Лопе де Вега - Том 6
Джулия
Ты наказалМое высокомерье.
Руфино
(Джулии)
ЖалостьВнушает мне твоя судьба.
Камилла
(к Отавио)
Полкоролевства моегоЯ отдала тебе в уплатуТех денег, что ты мне ссудил.А за любовь твою в наградуЯ заплачу своей рукой,—Она твоя.
Отавио
А я твой раб.Ту часть Сицилии, которойВладеть по выбору я стану,Я отдаю Руфино.
Руфино
ВпрямьТебя достойная награда.
Отавио
Ты с этих пор Скалы ТрехглавойКороль.
Руфино
И нынче ж королевствоЯ положу к стопам державнымЛауренсии, теперь оно —Ее.
Джулия
Что я могу сказатьВ ответ тому, кто так умеетЛюдей одаривать? СгораюЯ со стыда, себя позоромПокрыла я…
Руфино
Мне руку дай,Скрепив согласье стать супругойПечатью уст твоих.
Камилла
Пусть завтра жСо всею пышностью, пристойнойУсопшим королям, из замкаВ собор перенесут отца.
Макаррон
А мне-то дайте что-нибудь!Как макаронам оставатьсяБез сыра?
Отавио
Ты возьмешь ЛусилуИ на придачу к ней дукатовШесть тысяч.
Макаррон
Славная придача!
Отавио
(Камилле)
Сеньора! Сделать я хочуЛусьяно дуком Калабрийским.
Камилла
Он мне по нраву.
Отавио
И КлариндоЯ без награды не оставлю.
Макаррон
(к Отавио)
Итак, теперь мы все с деньгами,Сеньор.
Отавио
И можем мы по правуСказать: Нет знатности без денег.Разбогатей — и станешь знатным.
НАГРАДА ЗА ПОРЯДОЧНОСТЬ
Перевод Ю. КОРНЕЕВА
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Леонарда — знатная дама.
Дон Антоньо — ее отец.
Фелисьяно — ее брат.
Дон Хуан де Кастро.
Донья Анхела — его сестра.
Дон Педро.
Рамиро — хозяин гостиницы.
Руфина — рабыня Леонарды.
Мартин — лакей дона Хуана.
Каррильо — слуга дона Педро.
Родня и слуги дона Педро.
Действие происходит в Севилье.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КОМНАТА В ДОМЕ ДОНА АНТОНЬО
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Леонарда, Руфина.
Леонарда
Где накидка?
Руфина
Здесь, сеньора.Все готово, что вам надо.
Леонарда
Извести пажа Уртадо,Что я в город выйду скоро.
Руфина
Помнит он, что в эту поруЖдут вас в доме доньи Анны.
Леонарда
Сколько франтов утром раноНас у церкви поджидало!
Руфина
Больше, чем их в ряд бы всталоОт Севильи до Трианы.Впрочем, то не диво — данВам природой лик небесный.
Леонарда
Нет, не потому им лестноЗавести со мной роман.Прав был кóрдовец Лукан,[51]Говоря, что в деньгах сила:Не краса моя пленилаЗдешних щеголей сердца —Их богатствами отца —Индианца я прельстила.А дон Педро был меж них,Самый главный мой вздыхатель?
Руфина
Нет, но брат его, ругатель,Вас злословил за двоих.
Леонарда
Вряд ли больше остальныхОбо мне он наболтал:Здесь любой юнец — нахал.
Руфина
Правильно, тут все — невежи.Лишь один сеньор приезжийСплетничать о вас не стал.
Леонарда
На мужчин глядеть (ведь тамБыл и брат мой!) я боялась.
Руфина
Зря Фелисиано малостьОпоздал ко входу в храм…Словом, повторяю вам:Тот приезжий — всех честней.
За сценой шум.
Леонарда
Шум я слышу у дверейДома нашего.
Руфина
В СевильеШум — не редкость.
(Кричит.)
Инесилья!Отвори балкон скорей!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, дон Хуан и Мартин в дорожных плащах и с обнаженными шпагами.
Дон Хуан
Ну, Мартин, войдем!
Леонарда
О боже!
Дон Хуан
Что страшит вас так?
Руфина
Да вы жеИ страшите нас, бесстыжий!
Леонарда
Нет, на что это похоже!Как вы смели к нам вломиться?
(Кричит.)
Слуги!..
Дон Хуан
В вашем доме, будь яВ милости у правосудья,Не дерзнул бы я укрыться.Но уж раз мне здесь судьбоюСуждено искать приют,Счастлив видеть я, что тутДобрый ангел встречен мною…Надо б дверь закрыть.
Леонарда
Руфина!Живо дом запри!
Руфина
Сейчас.
Леонарда
Вижу я теперь, что васМне бояться нет причины.
(Руфине.)
Вход оставь открытым в сени,Чтоб не вызвать подозренья.
Руфина уходит и сейчас же возвращается.
Дон Хуан
Весь мой вид — опроверженьеВаших первых опасений.
Мартин
Вот когда б один забралсяЯ, сеньора, к вам нежданно,Было бы отнюдь не странно,Если б в вас испуг закрался.К счастью, был я не один;В даму же вселить тревогуНеспособен, славу богу,Дон Хуан, мой господин;Так что, согласитесь сами,Грех ему не пособить.
Руфина
Удалось со следа сбитьТех, кто следом шел за вами.Улицы вокруг пусты.Миновался миг опасный.
