Данте Алигьери - Сочинения

63 (LXXXIII)

Когда меня Амор обрек печали,Придав опале,Едва ли был я в этом виноват:Нет, — жалостью объят,

Моленьям сердца страстнымОн моего внимать не мог, и вот,Забытый им, пою, как в грех мы впали,Не устояли,И стали все дурное невпопад

Обозначать подрядМы именем прекрасным.О грациозность! В ком она живет,Заслуживает тотПорфиры: свойство это

Есть верная приметаТого, что добродетель в нем царит,И защищать ее, любви лишенный,Решил я, убежденный —Ко мне владыка возблаговолит.

Одни спустить готовы все именье:Причина рвенья —Стремленье, умерев, найти приютТам, где лишь добрых чтут,Которых невозможно

Из мудрой памяти людей изгнать.Но показную щедрость ждет забвенье,Ведь береженье —Уменье мудрых; им же воздадутЗа их превратный суд

И суд людей, что ложноИх, мотов, щедрыми хотят считать.В распутстве пребывать —Ужели этим кто-нибудь прославится?Или стремленьем нравиться

Глупцу, пуская пыль в глаза ему?Судить по платью мудрый муж не будет,Ведь он о людях судитПо благородству сердца и уму.Другим — при их желанье отличиться —

Иное мнится:Добиться славы остряка не грехУ тех, кто, слыша смех,Догадки втуне строит,Над чем смеются, — слеп умом не зря.

И речь замысловато их струится,И взор искрится,И лица радостны — у них успех.И влюблены не в тех,В кого влюбиться стоит,

Они, фривольно каждый раз остряИ жаждой не горяСлужить, как рыцарю пристало, даме,Но алчными ворамиУтехи грубые стремясь урвать;

Не то чтоб дам померкло благородство,Нет, это все от скотства:Мужланов только со скотом равнять.Влиянье горних сфер на нас, бесспорно,Неблаготворно:

Упорно грациозность от людейТаит, но, предан ей,Я, даму всей душоюЧтя грациозную, не отступлюсь.Молчать о грациозности позорно,

Да и зазорноПокорно в стан идти ее врагов,И с помощью стиховЯ истину откроюО ней, не зная — многого ль добьюсь.

Я Богом поклянусьЛюбви могущественным, утверждая,Что, дел не совершаяБлагих, добиться славы мудрено.И если всяк со мною согласится —

Одно добро свершится,А вслед за ним, глядишь, еще одно.Не все заменит грациозность, ясно,Ведь не напрасно —Не властна там и там отчуждена,

Где не она нужна, —В тех, кто, души радетель,И мудр, и благонравие блюдет.Нет, грациозность в рыцаре прекрасна,Где сопричастна,

Согласна прочим свойствам. Не должнаБыть всем к лицу она,Не то что добродетель,Которая всех красит, всем идет.Веселый мысли ход

И с ним любовь и славные деянья —Вот это сочетаньеИ делает изящными людей;Тепло и свет вот так соединилоВ себе светило

И совершенство красоты своей.С великою планетой сходна тою,Что над землеюДневною путь от сна до сна вершит,Материю живит,

Что счастлива, вбираяВ себя посильно жизнь и благодать,Изящество презрительно порою —Перед толпоюС людскою внешностью: ведь внешний вид —

Листва, где плод сокрыт,Листве не отвечая.Нет, грациозность, небесам под стать,Стремится дароватьСердцам достойным жизнь, ее дарует

И в людях торжествует,Отмеченная вечной новизной.Лжерыцари, что злобны и спесивы,До одного враги выТой, кто сравнится с главною звездой!

Кто сам берет и о других радеет,Не оскудеет:Светлеет солнце, свет звезде даряИ у нее беря,И — о другом в заботе —

Доволен всяк. Вот рыцаря закон:Словам внимая, он собой владеет,Но, как умеет,Просеет их, свои слова творя,Изящные, не зря;

У мудрых он в почете,За легкость милую вознагражден,И равнодушен онК невеждам и невежам, и гордынеНи по какой причине

Не предается, но случись емуРешимость проявить — ее проявит,И всяк его прославит.Среди живых примеров нет тому!

64 (CVI)

Стремление к тому, что с правдой дружит,Внушает мука сердцу моему,И, дамы, потому,Бичуя всех почти без исключенья,

Скажу — и вы грешны:Высокой цели красота не служит, —Ничто для вас Амора повеленья,И ваши побужденьяСуть низменны наперекор ему.

