Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
– Что это такое? – спросил Оуэн.
– Хозяин крепости умер, – ответила дева, и через некоторое время они услышали плач множества людей. И Оуэн спросил, что это, и дева ответила:
– Хозяина крепости несут отпевать в церковь.
Тогда Оуэн встал, и оделся, и распахнул окно палаты, и взглянул на крепость, и не увидел конца и края толпы, что заполняла улицу, и там были вооруженные мужчины, и женщины, и монахи со всего города. И ему показалось, что небо раскололось от стенаний, и от плача, и от церковного пения. В середине же толпы стоял гроб, накрытый белой тканью, и вокруг горели восковые свечи, и у гроба не было человека менее знатного, чем барон26. И Оуэну показалось, что он никогда не видел сборища людей, одетых богаче, чем эти люди в шелках и атласе. И среди них увидел он золотоволосую даму с волосами, распущенными по плечам, с лицом, расцарапанным в кровь, и в изодранном богатом платье из желтого атласа, на ногах же у нее были туфли из лучшей кордовской кожи. Так сильно сжала она руки, что кровь текла из-под ногтей; и Оуэн никогда не видел дамы прекрасней, чем она. И ее плач и стенания заглушали плач всех других и даже звуки труб.
И, едва увидев даму, он воспылал к ней любовью и спросил деву, кто она.
– Всякий знает, – ответила дева, – что это прекраснейшая из женщин, самая благородная, и самая знатная, и самая мудрая – моя госпожа, прозванная Хозяйкой Источника27, и ты вчера убил ее мужа.
– Видит Бог, – сказал Оуэн, – я люблю ее.
– Бог свидетель, – сказала дева, – что она никогда не полюбит тебя за то, что ты ей сделал.
И дева встала, и разожгла очаг, и налила воду из кадки в кувшин, и взяла белое льняное полотенце, и подогрела воду, и вымыла Оуэну голову. Потом она открыла шкатулку, и достала оттуда золотую бритву с рукояткой из слоновой кости, и обрила ему бороду, и вытерла лицо и шею полотенцем. И она встала и подала ему обед, и Оуэн опять подумал, что никогда не ел обеда вкуснее, чем этот. И когда он поел, дева приготовила для него постель.
– Отдыхай, – сказала она, – а я пока пойду тебя сватать.
И Оуэн уснул, она же заперла дверь в покои, а сама отправилась в крепость. И там она застала печаль и смятение; и госпожа ее не выходила из покоев, не желая никого видеть в своей печали. Тогда Линет сама вошла и приветствовала ее, но госпожа даже не ответила. Тогда дева обиделась и спросила:
– Что стряслось с тобой, что ты не желаешь со мной говорить?
– Линет, – ответила та, – нет у тебя сострадания к моему горю! Я возвысила тебя, а ты отплатила мне неблагодарностью и не хочешь разделить со мной мою печаль. Увы тебе!
– По правде говоря, – сказала Линет, – ты ведешь себя неразумно. Было бы лучше для тебя перестать печалиться и поскорее найти себе другого мужа. Ведь этого все равно не вернуть.
– Клянусь Богом, – сказала Хозяйка, – ни один мужчина в мире не заменит мне моего господина.
– Ошибаешься, – возразила Линет. – Есть мужчины не хуже его, а даже лучше.
– Клянусь Богом, – воскликнула Хозяйка, – не по душе мне предавать тебя смерти, ведь я вырастила тебя, но своими злыми речами ты вынудишь меня это сделать. Иди и не заставляй меня прогонять тебя.
– Я рада, – сказала Линет, – что у тебя нет другой причины прогнать меня, кроме того, что я забочусь о твоем счастье, пусть и без спроса. Пускай беда постигнет ту из нас, что сделает первый шаг к примирению. Я не буду искать встречи с тобой, и ты меня не зови.
И с этими словами она собралась уходить, но Хозяйка встала, и пошла следом за ней, и на пороге кашлянула. Линет обернулась, и Хозяйка поманила ее назад.
– Видит Бог, – сказала Хозяйка, – ты предлагаешь недоброе, но коль уж ты видишь в этом выгоду, растолкуй мне ее.
– С охотой, госпожа, – сказала Линет. – Ты знаешь, что только сила и доблесть способны отстоять твои владения. Поэтому тебе нужно как можно скорее найти самого сильного и доблестного мужа.
– Как же это сделать? – спросила Хозяйка.
– Я скажу тебе. Hельзя сберечь твои владения, не охраняя источник. Охранять же его может только кто-нибудь из рыцарей Артура. И я отправлюсь ко двору Артура, – сказала Линет, – и клянусь, что приведу оттуда рыцаря, который сможет охранять источник столь же доблестно, как и тот, кто охранял его раньше.
– Поистине, это нелегко, – сказала Хозяйка, – но иди и сделай так, как обещаешь.
И Линет ушла будто бы ко двору Артура, а сама пошла в покои, где заперла Оуэна. И там она пробыла вместе с ним столько времени, сколько нужно было для того, чтобы добраться до двора Артура и вернуться обратно. И тогда она оделась и отправилась к Хозяйке, и та возрадовалась, увидев ее.
– С какими новостями ты вернулась? – спросила она.
– Поистине, госпожа, с самыми хорошими, – ответила Линет, – я выполнила то, что обещала. Желаешь ли ты видеть рыцаря, что пришел со мной?
– Приведи его завтра, – сказала Хозяйка, – а за это время я подготовлю ему встречу.
И в середине следующего дня Оуэн надел кафтан и плащ из желтого атласа с широкой золотой каймой и сапоги из крапчатой кордовской кожи с пряжками в виде золотых львов, и они с Линет вошли в покои Хозяйки. И та внимательно посмотрела на Оуэна.
– Линет, – сказала она, – непохоже, чтобы этот рыцарь проделал долгий путь.
– Hу и что с того, госпожа?
– Клянусь Богом, – сказала Хозяйка, – не кто иной, как он, лишил жизни моего господина.
– Это и лучше для тебя, госпожа, – сказала Линет, – значит, он не слабее, чем был твой муж. Забудь прошлое и подумай о будущем.
– Идите, – сказала Хозяйка, – я должна созвать совет.
И она на следующий день созвала всех своих людей и сказала им, что ее владения остались без защиты и что отстоять их можно лишь силой и доблестью. «И потому выбирайте: взять меня в жены кому-нибудь из вас или отдать чужеземцу, который сможет защитить меня». И они решили отдать ее чужеземцу. Тогда она призвала к себе епископа и архиепископа, и они обвенчали ее с Оуэном28, и все ее люди принесли Оуэну клятву верности. И Оуэн охранял источник копьем и мечом и всех рыцарей, приходивших туда, повергал наземь и брал с них полный выкуп, и слава о нем разнеслась среди людей его владений, и не было человека, которого они бы любили больше. И так прошло три года.
И
