Автор неизвестен - Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах.

Конечно, это чувство истории весьма своеобразно. Время не течет в эпосе непрерывным потоком, — оно идет как бы толчками. Жизнь скорее покоится, нежели движется. Несмотря на то что песнь охватывает временной промежуток почти в сорок лет, герои не стареют. Но это состояние покоя нарушается действиями героев, и тогда наступает время значимое. По окончании действия время «выключается». «Скачкообразность» присуща и характерам героев. В начале Кримхильда — кроткая девушка, затем — убитая горем вдова, во второй половине песни — охваченная жаждой мести «дьяволица». Эти изменения внешне обусловлены событиями, но психологической мотивировки столь резкого перелома в душевном состоянии Кримхилъды в песни нет. Средневековые люди не представляли себе развития личности. Человеческие типы играют в эпосе роли, заданные им судьбой и той ситуацией, в которую они поставлены.

«Песнь о нибелунгах» явилась результатом переработки материала германских героических песен и сказаний в эпопею широкого масштаба. Эта переработка сопровождалась и приобретениями и потерями. Приобретениями — ибо безымянный автор эпопеи заставил по-новому зазвучать древние предания и сумел необычайно наглядно и красочно (Красочно в буквальном смысле слова: автор охотно и со вкусом дает цветовые характеристики одежд, драгоценностей и оружия героев. Контрасты и сочетания красного, золотого, белого цветов в его описаниях живо напоминают средневековую книжную миниатюру. Поэт и сам как бы имеет ее перед глазами (см. строфу 286).), во всех подробностях развернуть каждую сцену сказаний о Зигфриде и Кримхильде, более лаконично и сжато изложенных в произведениях его предшественников. Потребовались выдающийся талант и большое искусство для того, чтобы песни, насчитывавшие не одно столетие, вновь приобрели актуальность и художественную силу для людей XIII века, которые имели во многом уже совершенно иные вкусы и интересы. Потерями — ибо переход от высокой героики и пафоса непреклонной борьбы с Судьбою, присущих раннему германскому эпосу, вплоть до «воли к смерти», владевшей героем древних песен, к большему элегизму и воспеванию страдания, к сетованиям на горести, которые неизменно сопровождают людские радости, переход, безусловно, незавершенный, но тем не менее вполне явственный, сопровождался утратой эпическим героем былой цельности и монолитности, равно как и известным измельчанием тематики вследствие компромисса между языческой и христиански-рыцарской традициями; «разбухание» старых лапидарных песен в многословную, изобилующую вставными эпизодами эпопею вело к некоторому ослаблению динамизма и напряженности изложения. «Песнь о нибелунгах» родилась из потребностей новой этики и новой эстетики, во многом отошедших от канонов архаического эпоса варварской поры. Формы, в которых выражены здесь представления о человеческой чести и достоинстве, о способах их утверждения, принадлежат феодальной эпохе. Но накал страстей, обуревавших героев эпопеи, острые конфликты, в которых их сталкивает судьба, и поныне не могут не увлекать и не потрясать читателя.

А. Гуревич

Беовульф

Перевод с древнеанглийского: В.Тихомиров

Песнь 1-10

Истинно! исстари   слово мы слышимо доблести данов,[1]   о конунгах датских,чья слава в битвах   была добыта!

Первый — Скильд Скевинг,   войсководитель,не раз отрывавший   вражьи дружиныот скамей бражных.   За все, что он выстрадалв детстве, найденыш[2],   ему воздалось:стал разрастаться   властный под небоми, возвеличенный,   силой принудилнароды заморья  дорогой китов[3] 10дань доставить   достойному власти.Добрый был конунг![4]   В недолгом временисын престола,   наследник родился,посланный Богом   людям на радостьи в утешение,   ибо Он виделих гибель и скорби   в век безначалия[5], —от Вседержителя вознаграждение,   от Жизнеподателя благонаследие,знатен был Беовульф[6],   Скильдово семя,в датских владениях.   С детства наследникдобром и дарами   дружбу дружины 20должен стяжать,   дабы, когда возмужает,соратники   стали с ним о бок,верные долгу,   если случится война, —ибо мужу   должно достойнымделом в народе   славу снискать!В час предначертанный   Скильд отошел,воеводитель   в пределы Предвечного. —Тело снесли его   слуги любимыена берег моря,   как было завещаноСкильдом, когда еще   слышали родичи 30голос владычный   в дни его жизни.Челн крутогрудый[7]   вождя дожидался,льдисто искрящийся   корабль на отмели:там был он возложен   на лоно ладейное,кольцедробитель;   с ним же, под мачтой,груды сокровищ —   добыча походов.

