Сборник - Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений
Уходя, Александр начертал на городских воротах: «Я, Александр Македонский, был царем-глупцом, пока не пришел в землю Африканскую и не поучился мудрости от женщин».
Пошел оттуда Александр к царю страны Кассии[92]. Стал царь этот показывать Александру несметные запасы серебра и золота. Но Александр сказал:
– Не серебро и золото ваше видеть пришел я, но обычаи и законы ваши.
В то время, когда они сидели и вели беседу, пришли двое судиться перед царем.
– Государь! – сказал один из них. – Я купил у этого человека пустошь, стал там рыть землю и нашел клад. Возьми себе, – говорю я ему, – клад этот: я купил у тебя пустошь, но не клад.
Другой же отвечал:
– Я так же, как и ты, боюсь греха присвоения чужого. Я продал тебе пустошь вместе со всем, что находится на ней, от недр земных до высот поднебесных.
Обратился царь к одному из них и спросил:
– Имеешь ты сына?
– Имею, – был ответ.
– А у тебя дочь есть? – спросил царь другого.
– Есть.
– Пожените их друг на друге и найденный клад отдайте в приданое им.
Видя удивление Александра, царь спросил:
– Разве нехорошо я рассудил их? А в вашей стране как решили бы подобный спор?
– Я, – ответил Александр, – отрубил бы обоим головы, а клад поступил бы в царскую казну.
– Светит ли солнце в вашей стране? – спросил царь.
– Светит.
– И дожди идут?
– Идут.
– А есть ли мелкий скот у вас?
– Есть.
– Проклятия достойны люди у вас, и только ради животных солнце светит вам и дождь идет у вас.
На обратном пути остановился Александр для обеда близ одного ручья. Поданную ему соленую макрель царь начал обмакивать в воду ручья – и рыба получала удивительно приятный запах.
– Это доказывает, – сказал Александр, – что ручей этот течет из рая.
Помыв лицо свое в воде ручья, Александр направился по истокам его и дошел до врат рая.
– Отворите! – воскликнул Александр.
– Врата эти – Господни, праведники входят через них, – услышал он в ответ.
– Но я царь, и я знаменит, – сказал Александр, – дайте же мне какую-нибудь вещь на память.
Дали ему черепную кость. Придя в свое царство, Александр положил на одну чашу весов эту кость, а на другую все серебро и золото, бывшие при нем. Перевешивала кость.
– Что значит это? – спросил Александр у мудрецов.
– Эта кость, – ответили мудрецы, – орбита человеческого глаза, ненасытного в жадности своей.
– Чем вы это докажете?
– Возьми горсть земли[93] и посыпь кость.
(Санг., 91; Бер.-Р., 61; Там., 31—32; Танх.)
IV. Мать семерых
«За Тебя умерщвляют нас каждый день, считают нас за овец, обреченных на заклание».
– О женщина с семью ее сыновьями, – говорил рав Иегуда, – гласит этот стих. Дело было с Мириам бат[94] Нахтом, которую схватили вместе с ее семью сыновьями. Заключив их в отдаленнейшей камере в темнице, начали выводить их поочередно перед императором. Вывели старшего из братьев.
– Поклонись идолу, – сказали ему.
– В Торе, – ответил он, – сказано: «Я, Господь – Бог твой». Казнили его.
Привели второго и сказали:
– Поклонись идолу.
– В Торе, – ответил он, – сказано: «Да не будет у тебя иных богов кроме Меня».
Казнили и его.
Привели третьего и сказали:
– Поклонись идолу.
– В Торе, – ответил он, – сказано: «Богу иному не поклоняйся».
И его казнили.
Привели четвертого и сказали:
– Поклонись идолу.
– В Торе, – ответил он, – сказано: «Жертвующий богам, кроме одного Господа, подвергнется истреблению».
И его казнили.
Привели пятого и сказали:
– Поклонись идолу.
– В Торе, – ответил он, – сказано: «Слушай, Израиль, – Господь, Бог наш – Господь единый».
И его казнили.
Привели шестого и сказали:
– Поклонись идолу.
– В Торе, – ответил он, – сказано: «Познай же ныне и тверди сердцу твоему, что Господь есть Бог на небе вверху и на земле внизу. Нет другого».
И его казнили:
Привели седьмого, самого младшего. И сам император обратился к нему и сказал:
– Дитя мое! Поклонись идолу.
– Упаси меня Господь! – ответил отрок.
– Но почему? – спросил император.
– Потому, – был ответ, – что в нашей Торе так сказано: «Господа превознес ты ныне, чтобы Он был Богом твоим и Господь превознес тебя ныне, чтобы был ты Ему народом дорогим».
Давно поклялись мы Всесвятому Благословенному, что не заменим Его другим богом, и также Господь поклялся нам, что другим племенем не заменит нас.
