделал вам, король, я ровно ничего.
А вы ведь испытали и сами на себе,Как тяжело и горько друзей терять в борьбе,Как после их утраты душа у нас болит.Ах, до чего же грустно мне, что Рюдегер убит!
Людей, меня несчастней, ещё не видел свет,Но до чужой печали вам, рейнцы, дела нет.Моих бойцов отборных вы в сече истребили,И перестану слёзы лить о них я лишь в могиле».
«Не так уж мы виновны, — вскричал владетель Тронье. —Нас вынудили бернцы сегодня к обороне —Они вломились сами с оружьем в этот зал.Вам кто-то о случившемся неправду рассказал».
«Но Хильдебранд клянётся, что амелунги васТруп Рюдегера выдать просили много раз,А вы лишь насмехались над слёзной их мольбой.Могу ль я допустить, что лжёт мне мой вассал седой?»
«Нет, с вами был он честен, — признался Гунтер смело, —Но верьте, что не выдал я вашим людям тело,Чтоб Этцеля — не бернцев задеть и оскорбить.Всё б обошлось, когда б не стал ваш Вольфхарт нам грубить».
«Пусть так, — ответил Дитрих, — но долг и честь велят,Чтоб за беду платился тот, кто в ней виноват,И если ты со мною желаешь примиренья,Изволь сейчас же, Гунтер, дать мне удовлетворенье.
Коль ты с вассалом вместе согласен сдаться мне,[357]За вашу безопасность ручаюсь я вполне.Не подпущу я гуннов к заложникам моим,Надёжнейшим защитником и другом буду им».
Воскликнул Хаген: «Боже, спаси нас и помилуй!Пока мы невредимы, не оскудели силойИ дать отпор достойный способны всем врагам,Два столь могучих воина в плен не сдадутся вам».
На это Дитрих молвил: «Не говорите так.Ведь по вине бургундов, хотя им был не враг,Всего лишился в жизни я с нынешнего дня,И долг ваш, Гунтер с Хагеном, вознаградить меня.[358]
Рукой моею правой и честью вам клянусь,Что лично вас доставить на Рейн не поленюсь,Что раньше сам погибну, чем вред вам дам нанесть,И не взыщу с вас за ущерб, мне причинённый днесь».
Владетель Тронье бросил: «Не тратьте время даром.Здесь не возьмёте пленных вы с Хильдебрандом старым —Постигнет нас бесчестье, коль разнесётся слух,Что убоялись мы врагов, притом всего лишь двух».
Тут Хильдебранд вмешался: «Клянусь Творцом небесным,Мой государь явился к вам с предложеньем лестным.Пойти на мир почётный должны вы, Хаген грозный,Пока уладить всё добром ещё отнюдь не поздно».
«Да, — усмехнулся Хаген, — куда почётней сдаться,Чем с перепугу в бегство без памяти кидаться,[359]Как сделали вы нынче, прервав наш бранный спор,Хоть смельчаком вас, Хильдебранд, считал я до сих пор».
«Вот вы, — старик ответил, — смеётесь надо мной,А кто под Васкенштайном,[360] забыв свой долг прямой,В бой с Вальтером Испанским вступить не захотел,На щит уселся и с него на смерть друзей глядел?»
«Молчите! — крикнул Дитрих седому удальцу. —Браниться, как старухам, мужчинам не к лицу.Вы, Хильдебранд, отныне не раскрывайте рот —С меня довольно и без вас печали и забот».
А Хагену он молвил: «О чём, у зала стоя,Вы с королём беседу вели между собою,И правильно ль расслышал я, подходя к дверям,Что силами померяться со мной угодно вам?»
«Я впрямь, — признался Хаген, — так говорил недавно.Пока мне верно служит меч нибелунгов славный,Я с вами потягаться согласен хоть сейчас.Гневлюсь я, что в заложники вы взять хотели нас».
Увидев по ответу, что схватка предстоит,Проворно бернец поднял с земли свой добрый щит,И Хаген тут же прыгнул на недруга с крыльца.Меч нибелунгов засверкал в руках у храбреца.
Смекнул могучий Дитрих, что сильно Хаген зол,И с превеликим тщаньем опасный бой повёл,Стараясь понадёжней стальным щитом прикрыться.Он знал, как страшен враг его, коль скоро разъярится.
Сообразив, сколь Бальмунг широк, тяжёл, остёр,Он избегал сходиться с противником в упорИ, лишь когда почуял, что тот не сладит с ним,Бургунду рану тяжкую нанёс мечом своим.
«Тебя, — подумал бернец, — усталость доконала.С тобой покончить просто, да чести в этом мало.Хочу я, чтоб достался ты, Хаген, мне живой,И ради этого рискну, пожалуй, головой».
Отбросив щит, он вормсца руками обхватил;Тот стал сопротивляться, собрав остатки сил,Но скоро рухнул наземь под натиском егоК безмерному отчаянью владыки своего.
Был Хаген бернцем связан и отведён потомТуда, где находились Кримхильда с королём.[361]Она повеселела, увидев, что в пленуХрабрец, который столько зла ей сделал в старину.
В поклоне королева склонилась до земли.«От смерти и позора вы, Дитрих, нас спасли.Пусть счастье вам за это сопутствует вовек,А я по гроб у вас в долгу, бесстрашный человек».