Я в жизни не видывал   ладьи, оснащеннойлучше, чем эта,   орудьями боя,одеждами битвы —   мечами, кольчугами:всё — самоцветы,   оружие, золото — 40вместе с властителем   будет скитатьсяпо воле течений.   В дорогу владыкуони наделили   казной не меньшей,чем те, что когда-то   в море отправилиСкильда-младенца   в суденышке утлом.Стяг златотканый   высоко над ложемна мачте упрочив,   они поручиличелн теченьям:   сердца их печальны,сумрачны души,   и нет человекаиз воинов этих,   стоящих под небом, 50живущих под крышей,   кто мог бы ответить,к чьим берегам   причалит плывущий.

Долго правил   твердыней дановБеовульф датский,   народоводительСкильдинг, наследник   единодержца,пока не сменил его   сын его, Хальфдан[8]славный, что властил   до самой смерти. —и в старости Скильдинг   бойцом был отменным.Родилось на землю   от Хальфдана четверо:Херогар, Хродгар,   Хальга Добрый 60и дочь, которая,   слышал я, сталаподругой Онелы   в опочивальне,супругой Скильвинга,   конунга шведского.Хродгар возвысился   в битвах удачливый,без споров ему   покорились сородичи,выросло войско   из малой дружиныв силу великую.   Он же задумалданов подвигнуть   на труд небывалый:хоромы строить,   чертог для трапез,какого люди   вовек не видывали; 70там разделял бы он   со старыми, с юнымивсе, чем богат был   по милости Божьей, —только земля неделима   и войско едино.Слышал я также,   по воле владыкиот дальних пределов   народы сходилисьдворец возводить   и воздвигли хоромыв срок урочный,   а тот, чье словобыло законом,   нарек это чудоПалатой Оленя,   именем Хеорот[9];там золотые   дарил он кольца 80всем пирующим.   Дом возвышался,[10]рогами увенчанный;   недолговечный,он будет предан   пламени яромув распре меж старым   тестем и зятем —скоро нагрянули   зло и убийство.

Тут разъярился   дух богомерзкий,житель потемков,   который вседневнослышал застольные   клики в чертогах:там арфа пела   и голос ясныйпесносказителя,   что преданье [11]90повел от начала,   от миротворенья;пел он о том,   как Создатель устроилсушу — равнину,   омытую морем,о том, как Зиждитель   упрочил солнцеи месяц на небе,   дабы светиливсем земнородным.   и как Он украсилзеленью земли,   и как наделил Онжизнью тварей,   что дышут и движутся.

Счастливо жили   дружинники в зале,пока на беду им   туда не явилось 100ада исчадие:   Гренделем звалсяпришелец мрачный,   живший в болотах,скрывавшийся в топях,   муж злосчастливый,жалкий и страшный   выходец края,в котором осели   все великаныс начала времен,   с тех пор, как Создательрод их проклял.   Не рад был Каин[12]убийству Авеля,   братогубительству,ибо Господь   первоубийцунавек отринул   от рода людского, 110пращура зла,   зачинателя семениэльфов, драконов,   чудищ подводныхи древних гигантов,   восставших на Бога,за что и воздалось   им по делам их.

Ночью Грендель   вышел разведать,сильна ли стража   кольчужников датскихвозле чертога,   и там, в покоях,враг обнаружил   дружину, уснувшуюпосле пиршества, —   не ждали спящиеужасной участи, —   тогда, не мешкая, 120грабитель грозный,   тать кровожорныйпохитил тридцать   мужей-воителей,и, с громким хохотом   и корчась мерзостно,вор в берлогу   сволок добычу,радуясь запаху   мяса и крови.Лишь на рассвете   открылись людямследы побоища   и сила Гренделя, —был после пиршества   плач великий![13]Скорбь огласила   утро стенаньями;муж безупречный[14]   сидел неутешен — 130горе страшное,   слишком тяжкое! —след проклятого   гостя видев,он оплакивал,   конунг, павшихв неравной схватке.   Но не успелиданы опомниться:   ночь наступила,и враг ненасытный,   в грехе погрязший,опять набег   учинил убийственный;не раз случалось   людям в ту поруискать ночлега,   стелить постеливдали от высокой   дворцовой кровли, 140ибо враг кровожаждущий   в этом доме бесчинствовал,и, спасаясь от недруга,   уходили воиныпрочь от места опасного;   он один одержалверх над множеством   и остался, злокозненный.в доме конунга   беззаконным хозяином;и надолго чертог   обезлюдел.

