Т. Михайлова - ПОХИЩЕНИЕ БЫКА ИЗ КУАЛЬНГЕ
– Ну как, Мак Рот, – спросил Айлиль, – видел ли ты кого из уладов, идущих по следу войска?
– О том ничего я не знаю, ответил Мак Рот, – видел зато одинокого воина на колеснице, что ехал прямо через Слиаб Фуайт. Был тот человек совершенно нагим, безо всякой одежды или оружия, не считая железного прута в руке, которым он погонял лошадей и своего возницу, ибо казалось ему, что, когда доберется, уж не застанет в живых наше войско.
– Не скажешь ли, кто это был, о Фергус? – спросил Айлиль.
– Не иначе, – сказал тут Фергус, – как едет Кетерн, сын Финтана{260}.
Не ошибся Фергус, ибо и вправду ехал к ним Кетерн, сын Финтана. Вскоре приблизился он к ирландцам и напал на крепость и лагерь воинов, разя их повсюду вокруг, но и сам отовсюду вокруг получая удары. Вскоре, с висящими наружу кишками и внутренностями, покинул он лагерь и направился туда, где лечился и исцелялся Кухулин. И попросил он у Кухулина лекаря, что исцелил бы и вылечил его.
– Что ж, друг мой, Лаэг, – сказал тогда Кухулин, – иди теперь в лагерь и крепость ирландцев и позови их лекарей исцелить Кетерна, сына Финтана. Клянусь, что если они не придут, то хоть под землей или в запертом доме настигнет их смерть и погибель еще до этого часа назавтра.
Отправился Лаэг в лагерь и крепость ирландцев и позвал их лекарей исцелить Кетерна, сына Финтана. Воистину не рады были они отправляться лечить своего врага, чужеземца и недруга, но устрашились они гибели и смерти от руки Кухулина и оттого пошли. И к каждому, кто приближался к нему, обращал Кетерн свои кровавые раны, порезы, следы от ударов и язвы, и всякому, кто говорил «Не будет он жить. Нельзя его вылечить», отвешивал кулаком правой руки удар посередь лба, выдавливая мозги через уши и швы черепа. Так погубил он ни много ни мало четырнадцать ирландских лекарей, по лбу же пятнадцатого лишь скользнул его удар, но и тот долго лежал без памяти среди тел остальных. Звали его Итал и был он врачевателем Айлиля и Медб.
Попросил тогда Кетерн у Кухулина другого лекаря, что исцелил бы и вылечил его.
– Что же, друг Лаэг, – сказал Кухулин, – отправляйся к знахарю Фингину к Ферта Фингин у Леккайн Слебе Фуайт, что лечит самого Конхобара, и приведи его к нам исцелить Кетерна, сына Финтана.
Отправился Лаэг к знахарю Фингину, что лечит самого Конхобара, к Ферте Фингин у Леккайн Слебе Фуайт, и попросил его пойти исцелить Кетерна, сына Финтана. Согласился Фингин, а когда пришел, обратил к нему Кетерн свои кровавые раны, порезы, следы от ударов и язвы.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – попросил Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Это легкая рана, что ненароком нанес тебе твой сородич, – от нее не умрешь ты до срока.
– И верно, – сказал Кетерн, – приблизился там ко мне воин, пышноволосый, с плащом голубым и серебряной заколкой. Был у него гнутый щит с зубчатой кромкой, а в руке пятиконечное копье да маленькое зазубренное копье. Нанес он ту рану, да и я легко ранил его.
– Знаю я этого человека, – сказал тут Кухулин, – то Илланд Иларклес, сын Фергуса. Не желал он своей рукой погубить тебя. Лишь чтоб не решили ирландцы, будто он им изменил или предал, нанес он этот легкий удар.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Это дело рук благородной женщины.
– И верно, – сказал Кетерн – приблизилась ко мне женщина, высокая, прекрасная, длиннолицая, бледная, с золотистыми прядями волос.
На ней был пурпурный плащ, а в нем на груди золотая заколка. Прямое, остроконечное копье сверкало в ее руке. Нанесла она мне эту рану, да и я легко ранил ее.
– Знаю я эту женщину, – молвил Кухулин, – то была Медб, дочь Эоху Фейдлеха, верховного правителя Ирландии. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для нее твоя гибель.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Два героя нанесли ее.
– И верно, – ответил Кетерн, – приблизились ко мне два мужа, пышноволосых, одетых в плащи голубые, с серебряными заколками на груди. На шее у каждого был обруч чистейшего белого серебра.
