Ригведа - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература
364
При переезде подобные хижины легко разбирались на части, которые укладывались в повозки и перевозились, а на очередном месте стоянки снова собирались.
365
С известного времени жертвенники изготовлялись из кирпича, призводство которого предполагает специальную кирпичную “индустрию”.
366
Об этих и некоторых других “умениях”, требующих профессионализма, см. ряд работ В. Рау: Weben und Flechten im Vedischen Indien. Mainz, 1971; Töpferei und Tongeschirr im Vedischen Indien.
367
Ограниченность набора вещей и материальных остатков, которые в будущем могли бы представить интерес для археолога, характеризовала места стоянок ведийских ариев и в глубокой древности, в эпоху постоянных передвижений и странствий.
368
Идея разных установок в определении исторической судьбы народа и образе его жизни формулируется в знаменитом месте из “Энеиды”: Excudent alii spirantia mollius aéra / credo equidem; vivos ducent de marmore vultus /... / tu regere imperio populos, Romane, memento; / hae tibi erunt artes... (Aen. VI, 848-852).
369
Одно из первых упоминаний о записи текста РВ относится к XI в. н.э. (ал-Бируни), к эпохе, когда действовали уже совсем иные принципы. Вообще столь поздняя письменная фиксация древнеиндийских текстов (относительно уровня развития культуры Древней Индии) сама по себе показательна. Культура жила в устном — произносимом и слышимом — слове, а не в букве, не в записанном тексте, потребность в котором отсутствовала.
370
Ср.: Macdonell А.А., Keith А.В. Vedic Index of Names and Subjects. Vol. 1—II. London, 1912 (переиздание — Väränasl, 1958).
371
Можно напомнить о том, что понятия “слово” и “вещь” нередко обозначаются одним и тем же словом, ср. русск. вещь (праслав. *vëktjb), готск. waihts “вещь” (ср. ni... waiht, ouden, meden, др.-в.-нем. ni-wiht и т.п.) при др.-инд. väk (yäc-) “речь”, “слово”, авест. vahs, др.-греч. epos, лат. vox и др.
372
Иное дело — обозначение вещи в эпическом и классическом санскрите (ср. vastu- “вещь”, “предмет”, пракр. vatthu- к др.-инд. vas- “жить”). Ср., однако, вед. västu- “место”, “жилое место”, “дом”, сопоставимое с др.-греч. ?astu “город”, тох. A wast, В ost “дом”. Связь обозначений вещи и места, “заполняющего” и “заполняемого” (ср. hora у Платона и позднейшие концепции местообразующей функции вещи — вплоть до Гейдеггера) далека от случайности, ср. лит. däiktas “вещь”, “предмет”, но и “место” (: diegti “колоть”, но и “внедрять” [“вкалывать”], “сажать”), лтш. daikts “вещь”, “инструмент” при прусск. deicton “место” и т.п.
373
ahäm ... bibharmy... “я несу” (X, 125, 1,2).
374
täm ma devâ vy àdadhuh purutrâlhhü risthäträm b hür y âveçàyanfim (X, 125, 3) “Меня распределили по многим местам, (меня), имеющую много пристанищ (собств. — “привязок к месту”. — В.Т.), принимающую много (форм)”.
375
tato vi tisthe bhuvanänu vi'çvâ (X, 125, 7) “Оттуда расхожусь я по всем существам” (bhüvanä от hhû- “быть”).
376
amantâvo mâm ta йра ksiyanti (X, 125,4) “Не отдавая себе отчета, они живут мною” (через меня, благодаря мне), — говорит Вач, определяя эту ситуацию.
377
И словарь Грассмана к РВ и, как правило, переводы этого памятника, ориентирующиеся на этот словарь, сильно деформируют реальное положение дел в том отношении, что кроме “ритуального” (“жертвоприношение”) значения допускают и “профаническое” — “дело”, “деяние”, “деятельность”, “труд”. В РВ kârman- никогда не имеет такого значения, если говорить о наиболее интенсивном выражении этого слова, что, конечно, не исключает возможности и окказиональной уместности использование слов “дело”, “деяние”, “труд” в соответствующих местах текста. Тем не менее kârman- в РВ всегда сакрально отмеченное действие, которое ритуально или равноподобно ритуалу, соотносимо с ним, — космологическое, сверхобычное, чудесное деяние. Ср., напр., RV1,31, 8 (где, по Грассману, kârman- — “Werk”, “Handlung”, “Tat”): pdhyama kârmâpâsâ nâvena / devoir dyâvâppthivï prävatam nah “Пусть добьемся мы процветания обряда новым (жертвенным) трудом! О Небо и Земля, помогайте нам вместе с богами!” (“новый” труд, направленный на “процветание обряда” и споспешествуемый Небом-Землей и богами, собственно, и есть сакрально отмеченный “равноритуальный” труд). Или I, 62,6 — tâd и prâyaksatamam asya kârma / dasmâsya cârutamam asti dâmsah... “A самое поразительное его деяние, лучший удивительнейший подвиг удивительного состоит в том (собств. — есть)...” и далее говорится ô том, что Индра, творец подвига, наполнил четыре реки сладкими потоками, раскрыл с помощью песен (в данном случае они — словесная часть ритуала) Небо и Землю, держит эти два мира и т.п.; эти типично космологические деяния, позже воспроизводимые в ритуале, не случайно отнесены к “началу” (гимн построен на звукописи, ориентирующейся на ключевое слово sanäd “издревле”, ср. 8-13). Примерно таковы и остальные случаи употребления kârman-.
378
Ср.: subiras te janitä manyata dyaur / indrasya kartâ svâpastamo hhüt (IV, 17, 4) “Небо считается твоим родителем, (отцом) прекрасного сына. Создатель Индры — это лучший творец” или samâdanasya kartâ “творец сражения” (об Индре). И даже anyâh kartâ sukftor anyârndhân (III, 31,2) “Один из двоих благодетелей — деятель, другой — извлекающий выгоды” включено в насыщенный мистико-аллегорический контекст, где “один” — жрец, совершающий жертвоприношение, а “другой” — заказчик жертвоприношения.
379
Среди них особенно показателен Вишвакарман (Viçvâkarman-), букв. “Все-делатель”. Наличие в его имени корня kar- при предикате dhâ (ср. viçvâkarmâ ... dhätä ... X, 82, 2 “Вишвакарман ...