Так двенадцать зим[15]   вождь достойный,друг Скильдингов,   скорби смертныеи бесчестье терпел   и печали неисчислимые.И слагались в то время   по всей земле 150песни горестные,   но правдивыео том, как Грендель   войной на Хродгарагод за годом   злосердый ходит,и нет предела   проклятой пагубе,не ищет враг   замирения с данами,не прекращает   разбоя кровавого,цену крови   платить и не думает[16],мужа знатного   даже золотому злодея не выкупить.   Так преследовалдатских ратников 160   призрак дьявольский,ждал юных в засадах   и старых воиноврвал на части,   из топей туманныхявлялся ночью, —   кто знает, откудаприходят скитальцы,   причастные тайнсамой преисподней! —   и множил мукибогоотверженец;   светлый Хеоротстал пристанищем   полночной нечисти —только места высокого,[17]   освященного Богом,не касался поганый,   не смел осквернятьтрона кольцедарителя. 170

   Такое Скильдингуна долю выпало   горе долгое.Сидели знатные,   судили мудрые,в совете думали,   как бы вернеелюдей избавить   от страшной участи;молились идолам,[18]   душегубителям,и, воздавая им   жертвы обетные,просили помощи   и подкрепления —то суеверие,   обряд языческий,то поклонение   владыке адскому!Был им неведом   Судья Деяний, 180Даритель Славы,   Правитель Неба,не знали Бога,   не чтили Всевышнего.Горе тому,   кто нечестьем и злобойдушу ввергает   в гееннский огонь, —не будет ему   послабления в муках!Но благо тому,   кто по смерти предстанетпред Богом   и вымолит у Милосердногомир и убежище   в лоне Отца!

Не было роздыха   сыну Хальфданав его несчастьях,   не мог всемудрый 190осилить пагубу.   горе страшное,слишком тяжкое,   напасть ночную,людей постигшую   в его державе.Услышал весть   о победах Гренделяхрабрец гаутский,   дружинник Хигелака —он был сильнейшим   среди могучихгероев знатных,   статный и гордый;и приказал он   корабль надежныйготовить в плавание:   там, за морем,сказал, найдем мы,   за лебединой дорогою[19], 200конунга славного,   но бедного слугами!Людей не пугала   затея дерзкая,хотя и страшились   за жизнь воителя,но знаменья были   благоприятные.Тогда собрал он,   ратеначальник,в дружину гаутов   наихрабрейших,товарищей верных,   числом четырнадцать,и, сам пятнадцатый,   опытный кормчий,повел их к морю,   к пределам суши.

Время летело,   корабль в заливе 210вблизи утесов   их ждал на отмели;они вступили   на борт, воители, —струи прилива   песок лизали, —и был нагружен   упругоребрыймечами, кольчугами;   потом отчалил,и в путь желанный   понес дружинуморской дорогой   конь пеногрудыйс попутным ветром,   скользя, как птица[20],по-над волнами, —   лишь день и ночьдраконоголовый   летел по хлябям, 220когда наутро   земля открылась —гористый берег,   белые скалы,широкий мыс,   озаренный солнцем, —они достигли   границы моря.Ладья их на якоре   стояла в бухте;герои гаутские   сошли на берег,блестя кольчугами,   звеня мечами,и возгласили   хвалу Всевышнему,что ниспослал им   стезю безбурную.Тогда с утеса   дозорный Скильдингов, 230страж побережья,   следил, как ратникиво всеоружии,   в одеждах битвынад бурунами   проходят по сходням;дивился витязь   гостям незваным,и прямо к ним он   коня направил,служитель Хродгара,   и древком ясеневым,копьем потрясая,   спросил пришельцев: —«Кто вы,   закованные в броню,покрывшие головы   железными шлемами,судно грузное   по мелководьям 240сюда приведшие   из океана?Давно храню я   наши границы,поморье датское   от злонамеренныхморских разбойников,   но не упомню,чтобы чужая   дружина вышлана этот берег   так, без опаски.без дозволения   моих сородичей,власть предержащих.   И я ни в жизнине видел витязя[21]   сильней и выше,чем ваш соратник —   не простолюдин 250в нарядной сбруе. —   кровь благороднаявидна по выправке!   Но я обязанузнать немедля   ваш род и племя,дабы вошли вы   в пределы датскиене как лазутчики.   Вы, чужеземцы,морские странники,   поторопитесь! —я жду ответа,   я должен сведать,откуда вы   и почто явились!»

