Как становятся предателями (СИ) - Кацман Изяслав
Гляжу на него, собираясь с мыслями, затем спрашиваю просто и безо всяких изысков: «Это признание в том, что ты действительно чужеземный лазутчик?»
-Будем считать, что да – опять улыбка.
-Жалобы или нарекания на обращение со стороны тех, кто тебя задержал,допрашивал и караулил есть?
-Да, в общем-то, нет – несколько растерянно звучит в ответ.
-Отлично – улыбаюсь немного натянуто. Вот собеседник мой делает это вполне естественно – Не буду разводить церемонии. И продолжаю «официальным» тоном: «Пеу-Даринге не нужны лишние сложности в отношениях с Союзом Палеове. И потому мы готовы немедленно оповестить вашего посла о задержании палеовийского подданного. И передать тебя властям Палеове в ближайшее время. Со всеми извинениями».
Какой угодно реакции ожидал от Лимпора, но только не смеха. Точнее, даже, ржача. Чего я такого весёлого сказал, интересно. Псевдоукриец, просмеявшись и успокоившись, извиняющим тоном пояснил, глядя на моё недоумение: «Прошу прощения, уважаемый Сонаваралингатаки, я не хотел оскорбить тебя. Просто шутка вышла весьма забавная: человек, который был кумиром моей юности, предлагает отправить меня на верную смерть».
-Значит, ты не тюленелов? – уточняю на автомате, вычленив из ответа арестованного самое главное. А потом, когда до меня дошёл смысл всей фразы целиком, озадаченно чешу затылок, внимательно разглядывая непонятно чьего шпиона.
-Кто я такой, весьма непростой вопрос – ответил тот, успокоившись окончательно – Но работаю я на Ирс.
Да, я попал пальцем в небо….
-И чем же наш дикий край мира так заинтересовал самую могущественную державу Ихемы? – задаю резонный вопрос, и тут же, спохватившись, добавляю – И как понимать твои слова про «кумира юности»?
-Я постараюсь удовлетворить любопытство любезных хозяев – сказал Лимпор – Но прежде хотелось бы договориться об условиях, на которых меня будут согласны вернуть Ирсу.
Смотрю на агента Заокраиного Запада, ожидая продолжения, которое не заставило себя ждать.
«У моих работодателей принято заботится о своих людях. И тех, кто, подобно мне, попадается, стараются выручать из неприятностей. Сиё обстоятельство – главная причина, почему я так легко сознаюсь. Это касается как полноправных ирсийцев, так и выполняющих их поручения чужеземцев, вроде меня».
-Дальше – подталкиваю господина шпиона, замолкшего на миг.
-Своих людей на Ирсе ценят и готовы даже выкупать их – несколько замявшись, добавил псевдоукриец.
-Похвальная забота о подданных – пожимаю плечами – Но не создаёт ли это сложности для деятельности ирсийцев за рубежами их страны: если постоянно платить за захваченных соотечественников, обязательно найдутся предприимчивые люди, которые станут на этом зарабатывать?
-Ну, в первую очередь, это касается воинов и особенно таких, как я, лазутчиков и соглядатаев – охотно поясняет арестант – Всё же мы действуем в интересах Ирса и зачастую во вред стране, о которой собираем сведения. Причём пребываем под чужими личинами. Потому справедливо заплатить хозяевам в случае разоблачения. Выдаваемые нашим разведчикам предписания прямо говорят: если тебя поймали, то постарайся сразу же сказать о своей принадлежности к Ирсу. Что до мирных подданных, то ирсийцы уже приучили всех, что трогать их чревато. Впрочем, зачастую считается незазорным выплатить некоторый выкуп, если захваченных жителей Ирса возвращают в целостности и сохранности: иногда наших людей заносит в такие места, где про ирсийцев ничего не слышали. Ну не убивать же местных за то, что они обращаются с гостями из неизвестной страны так, как привыкли обращаться с чужаками.
-А ты на Пеу с какой целью прибыл? – интересуюсь из чистого любопытства – Вредить и злоумышлять?
