Древнекитайская философия. Эпоха Хань - Коллектив авторов
Я скорблю о том, что обычные люди в нашем обществе не разобрались в намерениях странствующих героев, смешивают и ставят в один ряд таких, как Чжу Цзя, Го Се и им подобные, с теми, кто является насильниками и тиранами, и смеются над теми и другими...
Глава сто двадцать девятая. Описание тех, кто умножает богатства
Лао-цзы говорил: «Когда управление государством налажено в высшей [идеальной] степени, тогда соседние владения находятся на расстоянии взаимной видимости, они слышат пение петухов и лай собак друг у друга; народ в каждой местности наслаждается своей собственной пищей, красуется в своих одеяниях, удовлетворен своими обычаями, радуется своим занятиям, и люди, доживая так до старости и смерти, не ездят друг к другу туда и сюда»[422]. Если же [этот принцип управления] пытаться проводить сейчас, перенося его в нынешний век и закрывая народу глаза и уши, то, пожалуй, он будет неосуществим.
Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу:
Я совсем не знаю, что происходило при Шэнь-нуне и до него. Что же касается эпохи юйского [Шуня] и сяского [Юя], о которых рассказано в «Ши цзине» и «Шу цзине», и вплоть до настоящего времени, [можно утверждать, что всегда] уши и глаза людей стремились насладиться самыми прекрасными звуками и красками, уста людей жаждали вкушать самое мягкое мясо домашних животных, тела людей жаждали покоя и радостей, а сердца их кичились славой и должностями, которых они достигали. Эти привычки и вкусы распространялись среди народа издавна, и пусть даже по дворам начали бы проповедовать учение о сокровенном[423], [людей] в конце концов все равно изменить было бы невозможно. Поэтому самый лучший [правитель] следует натуре [людей], не столь хороший — привлекает народ выгодой, идущий еще ниже — наставляет народ поучениями, [правитель] еще похуже — приводит народ к порядку [силой], а самый худший — вступает с народом в соперничество [из-за богатств].
К западу от гор в изобилии имеется лес, бамбук, бумажная шелковица гу, пеньковая нить, хвосты [яков], нефрит и драгоценные камни; к востоку от гор[424] имеется большое количество рыбы, соли, лака, шелка, много музыки и красавиц; к югу от реки Янцзы произрастают дерево нань, катальна, имбирь, коричное дерево, [добываются] золото, оловянная и свинцовая руды, киноварь, [рога] носорога, панцири черепах, мелкий жемчуг, клыки и кожа [слонов]; к северу от гор Лунмэнь и Цзеши[425] в большом числе имеются лошади, быки, бараны, меховые одежды, жилы и рога [скота]; в тех местах горы, из которых можно добывать медь и железо, простираются на тысячи ли во всех направлениях, пересекаясь как линии на шахматной доске. Таково в общих чертах сопоставление [богатств разных частей страны].
Народ Срединного государства радуется всем этим богатствам, которые, согласно обычаям [людей], служат им материалом для одежды, продуктами для еды и питья, для всего, что необходимо человеку с рождения и до его похорон. Поэтому обществу нужны земледельцы, чтобы кормить народ; нужны промысловики, чтобы добывать материалы; нужны ремесленники, чтобы производить разные изделия; нужны торговцы, чтобы распространять полученное. Но разве все это требует указаний и приказов правительства, посылки и набора [людей на работы] и сборов их в определенные сроки? Ведь каждый человек прилагает свои способности, исчерпывает до конца свои силы, чтобы получить все то, что он желает. Вот почему дешевизна товаров ведет к их удорожанию, а дороговизна товаров [неизбежно] приводит к их удешевлению. Каждого человека побуждает его дело, радует его занятие. Как потоки воды стремятся вниз, как день безостановочно сменяет ночь, [так и предметы и вещи] — их не призывают, а они появляются, их не требуют, а народ их производит. Разве все это не соответствует истинному Пути и не свидетельствует о естественном ходе [жизни]?
В «Чжоу шу» говорилось: «Если земледельцы не производят [зерна], наступает нехватка пищи; если ремесленники не производят [изделий], наносится ущерб делам народа; если торговцы не вывозят [товаров], прерывается [снабжение] "тремя драгоценностями"[426]; если промысловики не добывают [сырья], запасы богатств уменьшаются», а когда запасы богатств сокращаются, то и недра гор и озер не раскрываются. Указанные четыре [занятия] являются источниками, которые дают одежду и пищу народу. Когда эти источники велики, наступает изобилие; когда они малы, наступает истощение. Нужно, чтобы наверху богатым было все государство и чтобы внизу богатыми были [сильные] дома. Бедность или богатство — это не то, что может быть дано или отнято [у людей], ибо ведь искусные [и умные] всегда имеют прибыток, а неискусные [и глупые] всегда в нехватках. Поэтому, когда Тай-гун получил владение в Инцю[427], где было много солончаковых земель, а население редким, он побудил женщин заняться [ремеслами и ткачеством]; во владении стали выпускать весьма искусные изделия, развернулась торговля рыбой и солью, в результате люди и товары стали прибывать сюда, появились связки денег, начали собираться повозки приезжающих. Так головные уборы, пояса, одежда, туфли, сделанные в княжестве Ци, распространились по Поднебесной, а [правители земель], расположенных между морем и горой Тайшань, спрятав руки в рукава халатов, шли представиться ко двору правителя княжества Ци. Позднее [влияние] Ци упало, но Гуань-цзы[428] восстановил престиж княжества. Он учредил девять ведомств и казнохранилищ для уравновешивания хозяйства и финансов, в результате Хуань-гун стал гегемоном и девять раз собирал владетельных князей на съезды, объединив и упорядочив Поднебесную. А Гуань-цзы имел трех жен (сань гуй) и, хотя по положению был лишь подданным слуги государя, по своему богатству стоял в одном ряду с правителями княжеств. Вот почему княжество Ци продолжало быть богатым и сильным вплоть до времени правления Вэй-вана и Сюань-вана[429]. Поэтому [у Гуань-цзы] сказано: «Когда амбары и хранилища наполнены, то [народ] понимает ритуал и правила; когда одежда и пища в достатке, то [народ] понимает [разницу между] славой и позором». Таким образом, ритуал рождается в достатке и исчезает при отсутствии необходимого [для жизни]. В сущности, когда совершенномудрый богат, он с удовольствием творит добро, когда же низкий человек богат, он стремится к использованию силы. Так же как в глубоком омуте рождается рыба, как в глубь гор стремятся дикие животные, так с богатством к человеку приходят человеколюбие и справедливость. Но