Воеводитель   ему ответствовал,раскрыл сокровищницу   слов благородных[22]: 260«Мы все от семени   мужей гаутских,наш конунг — Хигелак,   его дружина — мы.Воитель мудрый,   всеземнознатныйотец мой, Эггтеов[23],   состарясь, умер,покинул землю, —   тому немаломинуло зим, —   но имя славноедоныне знаемо   под этим небом.Не злые мысли   ведут нас к датскомународоправителю,   к сыну Хальфдана, —так помоги нам   добрым советом! — 270и мы не скроем   от высокородногопомыслов наших,   о коих скорои ты узнаешь.   Молва разносит, —скажи, то правда ли? —   что будто некаятварь неведомая   тревожит Скильдинга,датчан ночами   исчадье мрака,злобесный призрак,   в набегах яростныхгубит и грабит.   От всей души яхотел бы Хродгару   помочь советом,дабы избавить   его от бедствия, 280дабы вернулось   благополучиев его державу,   дабы утихливолны печалей,   не то вовекистрах и злосчастие   с ним пребудут,покуда не рухнут   стропила и кровля,пока стоят   на холме хоромы».

С коня ответил   отважный всадник,сказал дозорный:   «И сам ты знаешь,что должно стражу —   щитоносителюсудить разумно   о слове и деле. 290Я вижу ясно,   с добром вы к Скильдингупуть свой правите,   и вам торенуютропу, кольчужники,   я укажу;а людям велю я   этот свежесмоленыйкорабль охранять   и беречь от недругов;пускай на песке   дожидает спокойнодрево морское   доброго кормщика;вновь полетит   змееглавый по хлябям,неся восвояси   хозяина славного,к землям гаутским,   а с ним и дружинников — 300тех, кого в битве   Судьба упасет».

Двинулась рать   (корабль остался,причаленный к берегу,   широкогрудый,на тяжком якоре);   ярко на шлемахна островерхих   вепри-хранители[24]блистали золотом.   Так за вожатымспешила дружина   мужей войнолюбыхширокой дорогой, —   и вдруг перед нимив холмах воссияла   златослепящаякровля чертога,   жилища Хродгара: 310под небом не было   знатней хоромины,чем та, озарявшая   окрестные земли.

Узрели славу   твердыни престольнойщитоносители;   страж, указав импуть прямохожий,   коня направилобратно к морю,   и молвил ратник:«Теперь идите.   Отец Вседержительда будет с вами!   Дай Бог вам силыв грядущих сражениях!   А я возвращаюсьхранить границу   от недругов наших!» 320

На пестрые плиты[25],   на путь мощеныйтолпа ступила   мужей доспешныхв нарядах ратных,   в кольчугах, звенящихжелезными кольцами,   прочными звеньями, —войско блестящее   шло ко дворцу.Там, под стеной,   утомленные морем,они сложили   щиты широкиев ряд на лавы —   раскатом грянулиих нагрудники;   там же составиликопья из ясеня   вместе с мечами — 330бремя железное,   вооружениеморестранников.   Тут страж-привратник,воитель гордый,   спросил пришельцев?«Откуда явились   щиты золоченые,кольчуги железные,   грозные шлемы,длинные копья?   Немало у Хродгарая, глашатай,   встречал иноземцев,но столь достойных   не видел! Надеюсь,не ради прибежища,   как изгнанники[26],но ради подвигов   пришли вы к Хродгару!» 340

Вождь гаутов   ему ответил,стойкий в битве,   статный под шлемом,такими словами:   «Из дома Хигелакаведу соратников   я, воин Беовульф[27],хочу поведать   владыке вашему,потомку Хальфдана,   что мы замыслили,коль скоро конунг   окажет милостьи нас допустит   в свои палаты».

