Монгольские мифы - Сэндэнжавын Дулам
Глубокие мифологические корни этой легенды были понятны древним монголам, сородичам Алан гоо. Ведь древние монголы (хунну, сяньби, жужан, кидане) и тюрки считали Серого Волка своим тотемом, а впоследствии почитали Вечное Синее Небо как верховное божество — Всевышнего Тэнгри или Небесного Владыку, который дарует жизнь, одушевляет все живое, обычно вместе с Матерью-Землею управляет миром и руководит делами человека[36], иногда посылает на землю своего избранника, которому суждено быть вершителем великих дел; такой посланец входит в бытие сверхъестественным образом, примером чему и является предание о рождении троих сыновей Алан гоо.
Упоминание мифологического образа-тотема Бортэ чоно помогло Алан гоо убедить старших сыновей и сородичей в своей непорочности, а также подтвердить право своих младших сыновей, а значит, и их потомков на главенствующее положение среди коренных монгольских родов и племен[37].
Таким образом, древние художники пещер и неизвестный автор средневековой монгольской хроники, сохранив следы почитания древних тотемов монголов-кочевников, помогли нам рассказать о таком важном аспекте развития монгольской мифологии, каким являются образы-тотемы[38].
* * *
Первые этапы генезиса мифологии монгольских народов характеризуются единством предметов и представлений о них. На следующем этапе в упомянутой нами выше совокупности образ — действие — объект (явление) — мысль две ее составляющие, объект (явление) и мысль, стали постепенно отделяться друг от друга, что в то время явилось прогрессом в развитии человеческого сознания. В результате в монгольской мифологии пришел конец такому положению, когда у каждого явления или объекта (предмета) природы был свой собственный «хозяин». Вместо этого у реальных однородных явлений или вещей появился единый «хозяин» — дух-покровитель, в единстве с которым они стали изображаться и почитаться. Эти духи — покровители предметов и явлений природы — предстали образами-духами в монгольской мифологии. Вначале они представлялись аморфными, бесформенными, не имеющими внешнего облика существами, вызывающими страх, чудовищными и демоническими силами, но впоследствии приобретали внешний облик, становясь зооморфными или антропоморфными существами (как правило, в женской ипостаси).
Именно таким образом в древние времена у монголов появился обряд почитания огня и жертвоприношения духу — покровителю огня — Отхан Галайхан эхэ, ставшему прообразом образа — духа Матушки Галайхан монгольской мифологии.
Этимология названия духа огня указывает на первоначальное происхождение культа огня у тюрко-монголоязычных племен, где слово «Отхан» (божество огня) является древнетюркским, а слово «Галайхан» (тоже божество огня) — древнемонгольским. Установлено, что «различной трактовке происхождения огня соответствуют и различные представления о внешнем облике божества огня. В наиболее ранних описаниях „между божеством огня и самим огнем нет различия“». Божество огня обладает всеми свойствами материального огня: блеском, жаром, дымом, оно красного цвета, многоязыкое (языки пламени)[39].
Очевидно, что культ духа — покровителя огня — матушки Отхан Галайхан эхэ — возник одновременно с началом использования огня монгольскими племенами. Культ духа огня является отражением того периода в жизни древнего рода, когда женщина в обществе занимала главенствующее положение и была хранительницей очага и огня в целом, а мужчины занимались только охотой. Именно поэтому дух — покровитель огня и приобрел облик «эхэ», «матушки», т. е. женское начало.
Наука подтверждает, что в среднем палеолите (100–40 тыс. лет до н. э.) во всей Центральной Азии, включая Монголию, наступило похолодание, связанное с оледенением. Изменение климата заставило древних предков монголов укрываться в гротах и пещерах и использовать огонь. Именно в эту эпоху огонь был лучшей защитой не только от холодной погоды, но и других опасностей. С появлением огня древние люди начали употреблять в пищу не только сырое, но и жаренное на огне мясо. Огонь в представлении древних людей был связан с самыми лучшими и светлыми сторонами жизни, благодаря чему постепенно сформировался культ духа — покровителя огня, что нашло отражение в обрядовой поэзии. Так, в древней рукописи «Культ огня» говорится:
Пусть все монгольские народы,
кочующие под Вечным Синим небом
по золотой Земле-матушке,
приносят в жертву
великой и несокрушимой Богине-Матери огня
грудинную кость овцы, масло, архи[40].
Поклонение духу — покровителю огня у монголов отличается не только своеобразием обряда, но и своей направленностью, прежде всего на увеличение поголовья скота, устранение разных бед и недугов. Западноевропейские миссионеры, побывавшие в Монгольской империи в XIII веке, оставили конкретные описания почитания «Великой и несокрушимой богини — матери огня», приносимых ей пожертвованиях, запретах, связанных с огнем:
«Монголы имеют некоторые предания о том, что называют грехами… Одно состоит в том, чтобы вонзать нож в огонь или также каким бы то ни было образом касаться огня ножом… также рубить топором возле огня, ибо они веруют, что таким образом должна быть отнята голова у огня[41]»[42].
Несомненно, здесь идет речь о традиции, которая дошла до монголов XIII века из глубокой древности. Строгое запрещение приближать холодное оружие к огню, в результате чего «у огня может быть отнята голова», свидетельствует о его олицетворении древними монголами.
Другой западноевропейский миссионер Вильгельм Рубрук дополнил наблюдения своего коллеги: «И всякий раз, как они соберутся для питья… слуга выходит из дома с чашей и питьем и кропит трижды на юг, преклоняя каждый раз колена, и это делается для выражения почтения к огню…»[43]
Подобные обрядовые действия древних монголов свидетельствуют о том, что, по их представлению, дух — покровитель огня Отхан Галайхан эхэ обитает в южной части света.
Монголы XIII века свято верили в то, что огонь обладает очищающими и обеззараживающими качествами. Плано Карпини по этому поводу писал: «Они веруют, что огнем все очищается; отсюда когда к ним приходят послы или вельможи или какие бы то ни было лица, то и им самим, и приносимым ими дарам надлежит пройти между двух огней, чтобы подвергнуться очищению, дабы они не устроили какого-нибудь отравления и не принесли яду или какого-нибудь зла[44].
Точно так же если огонь упадет с неба на стада или на людей, что там часто случается, или если с ними случится что-нибудь подобное, почему они могли бы считать себя нечистыми или несчастливыми, то им равным образом надлежит подвергнуться очищению при посредстве колдунов; и, так сказать, всю свою надежду они возложили на подобных лиц…
Родственников же [усопшего] и всех тех, кто пребывает в его ставках, надлежит очистить огнем; это очищение делается следующим образом. Устраивают два огня, и рядом с огнями ставят два копья с веревкой на верхушке копий, и над этой веревкой привязывают какие-то обрезки из букарана; под этой
