Египетские сказки - Автор Неизвестен
Напиши другую быстровесть Фрамоони, сыну Зинуфи, царевичу Пиманхи, в выражениях вышеозначенных.
Напиши еще другую быстровесть, царевичу Миннэмэи, сыну Инароса, из Элефантины, равно и его тридцати трем вооруженным мужам, его оруженосцам, его домовым жрецам, его Эфиопским наемникам, его пехотинцам, его коням, его скоту.
Напиши еще другую быстровесть Пэму, сыну Инароса младшего, с крепким ударом, гласящую: “Соверши приготовления твои, так же как твоя дружина, твои мужи-воители, семь твоих домовых жрецов” — в выражениях вышеозначенных.
Напиши еще другую быстровесть в Бузирис, к Баклулу, сыну Инароса, гласящую: “Соверши твои приготовления с твоей дружиной” — в выражениях вышеозначенных.
Напиши еще другую быстровесть на остров Гераклеополис, Анкгору однорукому, гласящую: “Соверши твои приготовления с твоей дружиной, равно и вооруженные телохранители”, — и напиши еще другое повеление к Мэндэсу, сыну Пэтэхонсу и жрецам его, в выражениях вышеозначенных.
Напиши еще другую быстровесть в Атрибис, к Сукотесу, сыну Зинуфи, гласящую: “Соверши твои приготовления, также как дружина твоя и мужи вооруженные”.
Напиши еще другую быстровесть Уилуни, сыну Анкгору, царевичу крепости Мэитум, гласящую: “Соверши твои приготовления, также и дружина твоя, твои наемники, твои кони, твой скот!”
Напиши, наконец, еще другую быстровесть великому вождю Востока, Пакруру, областям его и его городам, гласящую: “Совершите приготовления ваши к озеру Газели!”»
И после этого великий вождь Востока, Пакрур, сказал: «Сын мой Пэму, выслушай слова, что писец сказал за тебя в вестях твоих, к областям твоим и твоим городам. Быстро удались, предупреди великого властителя Амона в Фивах, и первым будь в силе, в схватке, во главе твоих братьев, что одного с тобою рода, так, чтоб обрели они тебя там все отдавшим; ибо, если не найдут они тебя там, вернутся в области свои и в свои города. Я сам отправлюсь в Писапди, и я повелю им идти в места, где будешь ты». Пэму-младший сказал: «Сердце мое удовольствовано тем, что ты сказал». Засим высокопоставленные отправились в свои области и города. Пэму-младший отбыл, он вошел на плоскую ладью, новую, которая снабжена была всякого рода благими вещами. Ладья его спустилась по течению, и через некоторое время Пэму прибыл к озеру Газели, и ему указали некоторое место, дабы расположиться там в отъединенности.
И, меж тем как все это совершилось, пришли возгласить об этом пред вождем воинств, высоким властителем Амона в Фивах, говоря: «Пэму-младший только что причалил к озеру Газели; он расположился там в отъединенности, и он там один с Зинуфи, юным своим оруженосцем. Соверши же твои приготовления, так же как твоя дружина, и да поспешат вооружиться. Люди Таниса, Мэндэса, Тахаита и Сэбэннитоса да отправятся с тобою, и тесно да сплотятся они с тобою, чтобы дать сражение Пэму-младшему. Ибо тот, он предупредил тебя, и их там лишь двое слабых. Областям и городам, что за тебя, повели им явиться на поле битвы, и напасть на него с Юга, с Севера, с Востока, с Запада, и да не прекратят они нападений, пока не ниспровергнут его жизнь. Когда прибудут его братья, и узнают о страшной его смерти, сердца их будут разбиты этим, и их сила тем самым будет уменьшена; они возвратятся в свои области и в свои города, и ничто не удержит их ног, и панцирь Инароса никогда не уйдет из обиталищ твоих». Он сказал: «Жизнью Мэндэса, бога великого! С этим именно намерением призвал я Мэндэса и четыре области, что за меня! Да вооружат для меня ладью!» Ему вооружили ее тотчас, и великий владыка Амона в Фивах отчалил со своей дружиной и с оруженосцами своими. И случилось, что дружина и оруженосцы его города были готовы, и они отбыли с отрядами дружин четырех областей. Чрез малое время великий владыка Амона в Фивах достиг озера Газели, он осведомился тотчас, и узнал, что Пэму-младший прибыл туда раньше него.
Когда великий владыка Амона в Фивах привел своих к месту, где находился Пэму близ озера Газели, он сказал: «Будем биться один на один в течение часа, покуда один из нас двоих не будет побежден другим». В час, как Пэму-младший услышал эти слова, смутилось его сердце, и он подумал: «Я сказал себе, что не будет битвы до тех пор, пока мои братья не присоединятся ко мне, ибо мое поражение повергло бы в уныние дружины областей Египта, когда они прибудут сюда». Тем не менее ответ Пэму был: «Я готов к битве!» Зинуфи, юный его оруженосец, стал плакать и сказал: «Бог да поможет тебе, да будет рука твоя счастливой, и да пребудет бог милосердным к тебе! Ты знаешь хорошо, что один средь множества в злом он положении, и что отряд потерян, если он один. Должен ли я назвать тебе части, которые находятся здесь с великим владыкой Амона Фивского, войска Таниса, Мэндэса, Тахаита, Сэбеннитоса, также и высокопоставленных при нем находящихся? Смотри, ты выходишь на ристалище с ним, когда ни единого нет из нашего рода с тобой. Увы! если они нападут на тебя, когда ни одного не будет с тобою из воителей твоих. Именем Атуму, целое воинство приближается для тебя с поля битвы, и оно спасет тебе жизнь, великую жизнь. Не бросай свою жизнь погибели из-за безрассудства!» Пэму сказал: «Брат мой Зинуфи, все слова, что ты сказал, я их думал сам. Но, поелику обстоятельства таковы, что нельзя уж не иметь битвы, до поры, когда братья присоединятся ко мне, я разобью людей Мэндэса, я унижу Танис, Тахаит, и Сэбэннитос, которые не чтут меня вовсе среди отважных. Поелику это так, брат мой Зинуфи, мужайся и да принесут мне вооружение тяжелое пехотинца». Ему принесли его тут же и разложили перед ним на постилке из свежих веток. Пэму протянул свою руку и он схватил рубаху, сделанную из многоцветного виссона и перед которой был расшит серебряными изображениями, между тем двенадцать пальм из серебра и золота украшали спину. Он протянул потом свою руку к другой рубахе, из полотна библосского и из виссона града Панамху, шитой золотом, и он надел ее. Он протянул потом свою руку к воинскому плащу, длиной в три с половиной локтя, из тонкой шерсти, подкладка которого из зальшельского виссона, и он надел его. Он протянул потом свою руку к своим медным латам, что были украшены золотыми колосьями и четырьмя изображениями мужскими и четырьмя женскими изображениями, представляющими богов битвы, и он надел их. Он протянул свою руку к наколеннику из каленого золота, и он надел его