В ответ герой промолвил владычице надменной:«Прошу вас, королева, чтоб жив остался пленный.Теперь его бояться причины больше нет.Пускай живёт и возместит вам причинённый вред».
Она врага велела в темницу отвести,Чтоб там, от всех сокрытый, сидел он взаперти.Меж тем державный Гунтер взывал у входа в зал:«Куда же бернский богатырь, обидчик мой, пропал?»[362]
К нему вернулся Дитрих, услышав этот зов.Был Гунтер силой равен славнейшим из бойцов.[363]Отважно устремился навстречу бернцу он,И тотчас огласил весь двор клинков булатных звон.
Как ни был бернский витязь могуч, проворен, смел,Он лишь каким-то чудом остался жив и цел —Так беззаветно Гунтер рубился в том бою,Так вымещал на недруге тоску и боль свою.
Мир не знавал доселе подобных силачей.Гудел дворец огромный от стука их мечей.Старались друг на друге бойцы рассечь шишак,И Гунтер доказал, что он доподлинный смельчак.
Но был король измучен, а бернец бодр и свеж.Он Гунтера осилил, как Хагена допрежь.Пробил кольчугу вормсца клинок его меча,И хлынула из раны кровь, красна и горяча.
Связал бургунду руки победоносный враг,Хоть с государем пленным не поступают так.[364]Но Дитрих знал: коль рейнцев освободить от пут,Всех, кто к ним ни приблизится, они вдвоём убьют.
Потом правитель бернский, прославленный храбрец,Отвёл свою добычу к Кримхильде во дворец.При виде скорби брата забыв печаль и боль,Она сказала Гунтеру: «Привет мой вам, король!»[365]
Он молвил: «Поклонился б я вам, моя сестра,Когда бы вы хотели сородичам добра.Но приуготовляли вы нам не встречу — месть.Недаром плохо приняты и я и Хаген здесь».
Возвысил голос Дитрих: «Вам, госпожа моя,Заложников презнатных привёл сегодня я.Доныне в спорах ратных никто не брал таких.Прошу в награду за труды — оставьте их в живых».
Взяв с королевы слово, что пленных пощадят,В слезах пошёл воитель[366] куда глаза глядят.Но клятве оказалась Кримхильда неверна —У двух бургундских витязей жизнь отняла она.
Велела их Кримхильда держать в темнице врозь,И больше им друг друга узреть не довелось,Покуда брата смерти сестра не предалаИ с головою короля к вассалу не пришла.
Когда владетель Тронье был отведён в тюрьму,Явилась королева и молвила ему:«Верните то, что взяли вы у меня когда-то,[367]А не вернёте — я велю казнить и вас и брата».
Лишь усмехнулся Хаген: «Не след меня стращать.Поклялся вашим братьям о кладе я молчать,Покамест не узнаю, что умерли все трое,И где он — этого я вам до гроба не открою».[368]
Она в ответ: «От клятвы освобожу я вас», —И обезглавить брата велела сей же час,И к Хагену обратно вернулась поскорей,Отрубленную голову влача за шёлк кудрей.[369]
На государя глянул в последний раз вассал,К Кримхильде повернулся и с вызовом сказал:«Напрасно ты ликуешь, что верх взяла в борьбе.Знай: я поставил на своём благодаря тебе.
Погиб державный Гунтер, король моей страны.Млад Гизельхер и Гернот врагами сражены.Где клад — про это знаем лишь я да Царь Небес.Его ты, ведьма, не найдёшь — он навсегда исчез».
Она в ответ: «Остались в долгу вы предо мной.Так пусть ко мне вернётся хоть этот меч стальной,Которым препоясан был Зигфрид, мой супруг,В тот страшный день, когда в лесу он пал от ваших рук».
Из ножен королевой был извлечён клинок,И пленник беззащитный ей помешать не смог.С плеч голову Кримхильда мечом снесла ему.Узнал об этом муж её к прискорбью своему.[370]
«Увы! — воскликнул Этцель с горячими слезами. —Убит рукою женской храбрейший меж мужами,[371]Превосходил отвагой он всех, кто носит щит,И смерть его, хоть он мой враг, мне совесть тяготит».
А Хильдебранд промолвил: «Себе я не прощу,Коль за бойца из Тронье сполна не отомщу.Пусть даже я за это погибну в свой черёд,Та, кем был обезглавлен он, от кары не уйдёт».
Старик, пылая гневом, к Кримхильде подскочил.[372]Мечом своим тяжёлым взмахнул он что есть сил.Она затрепетала, издав короткий крик,Но это ей не помогло — удар её настиг.
Жену владыки гуннов он надвое рассёк.Кто обречён был смерти, тот смерти не избег.Стенал в унынье Этцель, и Дитрих вместе с ним,Скорбя по славным ленникам и родичам своим.
Бесстрашнейшим и лучшим досталась смерть в удел.Печаль царила в сердце у тех, кто уцелел.Стал поминальной тризной весёлый, пышный пир.За радость испокон веков страданьем платит мир.[373]
Сказать, что было дальше, я не сумею вам.Известно лишь. что долго и дамам и бойцамПришлось по ближним плакать, не осушая глаз.Про гибель нибелунгов мы окончили рассказ.
Das Nibelungenlied
