Дважды умершая - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература
— Как же это я запамятовал! Ведь у Яньшаньских гор[19] есть страна Ляо[20]. Рассказывают, что столица этой страны пышнее и богаче самого Бяньляна. Там-то, конечно, и живут лучшие мастера игры, не знающие себе равных во всей Поднебесной! Правда, у нас, в Срединном государстве, я слыву первым игроком, — может, и там не осрамлюсь? Решено, иду к Яньшаньским горам! Найду в стране Ляо лучшего игрока и померюсь с ним силами — постою за честь Срединного государства! А заодно и свое имя прославлю в далеких краях. И потом, издавна сложилась поговорка: в Янь и Чжао красавиц без счета. Искусство игры откроет мне двери в богатые дома, и, как знать, может быть, я найду себе там добрую жену.
Сказано — сделано: Го-нэн отправился на север. Дорогою случалось ему есть под открытым небом и спать под дождем; на ночлег он останавливался поздно вечером, а ранним утром снова пускался в путь. Не много миновало дней, а он уже приближался к Яньшаньским горам; у подножия их стоял город Янь-цзин. Как описать красоты этой местности? А вот как:
Слева — синеют морские просторы,
Справа — застыли Тайханские горы.
Застану на севере — спрятал туман,
На юге струятся Цзишун и Хуан.
Нет в Поднебесной прекраснее мест,
Вечно любуйся — не надоест.
В то время Яньцзин был столицей киданьского племени Елгой. Во времена Супов это племя получило название Северной династии, и его связывали со Срединным государством узы дружбы. Ши Цзин-тан[21], основатель династии Цзинь, уступил киданям шестнадцать округов в местности Янь и Юнь, и вот уже более ста лет северные соседи испытывали на себе воздействие китайских нравов и обычаев. За это время чужеземные титулы владык, всякие там «шань-юй», «каган», «цзань-пу», «ланчжу» вышли из употребления, и подданные Ляо величали своего правителя «императором» и «государем». Даже названия чиновных должностей — и те были почти такие же, как в Срединном государстве. Исчезли различия и в одежде, в ремеслах и искусствах.
Изо всех игр больше всего подданные императора Ляо любили облавные шашки. Лучший игрок получал почетное прозвище «Десница страны». Его посылали ко двору Южной династии[22], и он вызывал на поединок самого сильного соперника. Сын одного князя, лучший игрок среди киданей, отправился однажды к Южному двору. В Китае в эту пору первым игроком считался приближенный императора Гу Сы-жан, но его выдали за третьего по силе игрока. Противники сели за доску. Гу Сы-жан одним ходом зарезал две линии окружения. (С того времени замечательный ход Гу Сы-жана можно найти в любом сочинении об игре в шашки.) Княжеский сын потерпел поражение. Он хотел узнать побольше о своем противнике. Переводчик сказал ему, что Гу Сы-жан — третий игрок страны.
— Нельзя ли мне встретиться с первым игроком? — спросил гость.
— Выиграйте у третьего, — отвечали ему, — встретитесь со вторым, победите второго — увидите первого. Вы ведь не сумели одолеть даже третьего, а еще толкуете о первом! Нет уж, вам и второго-то не видать!
Гостю нечего было на это возразить, он только тяжело вздохнул и, вконец огорченный, промолвил:
— Я первый игрок при Северном дворе, а у вас не смог победить третьего игрока! Навсегда отрекаюсь от шашек!
С этими словами он разбил вдребезги свою доску и, в полном отчаянии, уехал, не догадываясь о том, что китайцы провели его и обманули.
Таков старинный рассказ, но пора нам вернуться к нашей истории. «Десницею страны» в те годы был не мужчина, а девушка, по имени Мяо Гуань. Ей покровительствовал один из князей императорской крови, и девушке был пожалован чин придворного игрока в вэйци. В столице открыли школу, где Мяо Гуань обучала искусству шашечной игры. Если бы вы спросили, в чем состоит это искусство, мы бы ответили только, что нам известны тридцать два приема, каждому из которых присвоено особое наименование.
Князья и придворные присылали своих детей и просили Мяо Гуань выучить их игре в шашки. Впрочем, не одни придворные стремились попасть в ученики к Мяо Гуань. Множество незнатных молодых людей, и богатых и даже бедных, приходили к девушке, низко ей кланялись и называли «учителем». Положение наставницы обязывало ко многому, и Мяо Гуань держалась с достоинством, мало того — с важностью: лишнего слова не обронит, лишний раз не улыбнется. Так же как Го-нэн, она ждала достойного противника и потому любое предложение выйти замуж неизменно отвергала. Слава о ее мастерстве разнеслась по всей стране. Многие вздыхали с вожделением, видя красоту Мяо Гуань и ее даровитость, но, не одолев ее за шашечного доской, нечего было и заикаться о замужестве. И вот, несмотря на громкую славу и великое множество учеников, Мяо Гуань по-прежнему проводила долгие ночи на одиноком ложе. А между тем о достоинствах ее и добродетелях были сложены стихи, которые распевали на мотив песни «Луна над Западной рекой». Вот они, эти стихи:
Красавица Мяо
Игрой поражала чудесной,
Ей не было равных
В любом уголке Поднебесной.
Как полководец,
Вела она шашки в сраженье,
Вела наступленье
И смело брала в окруженье.
Прекрасную руку
«Десницей страны» называли,
Прекрасные очи
Сиянье луны затмевали.
Достойный Учитель —
Постигла все таинства боя,
В глубины искусства
Вела игроков за собою.
Бесчувственный камень
И тот бы склонился пред нею, —
А люди молчали
И слушали, благоговея.
Рассказывают, что Го-нэн, который теперь называл себя Маленьким Даосом, приехал в Яньцзин и остановился на постоялом дворе. Очень скоро услыхал он о Мяо Гуань и решил, не откладывая, с нею встретиться. Явившись прямо в школу, он увидел молодую и на редкость красивую девушку, которая объясняла ученикам правила игры. Душа юноши мигом покинула тело. Завороженный красотою