– Знаю я этих двоих, – молвил Кухулин, – то были Ол и Отине, люди из свиты Айлиля и Медб. Всякий раз, как идут они в битву, знают, что не уберечься кому-то от раны. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану.
– Два воина приблизились ко мне, – сказал Кетерн, – величавых, прекрасных. Каждый нанес по удару копьем, да и я поразил вот этим одного из них.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Рана уж вся почернела, ибо, пронзив его, в сердце скрестились те копья. Здесь не могу я провидеть лечения, но все же пришлю я целебных растении и трав, чтоб не погиб от нее ты до срока.
– Знаю я этих двоих, – молвил Кухулин, – то были Бун и Меккон из свиты Айлиля и Медб, и желали они твоей гибели.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Это кровавый удар двух сыновей короля Кайлле.
– И верно, – сказал Кетерн, – приблизились ко мне два воина, чернобровых, пригожих, одетых в зеленые плащи с заколками белого серебра на груди. По пятиконечному копью держали они в руках.
– Немало ран нанесли они тебе, – молвил знахарь, – в горло пришлись их удары, и наконечники копий сошлись там. Не легко вылечить эту рану.
– Знаю я этих двоих, – сказал Кухулин, – то были Броен и Брудни, сыновья трех огней, два сына короля Кайлле. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Это удар двух братьев.
– И верно, – сказал Кетерн, – приблизились ко мне два славных воина, золотоволосых, одетых в темно-серые плащи с бахромой и заколками светлой бронзы, что были словно листья. Могучие сияющие копья держали они в руках.
– Знаю я этих двоих, – сказал Кухулин, – то были Кормак Колома Риг и Кормак, сын Маеле Фога из свиты Айлиля и Медб, что желали твоей гибели.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Это след нападения двух братьев.
– И верно, – сказал Кетерн, – приблизились ко мне два юных воина, что не отличишь друг от друга. Вьющиеся коричневые волосы у одного, золотистые у другого. Были одеты они в два зеленых плаща, с заколками из белого серебра на груди. Были на них две рубахи тонкого золотистого шелка. Два меча с блестящими рукоятями висели у пояса юношей. Два сверкающих щита несли они, изукрашенных ликами зверей из белого серебра. В руках у них были пятиконечные копья с кольцами чистейшего белого серебра.
– Знаю я этих двоих, – молвил Кухулин, – то были Мане Матремайл да Мане Атремайл, два сына Айлиля и Медб. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин! – сказал Кетерн. – Приблизились ко мне два статных, прекрасных, высоких воина. Странное, невиданное платье было на них. Пронзил меня каждый копьем, да и я нанес раны обоим.
Оглядел Фингин рану и молвил:
– Тяжкие раны нанесли они, перебив мышцы сердца в груди, что перекатывается в тебе, словно яблоко или клубок нитей в пустой сумке, ибо ни одна мышца не держит его. Не в силах я вылечить эти раны.
– Знаю я этих двоих, – сказал Кухулин, – то были два воина из Ируата{261}, выбранных Айлилем и Медб, чтобы погубить тебя, ибо не часто из рук их уходят живыми. Воистину хотели они сразить тебя.
– Взгляни на эту рану, о, Фингин, – сказал Кетерн.
Оглядел ее Фингин и молвил:
– То был удар отца с сыном.
– И верно, – молвил Кетерн, приблизились ко мне два воина, высоких, огненнооких, со сверкающими золотыми коронами на головах. Были одеты они в королевское платье, изукрашенные мечи с золотыми рукоятками в ножнах чистейшего белого серебра с кольцами пестроцветного золота висели у пояса воинов.
– Знаю я этих двоих, – сказал Кухулин, – то был Айлиль и его сын Мане Кондасгейб Уле. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
Здесь кончается повесть о ранах Кетерна при Похищении.
– О, мудрый лекарь Фингин, – спросил тогда Кетерн, – какой же совет ты мне дашь и какое предложишь лечение?
– Вот что скажу я тебе, – молвил Фингин, – в этом году не меняй ты коров на телят годовалых, ибо не принесут они тебе добра.
– Тот же совет давали мне и другие лекари, – сказал Кетерн, – и уж верно немного нажили на этом, пав от моей руки. Немного и ты наживешь, ибо погибнешь, как те.
Тут отвесил он Фингину жестокий и страшный удар, так что тот рухнул между колес колесницы.
– Нечестив этот удар старика, – молвил Кухулин.
С той поры и доныне зовется это место Уахтар Луа{262} в Крих Росс.