Вульфгар ответствовал,   вождь венделов[28],муж многомудрый,   меж соплеменников 350мужеством славный:   «Владыке Скильдинговслово просящего,   конунгу данов,кольцедробителю,   речи твои,о вождь дружины,   я передам.Ждите! — скоро   веление конунга —народоправителя   вы услышите!»

Туда вошел он,   где старый Хродгарсидел седовласый   среди придворных;там, на помосте,   перед престоломславного пастыря,   пред ликом Хродгара 360встал Вульфгар,   и молвил он, вестник:«Люди, пришедшие   к нам издалека,морской дорогой   из края гаутов, —привел их воин   по имени Беовульф, —просят они,   повелитель, выслушатьслово, с которым   к тебе спешили;о господин,   не отказывай пришлым,слух преклони,   благородный Хродгар, —оружие доброе   служит порукойих силе и мужеству;   муж могучий, 370приведший войско, —   вождь достойный!»

Владычный Скильдинг,   Хродгар ответил:«Видел я витязя   в дни его детства;умер отец его,   добрый Эггтеов,в дом которого   дочь единственнуюотдал Хредель[29];   к старому другуотца явился   и сын могучий, —о нем я слышал   от мореходов,ладьи водивших   в страну гаутовс моими дарами;   они рассказывали, 380как тридцать ратников   переборол онодной рукою.   Бог Всеблагойнаправил к данам,   послал, Милосердный,этого мужа —   так я думаю —против Гренделя,   и я героя,по дружбе, как должно,   дарами встречу!Сюда немедля   введи достойных —пусть предо мною   они предстанут, —скажи: воистину   гостям желаннымданы рады!» 390

   Тогда из чертогавышел Вульфгар   с такими словами:«Изволил конунг,   владыка данов,мой повелитель,   сказать, что знаетрод ваш и племя   и рад приветствоватьгероев, пришедших   к нам из-за моря.Теперь в боевом   облачении, в шлемахступайте в палаты   да кланяйтесь Хродгару,а ваше оружие   покуда оставьте[30]тут, у порога,   щиты и копья».

Встал среди ратников   статный воин, 400вождь дружины,   велел, как должно,верной страже   стеречь оружие,а сам с остальными   вслед за глашатаемдвинулся в Хеорот.   Витязь явилсямогучий в шлеме   перед престолом,и молвил Беовульф   (кольчуга искрилась[31] —сеть, искусно   сплетенная в кузнице):«Привет мой Хродгару!   Я — воин Хигелака,его племянник;   мне ратное делос детства знакомо,   Там, в отчем доме, 410услышал я вести   о битвах с Гренделем —морские странники   о том мне поведали,что дом дружинный,   тобой построенный,чертог обширный   пустеет вечером,чуть солнца на небе   померкнет слава.Тогда старейшины,   мои сородичииз лучших лучшие,   меня подвигнулитебе, о Хродгар,   отдать в услужениерук моих крепость,   ибо воочиюсами видели,   как я из битвы 420шел, обагренный   кровью пятигигантов поверженных;   а также было,я бился ночью   с морскими тварями,мстя, как должно,   подводной нечистиза гибель гаутов;   так и над Гренделемсвершить я надеюсь   месть кровавуюв единоборстве.   Доверь, владыкаблистательных данов,   опора Скильдингов,щит народа, —   тебя заклинаюя, прибывший   с дальнего берега, — 430о друг воителей,   доверь пришельцам,мне с моею   верной дружиной,отряду храбрых   охрану Хеорота!К тому же, зная,   что это чудище,кичась могучестью,   меча не носит,я так же — во славу   великого Хигелака,сородича нашего   и покровителя! —я без меча,   без щита широкого,на поединок   явлюсь без оружия:враг на врага,   мы сойдемся, и насмерть 440схватимся врукопашную, —   Небо укажет,Бог рассудит,   кому погибнуть!И если он   победит, как обычнов этом зале,   тогда уж гаутов,моих соратников,   он беспрепятственнопожрет, злобесный;   тебе же не будетзабот похоронных,   коль скоро сгину, —меня утащит   окровавленногов свою берлогу,   в багровокипящийболотный омут,   и в клочья тело 450мое растерзает   себе на мясо,а мне уже пищи   не нужно будет.И если сгибну,   похищенный битвой,мои доспехи   пошлите Хигелаку,меч и кольчугу   работы Вилунда[32],наследие Хределя.   Судьба непреложна!»