Дон Хуан
От погони я, несчастный,Спасся в храме красоты!Бесподобная сеньора!Я — как видно то по платью —Уроженец не Севильи,Города, который равныхВ европейских и заморскихЗемлях нашего монарха(Да хранит его всевышний!)Искони себе не знает.Родина моя — Мадрид,Хоть ведет свое началоОт идальго галисийскихЗнатное семейство наше,Потому что, как известно,Все испанские дворяне —Внуки горцев астурийских,Галисийских иль бискайских.Ах, сеньора, извините,Что о пустяках болтаюЯ в столь важную минуту!Бог свидетель, не опасностьПривела меня в смятенье —Я взволнован тем, что в храмеКрасоты я увидалВас, ее живой образчик.Не о том сказать спешу я,Что по крови с домом графовДе Андрада тесно связан,Но о том, что рад несчастью:Дало мне оно возможностьПобывать в покоях ваших,Заглянуть куда и солнцеЗа награду почитает.Мне пришлось бежать в Севилью(Как меня судьба взыскала!),Потому что некий сплетникЗа злоречье мной наказан.Поносил он женщин подло.Я же, честь их защищая,Гнева не сдержал и силойЗамолчать лжеца заставил.А поскольку получил онВ схватке две смертельных раны,В Индию решил уехатьЯ с очередной эскадрой,Но узнал, прибыв в ваш город,Что отплытье задержалось,И воспользовался этим,Чтоб с друзьями повидаться.Мимо церкви МагдалиныШел я нынче и случайноЗавязал беседу с кучкойЗдешних щеголей и франтов.Был там некий дон Диего,Низкий шут, болтун нахальный.Он про женщину любую,Выходившую из храма,Говорил одно дурное,Понося ее повадки,Красоту ее пороча,С грязью честь ее мешая.На его злословье долгоЯ не обращал вниманья,Так как оскорбляет сплетникНе того, кто им заглазноОчернен, а тех, кто склонныВерить сплетне и тем самымНаносить обиду людям,Не могущим защищаться.Тут с пажом, слугой, дуэньейИз притвора вышла дама,Судя по ее обличью —Из семейства индианцев,И накидкою лицо,Видя нас, прикрыла сразу,Так что нам на ткани чернойЗасияли пять кристаллов.Как над темным горным кряжемБлещет солнце утром ранним,Так ее глаза струилиСвет над кружевом фламандским.Но не пощадил хулительИ ее, сказав: «НапрасноБрат мой мыслит в брак вступитьС этой индианской павой.Говорят, ее родительБыл простой торгаш бискайский,Продавал железо, уголь,Но сумел из них алмазы,В Индии пожив, наделать.Дочь подобного папаши,Будь богаче он хоть втрое,Нос задрав, ходить не вправе».Я нашел, что не к лицуКавальеро речь такая,И сказал: «Вы, ваша милость,Говорите, как кабатчик.Ваша грубость несовместнаС вашим видом, платьем, званьем.Женщину ценить высоко,Быть ей вечно благодарным —Долг порядочных людей,Ибо каждому из насПервый кров ее утробаДевять месяцев давала.Поражать клинком злоречьяЖенщину чужую значитМатери своей во чревоПогружать стальную шпагу».Побелев, он бросил мне:«Кто такой вы, чтоб вступатьсяЗа особ, вам незнакомых?»Я ответил: «Если б дажеЯ не дворянином был,Все равно б о даме гадкоВам, мужчине, как мужчина,Запретил я отзываться».Он воскликнул: «НаучуВас молчать я, а покаместЗнайте, что бискайка этаБрату моему не пара».Я сказал: «Такого мненьяВслух высказывать не стал быТот, кому известно, сколькоМеж бискаек женщин знатных.Впрочем, чтобы благороднойЖенщина могла считаться,Ей быть женщиной довольно.Срам ее срамить!» — «Я сталью, —Заревел он, — рот заткнуВам, ее любовник тайный!»Я ему: «В глаза не виделДаму я, но вы сказалиПро нее такие вещи,Что обязан я вмешаться.Меньше слов и больше дела!Шпагу наголо, мерзавец,И не руганью — оружьемДокажи свою отвагу».Равны были наши силы,Но меня, как добрый ангел,Мысль о даме оскорбленнойОграждала от ударов,И на землю враг мой рухнул,Хоть друзья его пытались,Шпаги вытащив из ножен,Задержать мой гневный натиск.Обречен на пораженьеДон Диего был заране:Лучшей участи не стоитТот, кто женщину бесславит.Наказав клеветника,В храм я кинулся обратно,Чтоб укрыться там, но в спешкеУлицей другой помчался,Увидал ваш дом роскошныйИ решил, что не откажетМне помочь его владелец…В чем теперь не сомневаюсь.Но приехал я с сестроюИ ее одну оставить,Если что со мной случится,Чрезвычайно опасаюсь.Лишь поэтому, сеньора,Умолять я вас дерзаюМне приют под вашим кровомПредоставить до заката.Ночью я уйду в Санлукар,[52]А оттуда уж отправлюсьВ Индию, коль не потопитСудно груз моих несчастий.Помогите мне в беде,И навеки начертаетБедный дон Хуан де КастроВ сердце, словно на скрижали,Образ той, кем он с сестрою,Доньей Анхелой, избавленБыл в Севилье так нежданноОт опасностей немалых.Как под полотном своимПодпись живописец ставитВ чаянье похвал всеобщих,Так и я в конце рассказаПеред вами на колениОпускаюсь в ожиданье:Тот, кто защищает женщин,Вправе ждать от них награды.
Леонарда
