Западная Сибирь.Мифы сказочной тайги - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
Глиняный ребенок
Давным-давно жили старик со старухой. У них не было детей. Так, без детей и без наследников они и состарились. Уже и сил у них совсем не осталось, так ослабли, что воды для питья, дров для растопки принести не могли, так в нищете и жили. Однажды старуха и говорит старику:
— Старик, а старик, коли бог нам ребенка не дал, ты бы мне хоть из глины ребенка вылепил, а? Хоть ребенок будет и из глины, если мы его выкормим да вырастим, он в старости нашим подспорьем станет, помогать будет.
Старик старухины речи слушает и сомневается:
— Будет ли глиняное дитя нам родным ребенком?
— А как же иначе, старик, ребенок хоть и из глины — все равно ребенком будет, — отвечает старуха.
Нехотя старик из дома вышел, взял глины и ребенка вылепил. Этого, из глины вылепленного ребенка, старухе принес. Старуха глиняного ребенка спеленала, на печь положила. День лежит глиняный ребенок на печке, другой лежит, на третий день у него голос прорезался, он и говорит:
— Мама, мне жарко стало, сварюсь я здесь, спусти меня с печки!
Услышали старик со старухой, что им ребенок говорит, обрадовались. Сняли ребенка с печки, на лавку посадили. Еще две-три ночи прошло, глиняный ребенок встал, пошел, играть начал. Дальше — больше, с каждым днем подрастая, глиняное дитя старика со старухой отцом-матерью звать стало, во всем за ними ухаживать стало. Из глины вылепленный ребенок девочкой оказался. Во всем матери помогать стала: воды принесет, полы в доме подметя, вымоет. Любую работу в доме выполняет. Старик со старухой дочке радуются, живут на всем готовом и горя не знают. Доченька их всю работу переделает, на улицу выйдет, с ребятами поиграет и домой возвращается.
Так старик со старухой в радости и жили, весна прошла, лето настало. На земле и на деревьях плоды-ягоды поспели. Однажды позвали подружки глиняную девочку в лес по ягоды. Глиняная девочка у матери спрашивает:
— Можно мне по ягоды пойти?
Старик со старухой отвечают:
— Что же, дитя, иди.
Дали ей туесок в руки и отправили по ягоды.
Все дети набрали ягод полные туески и по домам пошли. У глиняной же девочки дно туеска прогнившим оказалось. Сколько девочка ни спешила ягоды набрать — не наполнялся туесок, ягоды сквозь дно проваливались. А девочка все собирает да собирает ягоду, потом дорогу потеряла, заблудилась.
Блуждала она, блуждала и оказалась на берегу озера. Уже вечер наступил. Смотрит девочка, а домик отца и матери на другом берегу озера оказался. «Как же я через озеро переправлюсь?» — думает девочка, а посреди озера старичок в берестяной лодке рыбу ловит. Закричала ему девочка:
— Дедушка-дедушка, перевези меня через озеро!
Старичок-рыбак отвечает:
— Ну что же, перевезу! — и поплыл к девочке на берестяной своей лодке.
Села девочка в лодку. Старик на лодке стал веслами грести, на середину озера выплыл. Не перевозит девочку, только на середине озера взад вперед плавает. Так старичок плавает и, к девочке обращаясь, песню поет:
— В мой дом, из камыша сделанный,
Войдешь ли, девушка?
Каурую мою бороду
Будешь ли нюхать, девушка?
Девушка в ответ поет:
— В твой дом, из камыша сделанный,
Пусть жук входит, старик,
Каурую твою бороду
Пусть жук нюхает, старик!
Старичок еще поет:
— В дом мой, из тростника сделанный,
Войдешь ли, девушка?
Рыжую мою бороду
Будешь ли нюхать, девушка?
Девушка так поет:
— В дом твой, из тростника сделанный,
Пусть козлы входят, старик.
Рыжую твою бороду
Пусть козел нюхает, старик.
Не стерпел старик девочкиной песни, обозлился, к берегу озера подплыв, с лодки девушку столкнул. Девочка вся в воде вымокла, ползком на берег выбралась, домой пошла. Пока домой шла — по дороге заболела. Входит девушка домой и видит, что старик со старухой своего, из глины вылепленного, ребенка потеряли, сидят и слезами обливаются, черные мысли их разум гложут. Когда ребенок домой вернулся, старик со старухой обрадовались!
— Дитя наше вернулось! — говорят они.
Дочка их сказала:
— Мама, папа, мне тяжело стало, заболела я, поскорей мне постель постелите. Я лягу, отдохну.
— Ляг, детка, отдохни — говорят старик со старухой, постель постелили, уложили дочь. — Доченька, почему у тебя одежда мокрая, в воду, что ли, упала?
— Папа, мама, я заблудилась. На той стороне озера оказалась. Через озеро меня перевез старик в берестяной лодке. С лодки сходя, я в воду упала, поэтому моя одежда вымокла.
Ну, дитя, никуда не денутся твои вещи, высохнут, сама скорее выздоравливай, — так сказав, спать легли.
Когда утром проснулись, то видят, что из глины вылепленный ребенок их, в воде размок и умер. Очень старик со старухой своего ребенка жалели, хоть и из глины вылепленного. Плакали-плакали, так и умерли.
Шорцы
Анчи Абышка и Кара-Молат
Давным-давно жил в густой тайге старый охотник по имени Абышка, жильем ему служил шалаш из молодых деревьев. Со старой женой жил анчи[67] Абышка бездетно и одиноко. Весь век свой прожив в тайге, они ни разу людей не видели, не знали, что кроме них еще на свете много людей живет.
Анчи Абышка у подножия Черной горы охотился: сорок шергеев[68] имел на зверей, сорок силков ставил на птиц, а в Белом озере тридцатью мордами рыбу ловил. Так они со старухой и жили.
Однажды анчи Абышка свои силки посмотреть пошел и увидел, что все силки уничтожены. Анчи Абышка перепугался. «Весь век свой охотился в этой тайге, ни разу такой беды не случалось», — подумал старик. Силки кое-как поправив, анчи Абышка к Белому озеру отправился на морды взглянуть. К берегу подошел и увидел, что все морды его кем-то из воды выброшены, переломаны.
— Экое диво! — совсем старый анчи встревожился. Снасть разрушенную починил, опять в воду поставил.
Домой без добычи вернулся, старухе своей сказал:
— Великое диво я видел, большая беда к нам нагрянула. Весь век в тайге прожил, но такого несчастья со мной не случалось. Или какой-то дикий зверь появился, чтоб нас с тобой сожрать, или смерть наша приближается и нас поторапливает век доживать. Все мои снасти кто-то