Сказал император:
– Братья твои успели пожить на свете, познать жизнь и счастье; ты же еще мал, ни жизни, ни счастья не изведал еще. Послушайся меня – поклонись идолу.
– В Торе нашей, – ответил отрок, – сказано: «Господь будет Царствовать во веки веков». И еще сказано: «Господь – царь во веки веков, и исчезнут язычники из земли Его». Вы будете уничтожены, и Царство ваше будет уничтожено, а Всесвятой Благословенный жив и будет жить вечно.
– Взгляни, – сказал император, – братья твои убитыми лежат пред тобою. Вот я оброню перстень мой перед идолом, наклонись и подними перстень, дабы присутствующие подумали: «Он все же послушался веления императора».
На это отрок ответил:
– Горе тебе, император! Горе тебе, император! Своей честью ты так дорожишь, – как же должно дорожить честью Господа?
Повели и его к плахе.
– Дайте мне, – взмолилась мать, – в последний раз облобызать его.
Ей это разрешили.
– Головой твоей заклинаю тебя, – сказала она, обращаясь к императору, – казни раньше меня, а его потом.
Не внял император мольбе ее.
– Казнить отрока! – повелел он.
Заключила Мириам сына в объятия и, целуя и лаская его, говорила:
– Дитя мое! Иди к Аврааму, предку твоему, и скажи: Так велела мать моя сказать тебе: «Ты воздвиг один жертвенник, я семь жертвенников воздвигла: ты одним испытанием ограничился, а мое несчастье до конца совершилось».
Не успела она освободить сына из объятий своих, как его тут же умертвили. Поднялась она на кровлю и, бросившись вниз, убилась насмерть.
В эту минуту прозвучал Небесный Голос: «Радуйся, мать, о детях своих!»
(Гит., 57; Еха-Р.)
V. Чудо с елеем
Ворвавшиеся в Святилище войска Антиоха Епифана осквернили весь имевшийся в храме запас елея. После победы Асмонеев там найден был единственный кувшин с елеем, с печатью первосвященника на нем. Елея этого едва доставало бы на один день. Произошло чудо: разлитый по лампадам, елей продолжал гореть в продолжение восьми дней. С тех пор установлено было празднование «Восьми дней обновления» – Хануки.
(Шаб., 21)
VI. Гиркан и Аристовул
Во время осады Гирканом Иерусалима, где царствовал брат его Аристовул[95], священники ежегодно спускали с городской стены сосуд с динариями, взамен чего получали от осаждавших животное для жертвы тамид. Состоявший при Гиркане некий старец, приверженец эллинской мудрости, сказал осаждавшим так:
– Покуда в храме продолжают совершать жертвоприношения, Иерусалим не будет предан в руки ваши.
На следующий день, когда от священников был получен сосуд с динариями, осаждавшие привязали к спущенной веревке свинью. Когда свинья была поднята до середины стены, она вцепилась копытцами в стену – и в эту минуту задрожала Св. Земля вдоль и поперек на протяжении четырехсот парса. И тогда же было постановлено: «Проклят тот, кто разводит свиней, и проклят тот, кто обучает сына мудрости эллинской!»
(Сот., 49)
VII. Ирод
Ирод был слугою царствующего дома Асмонеев, и полюбилась ему юная царевна. Однажды услышал он вещий голос: «Рабу, который ныне изменит, будет удача». Встал Ирод и убил всех членов Асмонеева рода, оставив в живых одну упомянутую царевну. Поняв намерение Ирода, царевна взошла на кровлю дома и громким голосом провозгласила:
– Кто придет и скажет, что он из рода Асмонеев, тот – раб лживый, ибо из рода этого оставлена была в живых единственная отроковица, и та бросилась с кровли на землю.
И с этими словами царевна бросилась с кровли и убилась насмерть.
«Из среды братии твоих поставь над собой царя».
– Это кем установлено? – сказал Ирод. – Законоучителями? Казнить их всех!
Оставлен был в живых, по велению Ирода, один Бава бен Бута, чтобы пользоваться мудрыми советами его. Предварительно, однако, у него выкололи глаза и пиявками окружили в виде венца голову его.
Пришел Ирод, сел против него и сказал:
– Видел ты, что этот жестокий раб сделал?
– Что же я в силах сделать в отношении его? – спросил слепой Бава?
– Прокляни его!
– В Писании сказано: «Даже в помыслах не кляни царя».
– Сказано: «Начальника в народе твоем не проклинай», т. е. преданного народу. Этот же – враг народу. – И ты не бойся проклясть его: ведь кроме меня и тебя здесь нет никого.
– «Птица небесная может слово перенести и крылатая – речь пересказать».
– Знай же, это я, Ирод, говорю с тобою. И признаюсь: знай я, что иудейские ученые – люди столь строгой нравственности, я не казнил бы их. Ныне же чем могу я искупить преступление свое?