Скильдинг-властитель,   Хродгар вымолвил:«К нам ты ныне   явился, Беовульф,как друг и защитник,   верный долгу;ведь было: в споре   убивши Хадолафа[33], 460из рода Вильвингов,   отец твой распрюпосеял кровную;   когда же гауты,страшась усобиц,   его отринули,бежал он от мести   к нам, за море,под руку Скильдингов,   в пределы датские,где я уже властил   тогда над данами,правил державой,   обширным краем,твердыней героев   (достойней владел бынаследием Хальфдана   брат мой старший,да умер Херогар   прежде времени![34]), 470я же немедля   в оплату крови[35]золото выслал   Вильвингам за море:я замирил их —   беглец присягнул мне.А ныне я должен   скрепивши сердцеповедывать людям,   как лютый Грендельбесчестит Хеорот,   без счета губитмоих домочадцев:   дружина тает,Судьба безжалостная   уносит воиновв схватках с Гренделем.   Но Бог поможетвоздать злодею   за горести наши! 480Не раз похвалялись   в застольях бражных,над полными чашами   честью хвалилисьгерои остаться   ночью на стражеи Гренделя в зале   мечами встретить;тогда наутро   в чертоге для пиршествмы находили   запекшейся кровипотоки и пятна,   пол обагренный,скамьи и стены, —   так я утратилмногих знатнейших,   всех смерть похитила!Но время! — сядем   за пир, и сердце 490тебе, воитель,   подскажет словом.Тогда им дали   на скамьях медовыхместа в застолье,   и гости-гаутысели за трапезу,   ратники сильные,храбросердые;   брагу медовуюв чеканные чаши   лил виночерпий,песносказитель   пел о Хеороте;и беспечально   там пировалидве дружины —   датчан и гаутов.

Тут Унферт[36],   сын Эгглафа, 500сидевший в стопах   у владыки Скильдингов,начал прение   (морепроходец,пришелец Беовульф,   его раззадорил:неужто в мире   ему соперникнашелся, воин   под небом славный,его сильнейший),   и вот он начал:«Не тот ли ты Беовульф,   с которым Брекасоревновался   в умении плавать,когда, кичась   непочатой силой,с морем спорили   вы, бессмыслые, 510жизнью рискуя?   Ни друг, ни недруг,ни муж разумный   не мог отвратить васот дикой затеи   соперничать в океане.Пучин теченья   сеча руками,взмахами меряя   море-дорогу,вы плыли по волнам,   по водам, взбитымзимними ветрами,   семеро суток.Тебя пересилил   пловец искусный,тебя посрамил он:   на утро восьмое,брошенный бурей   к норвежскому берегу, 520он возвратился   в свои владенья,в земли Бродингов,   в дом наследный,где правит поныне,   на радость подданным,казной и землями.   Клятву сдержалсын Бенстана —   был первым!Вот почему я   предчую худшее(хотя и вправду   ты крепок в битве,в честной сече),   коль скоро, с вечератут оставшись,   ты встретишь Гренделя!»Ответил Беовульф,   сын Эггтеова: 530«Не чересчур ли   ты, друг мой Унферт,брагой упившись,   о подвигах Брекитут разболтался?   На самом же деленикто из смертных   со мной не сравнился бымощью на море,   выдержкой на океане.Когда-то, поспорив,   мы вправду задумали,жизнью рискуя   (а были обаеще недоростками!),   взапуски плаватьв открытых водах.   Сказано — сделано:кинулись в зыби,   клинки обнажив 540ради защиты   от хищных тварей,там обитавших.   Сил недосталоему тягаться   со мной на быстринах,но я не покинул   его над бездной:вместе держались   в опасных водах,рядом плыли   пятеро суток[37],покуда буря   и сумрак ночи,северный ветер,   снег и волныкипящих течений   не разлучилинас в ненастье.   Со дна морского 550нечисть восстала —   в пене ярилисьполчища чудищ.   Рубаха-кольчугаискусной вязки,   железной пряжимне послужила,   шитая золотом,верной защитой,   когда морежитель,стиснув когтистыми   лапами тело,вдруг потащил меня   в глубь океана;Судьбой хранимый,   я изловчился,— клинком ужалил   зверя морского —канул на дно   обитатель хлябей. 560

