Великий Гэсэр - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
21. Ненависть Хара Сотона
Дома не спалось Хара Сотону:
долго Яргалан забыть не мог он.
Днем печали мучили, а ночью
черные одолевали думы —
местью ненависть его дышала.
И однажды утром он решился:
черную овцу со зла зарезал,
чтоб желудок и кишку слепую
той козы наполнить черной кровью.
С этими дарами он поехал
к северо-востоку, где, но слухам,
вход располагался в мир подземный —
там-то, в Нижнем замби, обитали
девять злых альбанов[127], что умеют
обращаться с завистью и злостью,
с ревностью и подлостью людскими.
И у входа в темный Нижний замби —
у бездонной пропасти — он начал
разводить костер и жарить мясо
но рожну для каждого альбана.
Он подманивал их жирным дымом
и взывать старался и взвывать —
духов на поверхность вызывать.
Так три дня, три помп он старался,
таинство моленья соблюдая.
Но никто из пропасти нс вышел.
И Хара Сотой подумал: “Видно,
в Нижнем замби все поумирали,
если эти девять злых и желтых
не выходят па мои призывы…”
Но заклокотало в Нижнем замби —
вместе с этим гулом появились
и все девять желтых злых альбанов.
Стал Хара Сотой кормить их мясом —
по рожну дал каждому альбану.
Девять злых и желтых мясо ели,
спрашивали: “Ты с какой обидой
и с какой печалью заявился?”
Отвечал Хара Сотой просяще:
“Если бы жену Абай Гэсэра,
Яргалан — ханжу и недотрогу',
можно было бы сослать навечно
к Абарга Сэсэну мангадхаю[128],
то моя бы месть осуществилась
и моя печаль бы испарилась”.
Девять злых альбанов, как доели
девять пышных подношений мяса,
дали все-таки Хара Сотону
жир подкожный — маленький кусочек.
И такую речь они сказали:
“Сперва подкожным жиром этим
служанку Яргалан накормишь,
потом отдашь ей кровь, что держишь
в слепой кишке, внутри желудка
козы, которую зарезал.
Скажи служанке: темной ночью,
когда заснет жена Гэсэра,
пусть подкрадется и подложит
кровь из кишки в башмак хозяйке,
но только непременно и правый;
a из желудка — пусть подвесит
к ноле хозяйского дэгэла,
но только беспременно к левой.
С кажи, пусть утром рано встанет
и его телят подпустит к маткам.
"Вот сто телят пришли к коровам —
сосут: без молока мы будем!” —
пусть громко завопит служанка
Не встанет Яргалан с постели.
пусть двести, триста подпускает
телят — и все кричит погромче,
пока хозяйка не проснется,
не встанет, не засуетится…
И сам увидишь, что случится”.
Как Хара Сотон домой приехал,
так велел позвать к себе служанку,
что была при Яргалан, и жиром
от подземных девяти альбанов
угостил — и все, что злые духи
самому ему наговорили,
ей пересказал, уча злодейству.
Строго наказав приказ исполнить,
отпустил слугу к ее хозяйке.
Как уснула Яргалан, служанка
к спящей подошла и подложила
кровь, которая была в желудке,
и правый башмачок своей хозяйки,
кровь, которая в кишке хранилась,
прикрепила незаметно клевой
распашной поле ее дэгэла.
Утром рано поднялась служанка,
сто телят к коровам подпустила
и хозяйке спящей закричала:
“Сто телят сосут коров, хозяйка!"
Яргалан не пробудилась даже.
И служанка уж не сто, а двести
сосунков к коровам подпустила
и намного громче прокричала:
“Двести у коров телят, хозяйка!"
Яргалан подумала, проснувшись:
“Двести? Ну и что? Пусть насосутся…”
Триста сосунков тогда служанка
подпустивши к маткам, завопила:
“Триста подошло телят к коровам:
нам надой, боюсь, они убавят —
нас без молока они оставят!”
И хозяйка поднялась с подушек,
и хотела побежать к коровам
босоногой, но остановилась:
“Молока трехсот коров достанет
войско целое хоть раз насытить!
Если утром долго спит мужчина,
то рабочая ветшает утварь;
если женщина лениться станет,
то гниют меха, одежды, шкуры,
и скисает молоко в посуде…” —
с этими словами и обулась,
и оделась Яргалан привычно.
В правом башмаке она ногою
ощутила неудобство — топнув
раз, другой и третий, раздавила
кровь, которая была в желудке
жертвенной козы, для зла убитой.
Яргалан к коровам побежала,
пленка порвалась — из-под дэгэла
кровь, которая в кишке хранилась,
вытекла и разлилась широко.
Залила очаг в дому, с порога
протекла через крыльцо наружу
а потом струей в Хаз ан, к низовьям,
устремилась — вскоре вся долина
желтым переполнилась туманом.
Он растекся дальше, обнимая
землю, всё давя и подминая.
Докатился тот туман зловредный
до земли Алма Мэргэн, где утро
и туман нашли Абай Гэсэра
на крыльце дворца его супруги.
Вредоносная струя тумана
в правую ноздрю Абай Гэсэра
затекла — и стал герой наш кашлять,
стал болеть и на глазах меняться.
И тогда достал он Книгу Судеб,
стал листать — и вот что прочитал он:
“Если Яргалан, свою супругу,
не пошлет Гэсэр без промедленья
к Абарга Сэсэну мангадхаю,
то от гибели спастись не сможет…”
О прочитанном Гэсэром тут же
трое посторонних разузнали,
а от них все семьдесят узнали —
начались волнения в округе.
Но Гэсэр скорей решил погибнуть,
чем себя поступком обесславить —
Яргалан в позорный плен отправить.
22. Выбор Яргалан
“Если мучается так,
если может умереть,
если должен умереть
мой
