Сэмюэл Ричардсон - Английские письма или история кавалера Грандисона
При семъ они всѣ посматривали, другъ на друга изьявляя разные знаки удивленія. Братецъ, сказалъ Графъ Маркизу, мы можемъ во всемъ положиться на великодушіе молодаго человѣка имѣющаго сіе свойство. Я признаюсь, что онъ приводитъ меня въ изумленіе.
Самое справедливое средство къ окончанію сего дѣла, возразила Маркиза, есть то, о коемъ Кавалеръ прежде упомянулъ, и при томъ самое сходственное съ намѣреніемъ обѣихъ дѣдовъ: чтобъ Италіанское имѣніе опредѣлено было дочерямъ. Наши два сына ничего не пожелаютъ послѣ нашего наслѣдства; а сіе будетъ нѣкоею наградою за великодушіе Кавалера, что отцовское его наслѣдство не уменьшится приданымъ за дочерьми.
Все собраніе похвалило ее за сіе великодушіе; и какъ скоро сіе было мнѣ предложено, то я съ охотою на оное согласился. Видите, Кавалеръ, сказалъ мнѣ отецъ Марескотти, съ какою великодушною фамиліею вступаете вы въ союзъ. Не ужели толико сходственныя съ вашими чувствованія не будутъ имѣть силы столько васъ тронуть, чтобъ вы приняли Католической законъ? Его святость, Г. Епископъ въ томъ ручается, получила бы сама по себѣ ваше признаніе. И съ радостію бы изліяла на васъ свои благословенія. Вы согласны что можно составить благоденствіе въ нашемъ законѣ; но мы думаемъ что не можно того учинить внѣ его нѣдра. Согласитесь. Разпространите радость въ сей фамиліи. Составьте благополучіе Клементины.
Какое мнѣніе, отецъ мой, возъимѣли бы вы о такомъ человѣкѣ, которой бы пожертвовалъ своею совѣстію самымъ величайшимъ выгодамъ на землѣ? естьлибъ могъ я себя увѣрить, что оная была равнодушна… Но оставимъ сей пунктъ до тѣхъ обстоятельствъ, когда мы въ состояніи будемъ говорить о немъ съ вами; такъ какъ отецъ съ сыномъ. Теперь же не умножайте моихъ затрудненій, приводя меня въ необходимость отказать въ чемъ ни есть сему любезному и почтенному собранію.
Отецъ мой, сказалъ Прелатъ, не станемъ болѣе настоять въ семъ пунктѣ. Вы знаете какія я имѣлъ съ Кавалеромъ изьясненія. Онъ человѣкъ непоколебимый. Естьли въ слѣдствіе сего времени вы сдѣлаете болѣе впечатлѣнія надъ нимъ; то мы вамъ одолжены будемъ всѣмъ нашимъ благополучіемъ. Потомъ оборотясь къ Маркизу говорилъ: теперь, Г. мой, надобно увѣдомить Кавалера о томъ, что вы намѣрены сдѣлать для моея сестрицы, выключая принадлежащаго ей отъ дѣдовъ ея имѣнія.
Я предупредилъ Маркиза, которой токмо хотѣлъ отвѣчать: я васъ прошу изъ милости, Г. мой, не говорить о томъ ни слова. Всѣ таковыя ваши намѣренія могутъ ежегодно исполняться, смотря по поведенію моему съ вашею дочерью и чего я буду за то достоинъ. Не довольно ли я знаю великодушія всей благородной сей фамиліи? Я желаю зависѣть отъ васъ. Я довольно имѣю имѣнія на содержаніе Клементины и себя, или я худо знаю ея сердце. Во всемъ томъ что вы желаете мнѣ сказать, помышляйте токмо о собственномъ вашемъ удовольстви, и я прошу изъ милости уволить меня отъ подробностей.
Что сказала бы сестрица моя Сфорсъ? вскричалъ Графъ. Имѣя столько противуположеній сколько она на сей союзъ, могла ли бы она не оказать своего удивленія толикому благородству?
Какъ! сказалъ мнѣ Прелатъ, справедливо ли ето Кавалеръ, что вы не желаете знать никакой подробности?
Весьма справедливо и я прошу того изъ милости.
Сдѣлаемъ все что ему угодно, возразилъ онъ. Г. мой, [пожимая мою руку,] братъ мой, другъ мой, какимъ именемъ долженъ я еще васъ наименовать? Мы согласны на всѣ ваши желанія. Но наша благодарность будетъ оказана въ свое время. Она сравняется съ вашею, не сумнѣвайтесь въ томъ. Съ какою ревностію сей долгъ будетъ исполненъ! Но поспѣшимъ обрадовать сердце Іеронима увѣдомленіемъ о всемъ произшедшемъ. Сей разговоръ можно имѣть въ его горницѣ и все прочее можетъ быть уставлено въ его присудствіи.
Теперь должны мы получить, сказалъ мнѣ Маркизъ, позволеніе отъ его Святѣйшества. Оно не воспрещено было въ подобныхъ случаяхъ, когда сыновья или одного брака дочери должны были воспитываться въ Католическомъ законѣ.