Кишела нежить,   грозя мне погибельюв бурлящей бездне,   но я поганыхмечом любимым   учил, как должно!Не посчастливилось   злобной несытимной поживиться,   плотью лакомой,пищей пиршественной   в глубоководье,зато наутро   в прибрежных водахвсплыли распухшие   туши животных,клинком усыпленных, —   и с этой порыстал безопасен   путь мореходный 570над теми безднами.   Божий светочвзошел с востока,   утихла буря,и я увидел   источенный ветромскалистый берег —   Судьба от смерти[38]того спасает,   кто сам бесстрашен!Всего же девять   избил я чудищи, право, не знаю,   под небом ночнымслучались ли встречи   опасней этой,был ли кто в море   ближе к смерти,а все же я выжил   в неравной схватке — 580меня, усталого,   но невредимого,приливом вынесло,   морским течениемк финским скалам.[39]

   Но я не слышалподобных былей   о подвигах ратных,тобой совершенных:   ни ты, ни Брека —в игре сражений   не смели вы обажелезом кровавым   творить, как должно,дела достойные,   зато известно,что ты убийца   своих сородичей,братьев кровных, —   проклятье ада, 590как ни лукавь ты,   тебя не минет!Скажу воистину   тебе, сын Эгглафа:не смог бы Грендель   бесчинствовать в Хеороте,не смел бы нечистый   бесчестить владыку,когда бы сердце   твое вмещалостолько же храбрости,   сколько бахвальства!Но знает он,   что его не встретят,противоборствуя,   мечами острыми,и без опаски   враг набегаетна земли Скильдингов,   твоих сородичей, 600и с Данов дань   собирает кровью,и ест и пьет он   и не трепещетпри встрече с данами.   Дайте время,на деле узнает он   доблесть гаутскую!Завтра поутру,   когда над миромзажжется Светоч,   солнце на небеявится ясное, —   всяк без боязнисможет на пиршестве   пить брагу в Хеороте!»

Пришлась по нраву   кольцедарителю,седовласому   старцу-воину, 610решимость Беовульфа:   он уверовал,пастырь данов,   в близость спасения.Громче смех   зазвучал и речисреди воителей;   вышла Вальхтеов[40],блистая золотом,   супруга Хродгара,гостей приветствовать   по древнему чину:высокородная   вождю наследному[41]вручила первому   чашу пенную,да не грустил бы   в пиру властитель,владыка данов, —   до дна он выпил, 620радуясь трапезе,   добрый конунг;затем гостей   обходила Вальхтеовс полной чашей,   потчуя воинов,старых и юных,   пока не предсталажена венценосная,   кольцевладелицас кубком меда   перед гаутскимвойсководителем;   многоразумнаяБога восславила,   ей по молитвамв помощь пославшего   рать бесстрашную.Чашу воитель   принял от Вальхтеов 630и ей ответствовал   жаждущий битвы,молвил Беовульф,   сын Эггтеова:«Дал я клятву,   когда с дружинойвсходил на ладью,   чтобы плыть за море:или избуду я   ваши беды,или сгину   в тугих объятьяхрук вражьих, —   зарок мой крепок! —добуду победу,   или окончатсядни моей жизни   в этом чертоге!»Пришлась по сердцу   хозяйке дома 640клятва гаута.

   Воссела властнаязолотоносица   возле супруга,и пир разгорелся,   как в дни былые;застольные клики,   смех и песнив хоромах грянули,   но сам сын Хальфданапрервал веселье,   спеша укрытьсяв ночных покоях:   он знал, что недруг,дождавшись часа,   когда помрачитсязакатное солнце   и с неба сумеркипризрачным облаком   сползут на землю, — 650враг явится яростный,   жизнекрушитель,в зал для пиршеств.   Повстала дружина;воин воину,   Хродгар Беовульфусказал в напутствие,   благословляяночную стражу,   такое слово:«Кроме тебя,   никому[42] до сегодняя не вверял   сокровищниц датскихс тех пор, как впервые   поднял свой щит.Прими под охрану   мое жилище!Помни о славе!   Исполни клятву! 660Врага стереги! —   и добудешь награду[43],коль скоро в сражении   жизнь не утратишь!»

Песнь 11-20