Сказка сказок, или Забава для малых ребят - Джамбаттиста Базиле
в тихой гавани час пробудешь — сто лет бури позабудешь.
Принц верде прато
Забава вторая второго дня
Некий принц, влюбившись в Неллу, часто приходит к ней по хрустальной галерее. Но ее завистливые сестры разбивают проход, и принц, весь израненный, оказывается на краю гибели. По счастливой случайности Нелла узнает о средстве, необходимом для его спасения, приносит его больному, исцеляет его и становится его женой
Ох, милые мои, с каким же удовольствием слушали все до самого конца рассказ Цецы! Слушали так, что, если бы он продлился еще час, это время показалось бы одним мигом. И поскольку очередь перешла к Чекке, теперь взялась за дело она:
— Поистине удивительно, если призадуматься, что из одного и того же дерева высекают статуи богов и брусья виселиц, седалища императоров и крышки ночных горшков; и трудно вообразить, что из одной и той же ветоши выделывают бумагу, которую, вместе с написанным на ней любовным письмом, целуют губы прекрасной женщины, и такой же точно бумагой вытирает задницу какое-нибудь ничтожество: от одной только мысли об этом потеряет разум и лучший астролог этого мира. И разве не удивительно, что от одной и той же матери рождается одна дочь добрая, а другая — сущая чума, одна лентяйка, другая труженица, одна прекрасная, другая безобразная, одна завистливая, другая радушная, одна целомудренная Диана, другая распутная Катарина, одна несчастливая, а другая доброй судьбой хранимая; ибо, по голосу рассудка, коль обе происходят от одного корня, то должны и общую природу иметь. Но оставим эти рассуждения тем, кто больше нашего в этом смыслит. А я приведу в пример того, о чем сказала, рассказ о трех дочерях одной матери, из которого вы увидите разницу их повадок, которая злых увлекла в могилу, а добрую вознесла на колесницу Фортуны.
Жили некогда три сестры, дочери одной матери. Две старшие были столь неудачливы, что ни в чем никогда им не везло: все их замыслы расстраивались, все надежды рассыпались, словно песок. А третья, младшая, которую звали Нелла, от самой материнской утробы имела добрый жребий. Можно подумать, что, когда она родилась, все вещи мира будто сговорились дать ей лучшее из лучшего, что сами имели: Небо уделило ей самый яркий блеск своего сияния, Венера — лучшую долю красоты, Амур — высший пыл своей силы, Природа — цвет из цветов своих добрых нравов. Любое дело ее летело в цель, как пуля, любая затея была остра, как копье; а как танцевать пойдет — не было случая, чтоб ее не похвалили.
И сколько ни завидовали ей обе грыжи-сестрицы, тем больше любил ее остальной народ. Насколько им хотелось ее живой в землю закопать, настолько все другие рады были на руках ее носить.
И был в той стране, называемой Верде Прато[181], принц-волшебник, который повадился ходить к Нелле на рыбалку — удить в море ее красоты. И часто закидывал он удочку любовного служения этой прекрасной золотой рыбке, пока наконец не зацепил ее за жабры чувств, и стала она душой и телом принадлежать ему. И чтобы наслаждаться друг другом без подозрений матушки, которая тоже была изрядная зараза, принц дал Нелле волшебный порошок и устроил хрустальную галерею: начиналась она от королевского дворца и кончалась прямо под кроватью Неллы, притом что расстояние между ними было восемь миль. И сказал: «Каждый раз, как тебе захочется меня поклевать, воробушек мой распрекрасный, брось щепотку этого порошка на огонь, позови меня, и я тотчас примчусь по этой хрустальной дороге, чтобы насладиться твоим серебряным личиком».
И после того уговора не проходило ни одной ночи, чтобы принц не летал туда и обратно по своей хрустальной галерее. Но сестрицы Неллы, что непрестанно за ней шпионили, разнюхали о деле и решили подстроить пакость этому милому кусочку. Желая порвать прекрасный шов любовных свиданий, они разбили галерею во многих местах. И однажды, когда бедная девушка, бросив щепотку порошка на огонь, призвала своего любимого, он, который обычно спешил к ней нагим, весь охваченный страстью, поранился об острые края хрусталя, так что больно было и смотреть на него. Не имея сил больше идти вперед, истекая кровью, он вернулся во дворец, весь изрезанный, как немецкие штаны, и упал на свое ложе. И, узнав об этом несчастье, все врачи Верде Прато собрались у его постели.
Но поскольку хрусталь был волшебный, раны оказались столь тяжкими, что не могли помочь принцу человеческие врачевания. И король, видя, что его состояние безнадежно, объявил указ: кто найдет снадобье, способное исцелить его сына, если будет женщина, то выйдет за него замуж, а если мужчина — получит полкоролевства.
Услышав об этом, Нелла, которая была готова и умереть вместо принца, вымазала лицо черным, переоделась так, что нельзя было ее узнать, и втайне от сестер ушла из дому, желая увидеть любимого, пока он еще жив. Но — поскольку золотые шары Солнца, которыми оно играло на полях Неба, уже закатились в лунку на западной стороне — застала