Наконецъ мы пошли всѣ въ горницу къ Іерониму, но я вошедъ въ оную возвратился въ покой къ Г. Ловтеру, дабы дать имъ время расказать о всемъ. Іеронимъ съ толикою нетерпѣливостію желалъ меня видѣть, что за мною тотчасъ прислали. Онъ принялъ меня въ свои обьятія какъ брата, поздравляя меня стократно своимъ и моимъ благополучіемъ. Во время оказываемыхъ имъ мнѣ ласкъ, я не могъ удержаться чтобъ не придти въ нѣкое изумленіе, когда Прелатъ, которой ни мало не думалъ чтобъ я то услышалъ, сказалъ своей матери: ахъ! Сударыня, бѣдной Графъ Бельведере! Сколь много будетъ онъ чувствовать печаль свою! Но онъ поѣдетъ въ Мадритъ искать своего утѣшенія съ какою ни есть Испанскою госпожею. Бѣдной Графъ! отвѣчала Маркиза: но онъ былъ бы весьма несправедливъ, когда бы насъ сталъ осуждать.
Меня пригласили завтрешней день пить шоколадъ съ Клементиною. Насъ можетъ быть оставятъ однихъ, или во крайней мѣрѣ я не думаю найти съ нею никого кромѣ ея матери или Камиллы.
Чѣмъ не пожертвовалъ бы я, любезной Докторъ Барлетъ, естьлибъ токмо могъ увѣриться, что изящнѣйшая изъ всей Англіи дѣвица будетъ щастлива съ Графомъ Д… единымъ изъ всѣхъ ея обожателей, коего я почитаю достойнымъ столь драгоцѣннаго сокровища? Естьли Миссъ Биронъ будетъ жаловаться на свой жребій, коему я буду причиною; то воспоминовеніе о всѣхъ моихъ предосторожностяхъ не въ состояніи будетъ усладить горесть моего сердца. Но при всемъ томъ отъ чего произходятъ всѣ сіи подозрѣнія о нѣжности? и не долженъ ли я почесть ихъ за движенія тщетнаго высокоумія? Впрочемъ естьли уже Богу угодно, чтобъ моя судьба соединена была съ Клементининою; то я чрезвычайно былъ бы доволенъ, когда бы могъ увѣдомиться прежде нежели бы она получила мои обѣты, что Миссъ Биронъ изъ угожденія къ усильнымъ прозьбамъ друзей своихъ согласилась отдать свою руку Графу Д…
Теперь есть случай отослать вдругъ три мои письма. Прощай любезнѣйшій Докторъ. И въ самыхъ величайшихъ удовольствіяхъ сердечныя вздохи напоминаютъ намъ о нашихъ слабостяхъ! Конечно не отъ природы уже зависитъ быть совершеннѣе. Прощай, любезной другъ.
Продолженіе письма Милади Ж… въ коемъ и предъидущія три заключены были.
И такъ, любезная сестрица, что скажите вы о сихь трехъ письмахъ? Я желала бы быть съ вами въ то самое время, когда вы ихъ прочли, дабы смѣшать слезы мои съ вашими о участи любезнѣйшей нашей Генріетты. Для чегожъ братецъ мой поспѣшилъ о томъ писать? не могъ ли онъ дождаться рѣшенія отъ слѣдующаго своего свиданія съ Клементиною? Какой же могъ быть случай отправить такія письма, которыя, какъ онъ долженъ былъ разсудишь, въ состояніи повергнуть насъ въ смертельную неизвѣстность? Къ великому вашему нещастію сей случай представился! Но, любя насъ столь нѣжно какъ онъ, можетъ бытъ почелъ онъ за нужное приготовить васъ къ тому что должно послѣдовать, опасаясь чтобъ наше движеніе не было чрезвычайно, естьли мы не прежде узнаемъ о семъ случаѣ какъ по совершеніи онаго. Намъ, любезная сестрица, препровождать цѣлой годъ съ Миладию Клементиною Грандиссонъ? Ахъ! бѣдная Генріетта! позволитъ ли она ето намъ? Но сего не будетъ: нѣтъ, нѣтъ, ето невозможное дѣло. Но оставимъ сіе а обратимся къ нужному.
Въ то время когда сіи письма привезли изъ Лондона Докторъ Барлетъ находился съ нами за столомъ.
Обѣдъ кончился. Онъ всталъ и пошелъ въ свою горницу. Мы остались въ чрезвычайной нетерпѣливости. А какъ дали ему довольно времени для чтенія писемъ и не видѣли его весьма долго; то его медлительность показалась мнѣ несносною. Любезная наша Генріетта, сказала: я опасаюсь худыхъ извѣстій. Дай Боже чтобъ не случилось чего худаго Сиру Карлу, чтобъ Клементина была благополучна, и чтобъ великодушной Іеронимъ…… Я опасаюсь дабы онъ…
Что до меня касается то не стерпя такой медлительности я пошла къ Доктору въ горницу. Я нашла его сидящаго, спиною къ дверямъ погруженнаго въ своихъ размышленіяхъ; и когда онъ обратился ко мнѣ услыша мой приходъ; то я примѣшила что онъ чрезвычайно былъ тронутъ.
Любезной Докторъ Барлетъ ради Бога скажите, всель въ добромъ здоровьѣ мой братецъ?
Не безпокойтесь Милади. Всѣ въ Болоніи находятся въ добромъ здравіи или начинаютъ приходить въ желаемое состояніе. Но, увы! Я сожалѣю о Миссъ Биронъ.
Какъ? Не ужели мой братецъ женился? не льзя етому статься. Я никогда не почту его… мой братецъ женился?
