Старонемецкий эпос - Песнь о Нибелунгах
Авентюра XXVII
О том, как они приехали в Бехларен
Маркграф к жене и дочке в покои поспешилИ радостную новость обеим сообщил:Со старыми друзьями он ждёт сегодня встречи —Три брата их владычицы Кримхильды недалече.
Сказал маркграф супруге: «Любезная жена,По-дружески ты встретить трёх королей должна,Когда они в Бехларен заедут по пути.Особенным вниманием и Хагена почти.
Ещё о двух бургундах не след нам забывать.Один зовётся Данкварт, другого Фолькер звать.Облобызайте с дочкой в уста всех шестерыхИ обхожденьем ласковым стяжайте дружба их».
Пообещав маркграфу исполнить всё точь-в-точь,Своих девиц и женщин созвали мать и дочьИ пышную одежду достали из ларцов.Немало задал им хлопот приезд лихих бойцов!
Не портили румяна лицо прекрасных дам,Зато на косы каждой — клянусь, не лгу я вам! —Надет весьма искусно был золотой венок,Чтоб буйный ветер волосы им растрепать не мог.
Однако нам негоже мешать им в их трудах.Я расскажу вам лучше о том, как на коняхДрузья маркграфа мчались встречать трёх королей.Радушно приняли они столь дорогих гостей.
Приблизились бургунды к воротам городским,И так хозяин молвил, навстречу выйдя им:«Приезд ваш, государи, — для нас большая честь.И вас, и ваших витязей сердечно любят здесь».
Ему был отдан ими признательный поклон,За то что так приветлив и дружелюбен он.Особенно почётный ждал Фолькера приём,А Хагена — тем более; маркграф был с ним знаком.[270]
Хозяин обошёлся и с Данквартом учтиво,Но тот сказал: «Печётесь о нас вы хлопотливо,А где дружина наша приют себе найдёт?»Маркграф в ответ: «Вкушайте сон, не ведая забот.
Никто дружине вашей не причинит вреда.Хотя добра немало вы привезли сюда,У ваших вормсцев шпору — и ту не украдут,Такой надёжной стражею их окружу я тут.
Бойцы, живей за дело — вот место для шатров.Всё, что у вас похитят, я возместить готов.Узду с коней снимите, пастись пустите их».Теплей никто не принимал вовек гостей своих.
Так, на поле, в палатках расположилась рать.Не довелось ни разу ей лучше отдыхать,Чем искренне довольны остались короли.Затем со всею свитою их в замок повезли.
В воротах, ожидая прибытия гостей,Стояли маркграфиня и дочка рядом с ней.[271]Запястья золотые поверх шелков надев,Пришло туда, за ними вслед, немало дам и дев.
Каменьями украшен у каждой был наряд.Все до одной пленяли красою редкой взгляд.Подъехали бургунды и спрыгнули с седла.Ах, как у них учтива речь. как стать горда была!
Толпа прекрасных женщин и тридцать шесть девицОт века мир не видел таких прелестных лиц! —С вассалами маркграфа направилась к гостям:Героям лестно услыхать привет от знатных дам.
Дочь Рюдегера, помня, о чём просил маркграф,И королей бургундских в уста поцеловав,Лобзанием хотела и Хагена почтить,Но долго страх пред ним была не в силах победить.[272]
Исполнила, однако, она отцов приказ,Хотя в лице при этом менялась много раз.Затем бесстрашный Данкварт лобзаньем был почтён,А также Фолькер — затмевал отвагой многих он.
Взят за руку был ею млад Гизельхер потом.Проследовал он в замок со спутницей вдвоём.Державный Гунтер руку хозяйке старшей далИ вместе с Готелиндою вступил в обширный зал.
С самим маркграфом в паре отважный Гернот шёл.Уселись в зале дамы и витязи за стол.Велел подать хозяин вина гостям своим.Нигде не принимали их с радушием таким.
Вселяла дочь маркграфа в мужчин восторг большой.К ней каждый витязь втайне тянулся всей душой.Тут нечему дивиться: и красотой она,И сердцем добродетельным была наделена.
Все видели, конечно, что их мечты напрасны.Но и другие дамы там были столь прекрасны,Что вскорости герои утешились опять.К тому ж скрипач хозяину помог гостей занять.
Затем бойцам и дамам, как исстари велось,Для отдыха расстаться на час-другой пришлось,И приготовить к пиру хозяин зал велел.Для чужеземцев он ни вин, ни яств не пожалел.