Запомнить вы должны,Особенно когда вы влюблены,Что в мире силу нашуДано и прелесть вашуЕдинственно любви соединить,

И, чем в пороке жить,Уж лучше красоту скрывать умело,Что назначенью своему чужда.Но стоит ли трудаСудить о том, когда

Нет женщины, чтоб, рассуждая зрело,От красоты отречься захотела.Счел добродетель для себя излишнейОднажды человек и стал скотом.Как странно, чтоб рабом

Владыка стал по собственной охотеИль был бы смертный радПочить! О Добродетели ВсевышнийРадеет, и благодаря заботеЕго в таком почете

У божества любви она, при комИзвечно состоятЛишь избранные. Из прекрасных вратБлаженная выходит,И даму вновь находит

Свою, и служит ей, и в ней живет,И все, что обрететВ пути, украсит бережной рукою,Умножит, смерти не боясь, она.Ты небом рождена,

И смертному однаТы власть даруешь над самим собою,И счастлив обладающий тобою.Ничтожный раб — не господина только,Но раб раба, — кто ею пренебрег,

И никому не впрокПоследствия, которыми опасноПренебреженье к ней.Такой владыка раб убог настолько,Что светоч разума искать напрасно

В его глазах, и ясно —С безумцем бы любым сравниться могОн в слепоте своей.Но чтобы поняли меня скорей,Я должен первым делом,

И в частностях, и в целом,Доступнее представить мысль свою —Ведь слово, сознаю,Неясное до умственного взораДоходит редко, и, желая вам

Помочь, своим словамОткрытый смысл придам:В порок впадает человек, коль скороПорок не встретил у него отпора.Дорогою страданий раб-бедняга

Покорно за хозяином бредет,Куда прикажет тот.За обещающею власть наживойТак гонится скупец:Бежит, не находя покоя, скряга,

Объятый жадностью нетерпеливой,Безумец нечестивый,Кого одно волнует — цифры, счет.О жалкий ум — слепец!Приходит смерть, и с ней — всему конец:

Какой, мертвец, победойПохвастаешь, поведай.«Да никакой», — ответишь, знаю я.И колыбель твояБудь проклята — все началось оттуда!

Хлеб, съеденный тобою, зря пропал:Его б я псу отдал!Одно ты в жизни знал:В руках и днем и ночью денег груда;Но и сие недолговечно чудо.

К богатству неумеренность приводитИ к разорению ведет равно,И ей превращеноВ рабов немало смертных: этой долиНепросто избежать.

Фортуна, Смерть, что с вами происходит?Деньгам нетрачеными быть доколе?Их уничтожьте, что ли,Но есть ли смысл? Ведь свыше нам даноПристрастье. Разум, знать,

Во всем повинен, коль себя признатьОн смеет побежденным.Каким порабощеннымСтал господин, кого рабом рабаВдруг сделала судьба!

Со мною вместе обратите окоТуда, скоты и всякий прочий сброд:Нагой, среди болотИ по холмам бредетНарод, что добродетель чтит высоко,

А вы спешите влезть в наряд порока.Пусть добродетель пред скупцом предстанет,Что мир способна предлагать врагам,И пусть к своим деламОна склонит того, кто сторонится

Ее и прочь бежит.Пусть позовет его, потом приманит, —Ведь он приманкой может соблазниться.Но тот не шевелится;Приманку он берет, оставшись сам,

И пожалеть спешитДарящую, чья доброта сулитДоходы ей едва ли.Хочу, чтоб все узнали:Преображают люди, кто — кичась,

Кто — скромником держась,Кто — по-другому, дар в предмет продажиИ вводят покупателя в расходОгромный. Что же тот?Он так скупцов клянет,

Что о потере не жалеет даже.Другого бьет скупец, но и себя же.Частично, дамы, я раскрыл порокиЛюдей пред вами, — презирайте их;Немало и других,

Упоминать о коих не пристало —Удерживает стыд.В одних пороках — всех других истоки.Понятье дружбы в мире смутным стало,А ведь добро одних

В добре других людей берет начало,Добро с добром роднит.Смотрите, как закончу: та, что мнитСебя неотразимой,Пусть не спешит любимой

Себя, что б ни внушали ей, считать.Вот если б злом признатьКрасу и счесть любовь неблагородной,Животной страстью, — разговор иной.О, глупость дамы той,

Что связи меж красойНе чувствует и добротой природнойИ мнит любовь от разума свободной!Канцона, невдали отсюда дамаИз наших мест живет,

И всяк ее зоветПрекрасной, мудрой, вежливой, — не странно:Бьянка она, Джованна,Контесса, — имя, в коем та же суть.К ней поспеши, другим не доверяя,

Скажи, кто ты такаяИ для чего тебя яНаправил к ней, и прежде с ней побудь,А там она тебе укажет путь.

65 (CXVI)