Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке - Елена Михалёва
– Ты прости нас, голубушка-госпожа, – с той же ласковой улыбкой ответил молодой стражник, – но впускать нам никого не велено. Невест и вправду к смотринам много разных приехало, не ты одна такая, вот только все в городе на постоялых дворах ютятся: царь никого не принимает третий день.
– Почему же? – Ярга старалась не растерять гордого вида, но внутренне уже плакала от досады. Чувство голода лишь усиливало мысль, что она пришла сюда напрасно и уйдёт несолоно хлебавши.
– Никому не говорят, – хмуро сказал другой стражник. – То ли болен государь, то ли просто не в настроении, но все смотрины пока отменили. А когда снова невест начнут принимать, нам не сказано.
– Ох, – только и смогла вымолвить Ярга.
Солгали ли стражники? Вдруг она просто слишком бедно одета для кандидатки в царские невестки? Или жён царевичам уже подобрали, а она опоздала? Так или иначе, пришла она только с одной целью – поцеловать запертые двери.
Впрочем, так происходило всегда в её безрадостной и невезучей жизни.
Но молодой стражник оказался куда добрее, чем прочие привратники царя Демьяна. Возможно, догадался, что девушка благополучием похвастаться не могла, и сказал всё так же ласково:
– Не кручинься, ягодка. Отыщи свободную комнату на постоялом дворе и подожди несколько дней. Авось наш государь передумает и снова велит невест смотреть для царевичей, а эти самые невесты ждать устанут к тому времени и поразъедутся по домам, тут ты и пожалуешь.
– Благодарю, добрый человек, – только и ответила Ярга, а потом развернулась и на негнущихся ногах побрела прочь.
Солнце совсем уж село, сумерки таяли, превращаясь в ночь. Идти было некуда. На постоялый двор денег у неё не имелось, даже угол в конюшне она бы снять не смогла. Ни денег, ни еды, ни крыши над головой. Лучше б она сгинула в Дремучем лесу, лучше б не стала слушать Волка.
Куда идти, Ярга не представляла, поэтому просто шла по дороге вокруг дворцовой стены. Хотела найти укромное местечко, где можно поплакать, а ещё лучше – забраться в чей-нибудь огород и съесть прямо с грядки хотя бы морковку, но во всех дворах по пути ей попадались люди. А там, где хозяев было не видать, сторожевые псы зорко следили за порядком, сидя на цепи.
Девушке встречались возвращавшиеся домой ремесленники и патрули стражи. Однажды на неё налетел осоловелый пьяница, который вряд ли вообще осознал, что наткнулся на живого человека. Никому не было дела до одинокой девушки в поношенном свадебном наряде; от этого Ярга чувствовала себя ужасно несчастной и уж хотела было постучаться в первый попавшийся дом и попроситься на ночлег в обмен на любую работу, но вокруг не было ничего, кроме частоколов и запертых хозяйственных построек. Кажется, она забрела в ту часть города, где находились хранилища и амбары.
Девушка покрутила головой, дабы отыскать другую дорогу в переулках Велиграда, да застыла на месте. Слева высилась крепостная стена царского дворца, но здесь её до самых бойниц увивали тугие плети винограда. Растение пряталось по ту сторону и разрослось настолько, что, подобно водопаду, перекинулось в город. К счастью, его ещё никто не догадался обрезать.
Ярга подошла ближе, подёргала лозу – та показалась крепкой достаточно, чтобы выдержать человека, а вот ягоды на ней, напротив, оказались незрелыми. Шальная мысль заставила девушку задрать голову.
Стена возвышалась на головокружительную высоту, лоза могла оборваться, или же Яргу могли поймать, приняв за воровку. Лезть в царский сад – очевидно дурная затея. И всё же там всяко спокойнее и безопаснее, чем на улице. А помимо неспелого винограда наверняка росли и более съедобные плоды вроде слив, груш или даже персиков.
В животе снова заурчало.
Ярга огляделась по сторонам. Она закусила губу и едва слышно захныкала. Волк ничего не говорил ей о том, чтобы лезть через стену, и всё же чем больше времени проходило с их встречи в лесу, тем меньше девушка верила его словам. Серая шкура её наверняка обманул, обхитрил, чтобы выманить пирожки. Хорошо хоть, саму не сожрал…
Ярга отступила от стены.
– Я не воровка, – она вытерла рукавом нос, – и не царская невеста, просто деревенская легковерная дурочка. Но и помирать тут не собираюсь.
Девушка снова огляделась – никого, только вечерняя темень сгущается. Ярга вдохнула поглубже, медленно выдохнула и ухватилась за виноградную лозу.
Весила она мало, едва ли больше отрока, потому как привыкла к скудной пище и тяжёлому труду, была тощей и лёгкой, а ещё достаточно ловкой, чтобы вскарабкаться по виноградной лозе. Ярга очень торопилась: боялась, что её заметят, но тени сгустились, прохладная ночь укутала Велиград так стремительно, словно её наслали колдовством, даже туман на улочках заклубился молочной дымкой. Ни тебе стражи, ни загулявших горожан, только собаки лаяли где-то во дворах, да и то вряд ли на неё.
Девушка добралась до верха и протиснулась меж зубцами стены, оказавшись в проходе, где запросто смогли бы разойтись два человека. Вот только здесь всё заросло лозой и обветшало. Наверное, патрули вообще позабыли об этой части царских владений, потому что с другой стороны раскинулся сад, отгороженный от дворца внутренней стеной поменьше.
Ярга прислушалась, но не уловила ни единого подозрительного шороха, зато разглядела яблоню, грушу, вишню и другие плодовые деревья. На всякий случай она подобрала выпавший из кладки камень и бросила вниз, в кусты, чтобы проверить, есть ли там сторожевые псы, но снова ничего не услышала и тогда решила не терять более времени. Она полезла вниз по лозе, которая здесь была ещё толще и прочнее, по пути несколько раз замирала и прислушивалась с опаской, но к тому моменту, как ноги снова ступили на твёрдую землю, Ярга окончательно уверилась в том, что в царском саду она одна. Перекусит плодами, переночует в тишине, а перед рассветом уберётся отсюда подальше.
Она отряхнула руки, обернулась. И встретилась лицом к лицу с юношей.
Молодой, немногим старше её, высокий и широкоплечий, а ещё такой красивый, что Ярга растерялась более его внешнему виду, нежели тому, что её поймали столь внезапно. У незнакомца были короткие чуть вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, ясные голубые глаза и правильные, слегка надменные черты лица, будто вылепленные придирчивым божеством так безукоризненно, чтоб ни единого изъяна не осталось. Кафтан на нём казался очень дорогим, алого цвета с золотой вышивкой, а плотные порты были заправлены в мягкие остроносые сапоги из блестящей кожи, какой Ярга ни на одном базаре прежде не встречала.