С приезжими воссела за стол жена его,Но дочке запретила идти на торжество —Остаться надлежало со сверстницами ей.Весьма её отсутствие расстроило гостей.
Поэтому, насытясь и выпив всласть вина,Бургунды попросили, чтоб вышла к ним она,И завязался в зале весёлый разговор.Отважный Фолькер был в речах особенно остёр.
Воскликнул шпильман громко: «Прославленный маркграф,Господь явил вам милость, столь щедро вас взыскавКрасавицей-женою, разумной и достойной,С которой доживёте вы до старости спокойно.
Будь я король могучий, а не простой вассал,Я б вашу дочь в супруги всенепременно взялИ с ней безмерно счастлив был до скончанья лет.Девицы добродетельней, знатней и краше нет».
Но Рюдегер ответил: «Мечтать не смею я,Что станет государю женою дочь моя —Изгнанники мы с нею, в чужой земле живём.[273]Пускай она красавица — а много ль проку в том?»
На это молвил Гернот учтиво, как всегда:«Когда б искать невесту приспела мне нужда,Вступить с подобной девой я был бы счастлив в брак».Сказал, в поддержку королю, владетель Тронье так:
«Давно жениться хочет млад Гизельхер, ваш брат.Как все его вассалы, я буду горд и рад,Коль с юной маркграфиней он под венец пойдёт.Служить столь знатной госпоже любой за честь почтёт».[274]
Маркграфу с Готелиндой польстила эта речь,И тут же все решили, что Гизельхер наречьДочь Рюдегера должен невестою своей:Отнюдь она рождением не ниже королей.
Что суждено судьбою, тому не миновать.[275]Родители велели девицу в зал позвать.В зятья взять Гизельхера был ими дан обет.А он всегда их дочь любить поклялся им в ответ.
Пообещали Гунтер и Гернот удалой,Что после брачной ночи в подарок молодойЗемли и замков много даст новая родня.Сказал на это Рюдегер: «Нет замков у меня,
Зато по гроб я буду вам верен, короли,[276]А чтобы брак на Рейне неравным не сочли,В приданое за дочкой назначим мы с женоюСто лошадей с серебряной и золотой казною».
Как исстари ведётся, невеста и женихНа середину вышли, и там обстали ихВассалы молодые ликующим кольцом.На Гизельхера с завистью взирали все кругом.
Бехларенку спросили, согласна ли онаИзбрать его в супруги, но, от стыда красна,Красавица не в силах была промолвить «да».В любви признаться девушка стесняется всегда.
Однако, выждав время, ей приказал отецСогласьем Гизельхеру ответить наконец,И тот рукою белой её к груди прижал.Увы, недолго девушке герой принадлежал!
«Как требует обычай, — сказал маркграф гостям, —Вам, короли бургундов, я дочь свою отдам,Когда вы в Вормс от гуннов поедете назад».Столь мудрому решению был в зале каждый рад.
Но увидал хозяин, что отдохнуть пора.Ушла к себе в светлицу невеста до утра,И гости опочили; когда же день рассвел,Маркграф опять приветливо их пригласил за стол.
Откушав, Гунтер свите сбираться в путь велел,Но Рюдегер и слышать об этом не хотел:«Должны ещё хоть малость вы здесь побыть, друзья.Столь дорогих гостей у нас не часто вижу я».
На это молвил Данкварт: «Нет, медлить нам грешно.Откуда вы возьмёте хлеб, яства и вино,Чтоб снова чуть не сутки такую рать кормить?»Маркграф в ответ: «Прошу меня отказом не срамить.
Бехларенцы пока что добром не оскудели.У нас припасов хватит ещё на две неделиДля всех, кто вместе с вами отправился в дорогу.Мне дал богатства всякого державный Этцель много».
Как вормсцы ни пытались уехать поскорей,Не отпускал хозяин ещё три дня гостей.Коней и платья столько пораздарил им он,Что за радушье был везде молвой превознесён.
Когда ж пришла бургундам пора расстаться с ним,Он стал ещё щедрее к гостям своим честным.Ни в чём не отказал им хозяин хлебосольный.Приёмом и подарками остались все довольны.
Но вот оруженосцы приезжих удальцов —К воротам подогнали ретивых скакунов,И, взяв щиты, герои направились к коням.Настало время выступать в дорогу королям.
Бургундам, покидавшим поочерёдно зал,Хозяин на прощанье подарки предлагал.Был Рюдегер согласен последнее раздать им —Ведь он рассчитывал назвать млад Гизельхера зятем.