-Нет – арестант вновь оскалился во все имеющиеся зубы – Я должен был только собирать сведения о вашей стране. На Ирсе известно про вашу дружбу с тенхорабитами, а также, что здешние правители всерьёз озаботились просвещением подданных. Ну и то, что вы дважды смогли победить палеовийцев. Вот это всё и заинтересовало.
-Значит, ты не ирсиец?
-Нет. Но, если речь зайдёт о плате за мою жизнь, никто не будет делать различия между урождённым икарийцем и мною – заверяет меня шпион.
-И откуда ты родом?
-Это долгая история.
-Хорошо – говорю, немного подумав – Что потребовать от властей Ирса в качестве выкупа за тебя, мы обсудим с Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками.
-Насколько я могу судить по тому, что слышал об уважаемом Сонаваралинге-таки как до появления на Пеу, так и здесь, речь не пойдёт о золоте или иных ценящихся в Хшувумушще вещах? – улыбается арестант.
-Об этом позже – отвечаю задумчиво. И тут же спохватываюсь – Лимпор, как понимаю, не настоящее имя? И как же к тебе тогда обращаться?
-Лучше оставим моё нынешнее имя. Во избежание у вас проблем с палеовийцами.
-Ладно, это сущая мелочь – согласно пожимаю плечами. И повторяю заданный ранее вопрос – Давай лучше объясни, как я оказался в чьих-то кумирах.
-Для этого придётся пересказать, хотя бы вкратце, историю моей жизни.
-Если только вкратце – говорю – У меня сегодня есть немного времени.
-Хорошо – пожимает плечами шпион-разведчик….
Да, вопрос с национальностью моего собеседника, оказался непростым.
Его отец был из укрийско-туземных метисов с одного из Островов Пути. Именно такие полукровки и образовывали господствующую верхушку на родном острове Лимпора. Последние века два тот участок Северной Тропы находился в сфере влияния Укрии: фактории, колонии-полисы, зависимые или союзные княжества, правители и знать которых заключали браки с выходцами с востока. Лимпорова отчизна являлась формально суверенным государством – несколько десятков сельских общин, подчиняющихся правителю самого крупного портового поселения со смешанным населением из местных, укрийцев и полукровок. Причём папаша мог гордиться тем, что в его жилах аж семь восьмых крови «высшей расы». Ну а мать же была практически из чистокровных туземцев, пусть и относящихся к аналогу папуасских дареоев или палеовийских хультов. Хотя в тех краях чистота происхождения вещь весьма условная – при внимательном рассмотрении генеалогического древа какой-нибудь укриец в десятом или пятом поколении запросто среди прародителей найтись мог.
Отец принадлежал к аристократии среднего уровня – череда славных предков, восходящих к одному из «первой дюжины» (как именовали ближайших соратников укрийского основателя столицы княжества), взявшему в жёны дочь туземного вождя; периодические браки с выходцами из метрополии или более-менее чистокровными «белыми» из числа местных. Правда, в седьмом или шестом поколении родство со стоящими у истоков государства героями седых времён пошло по женской линии, потому семейство относилось ко второму эшелону благородных: вассальные обязательства по отношению к старшей ветви рода, полсотни семей свободных общинников в вассалах-«клиентах» (из таких и была родительница моего собеседника), поместье в дне пути от столицы, пара небольших деревень данников при нём.
В общем, брак выходил неравным, соответственно, и положение матушки Лимпора и его самого было незавидным: сын не то третьей жены, не то вообще наложницы. От двух первых супружниц, через коих закреплялись связи с семействами точно таких же благородных, папаша имел целый выводок законных наследников. Самое большее, что светило будущему шпиону – служить на подхвате у братьев по отцу.
Захват палеовийцами острова прошёл как-то мимо семилетнего Лимпора: панические пересказы обитательницами женской половины дома слухов об ужасных и непобедимых чужаках в железных кораблях; отец, пинками и криками погоняющий старших сыновей и слуг-рабов, чтобы быстрее вооружались и собирались на помощь князю; уходящий по пыльной дороге отряд домочадцев и ополченцев-крестьян во главе с хозяином; повисший над поместьем женский вой спустя три дня, когда с побережья вернулась жалкая кучка уцелевших в устроенной тюленеловами бойне.