Надёжную кольчугу он Гунтеру вручил,И знатный гость отказом его не огорчил,Хоть принимать подарки и не любил дотоль.[277]Поклоном поблагодарил даятеля король.
До приказанью мужа маркграфовой женойБыл Герноту на память предложен меч стальной.Не предал он в сраженье владельца своего —В числе других сам Рюдегер пал от клинка того.[278]
Считала маркграфиня, что оказать онаКакой-то знак вниманья и Хагену должна —То, что король приемлет, вассал обязан взять.И всё-таки решился гость хозяйке отказать.
Владетель Тронье молвил: «Мне ничего не надо,Но коль и впрямь подарком меня почтить вы рады,Я захватить с собою не прочь бы к гуннам щит,Который вон на той стене, как видите, висит».
Услышала хозяйка, что Хаген произнёс,И помутнели очи у ней от горьких слёз:Припомнился ей Нудунг[279] и то, как жизнь своюДо срока из-за Витеге утратил он в бою.
Она сказала: «Просьбу исполнить я согласна.Зачем к себе так рано призвал господь всевластныйТого, кого в сраженье сей добрый щит не спас!О нём, погибшем в цвете лет, я плачу и сейчас».
Подарка грозный Хаген достоин был вполне.Встав с места, маркграфиня направилась к стене,И белыми руками тяжёлый щит сняла,И витязю бургундскому его преподнесла.
Камнями дорогими он сплошь усыпан былИ так сверкал на солнце, что взор огнём слепил.Все десять сотен марок иль более тогоВ любое время дали бы владельцу за него.
Унёс с собою Хаген подарок дорогой.Не обделён остался и Данкварт удалой:Был юной маркграфиней наряд ему вручён.В одежде этой щеголял потом у гуннов он.
Воители подарков не взяли бы, конечно,Когда бы не держался хозяин так сердечно,Что было невозможно ему не уступить.И всё ж бургундам вскорости пришлось его убить.
Чтоб выразить хозяйке почтение своё,Сыграл учтивый Фолькер на скрипке для неё[280]И песню спел при этом, да так, что всех вокругМысль о прощанье с ближними в тоску повергла вдруг.
Шкатулку маркграфиня тут принести велелаИ на руку герою по-дружески наделаДвенадцать штук браслетов, чеканных, золотых.«На празднество у Этцеля с собой возьмите их
И в честь мою подарок носите, не снимая.Когда ж на Рейн обратно поедете с Дуная,Доставьте всем нам радость, Бехларен посетив».Желанье дамы исполнял скрипач, пока был жив.
Сказал гостям хозяин: «Я с вами еду сам,А чтоб вреда в дороге не причинили нам,С собою мы захватим внушительную стражу».Взвалили тут на лошадей немалую поклажу.
Отправилось с маркграфом пять сотен удальцов.Всем дал он и одежду, и добрых скакунов.С весёлым сердцем мчались они вослед за ним,Но возвратиться не пришлось ни одному к родным.
Дочь и супругу обнял маркграф в прощальный миг.К устам невесты юной млад Гизельхер приник.Бойцы к груди прижали пригожих жён своих.Ах, долго женщины потом оплакивали их!
Раскрылись всюду окна, везде чернел народ.В седло герои сели и двинулись в поход.Лились ручьями слёзы у дам и дев из глаз —Недоброе предчувствие гнело их в этот час.
Так горестно стенали красавицы тогда,Как будто впрямь с мужьями прощались навсегда,А те скакали к гуннам ликующей толпой,Вниз по Дунаю двигаясь прибрежною тропой.
Маркграф достойный слово к бургундам обратил:«Теперь на вашем месте я б гуннов известилО том, что вы с дружиной спешите в их владенья.Исполнит счастьем Этцеля такое сообщенье».
По Австрии помчался гонец во весь опор,И вскоре всполошился весь людный гуннский двор,Узнав, что гости с Рейна на празднество спешат.Державный Этцель этому был несказанно рад.
Велев своим вассалам приготовляться к встрече,Он молвил: «Нибелунги отсюда недалече.С большим радушьем братьев прими, жена моя.Своим приездом нам с тобой окажут честь шурья».
Вскочила королева и встала у окна.Как друга ждёт подруга, ждала родных онаИ взоры неотрывно вперяла в земляков,А муж её не находил от восхищенья слов.
Воскликнула Кримхильда: «Вот радость для меня!В доспехах пышных едет сюда моя родня.Кто золота желает и жаждет быть в чести,Пусть вспомнит, сколько мне обид посмели нанести».
Авентюра XXVIII
