Сборник - Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений
– Знай же, это я, Ирод, говорю с тобою. И признаюсь: знай я, что иудейские ученые – люди столь строгой нравственности, я не казнил бы их. Ныне же чем могу я искупить преступление свое?
На это Бава ответил так:
– «Заповедь – светильник и закон – свет». Погасивший свет Мира (казнью мудрых), пусть зажжет свет мира (восстановлением храма).
Когда строился храм во времена Ирода, по ночам шли дожди, а к утру ветер разгонял облака, и светило ясное солнце. И это укрепляло в народе убеждение, что работа эта угодна Господу.
Предание гласит: кому не довелось видеть храма, восстановленного Иродом, тот не видал ничего истинно великолепного. Здание построено было из мрамора и лазоревого камня; кладка стен делалась с выступами и углублениями. Ирод намеревался покрыть стены золотой обшивкой, но ему посоветовали не делать этого: в натуральном виде стены отливали тонами морских волн.
(Б. Б., 3–4; Таан., 23)
VIII. Жертвоприношения
Поучение р. Иегуды бар Симона:
– Десять животных чистых указаны в Писании, из них трое – домашних, находящихся под рукой у человека: вол, овца и коза; и семеро – живущих на дикой воле: изюбрь, олень, серна, козерог, сайгак, зубр и лось. И Всемилосердный не заставлял человека взбираться на горы и утомляться, рыская по лесам, чтобы приносить в жертву из животных, находящихся на воле, но приемлет Господь приношения из животных домашних, вскормленных у яслей.
Вол преследуем львом, овца – волком, коза – пантерой. И Господь повелел: «Не из преследующих, но из преследуемых приносите в жертвы мне».
(Танх.; Ваик.-Р., 27)
Поучения раби Исаака:
– Почему в законе о дароприношениях, в отличие от жертвоприношений, сказано «душа»[96]? Потому что: «Кем, – сказал Господь, – обыкновенно совершается дароприношение[97]? Бедняком. И это для Меня так же ценно, как если бы он душу свою принес в жертву Мне».
Был такой случай: бедная женщина принесла в дар горсть муки, и начал священник издеваться над нею, говоря: «Взгляните, что люди эти приносят? Ни священнику поесть, ни Богу пожертвовать!» И был тому священнику во сне вещий голос: «Не издевайся над женщиной этой: равно, что душу свою она в жертву принесла».
(Ваик. – Р., 3)
IX. Не в меру усердные
«Человек с Храмовой Горы»[98] при свете факелов обходил для проверки сторожевые посты священников. При появлении его с каждого сторожевого пункта раздавалось: «Человек с Храмовой Горы, мир тебе!» Тех же из стражи, которых он заставал спящими, он бил палкой и имел право поджечь одежды на них.
Было в обычае, что пепел с жертвенника мог сгребать каждый желающий из числа священников. Когда желающих оказывалось много, они взбирались по ступеням наперегонки, и право сгрести пепел доставалось тому, кто опережал остальных на четыре локтя. Однажды был такой случай: двое кинулись по алтарным ступеням, отставший так сильно толкнул опередившего его товарища, что тот упал и сломал ногу. После этого случая очистка жертвенника от пепла стала производиться по жребию.
Сохранилось предание о другом случае: двое священников кинулись одновременно по ступеням жертвенника; оставшийся позади схватил нож и воткнул опередившему его в грудь. Прибежавший в храм отец убитого застал сына еще с последними признаками жизни и торжественно заявил присутствующим:
– Сын мой не убит наповал, он еще в агонии, и жертвенный нож, следовательно, остался неоскверненным!
На этом случае можно видеть, что в то время нарушение ритуальной чистоты считалось важнее даже кровопролития.
(Иома., 23)
X. Приношение первинок
Как приносились первинки?
Из всех поселений данного прихода[99] собирались в центральном городе его и располагались на ночлег на улицах, под открытым небом. В обычное время пробуждения от сна глашатай выкликал:
– Вставайте, пойдем на гору Сион, к Господу, Богу нашему!
Из ближайших местностей приносились свежие смоквы и виноград, из более отдаленных – сушеные смоквы и изюм. Во главе шествия водили жертвенного вола с венком масличным на золоченых рогах. Сопровождаемые звуками свирели, направлялись к Иерусалиму. На близком расстоянии от святого града посылали оповестить о своем приближении и приступали к украшению корзин с первинками. Навстречу паломникам выходили начальники города, наместники и казнохранители для приема их, согласно степени достоинства прибывших, а горожане-ремесленники всех цехов, выстраиваясь рядами, приветствовали их словами:
– Братья наши из такой-то и такой-то местности, благословен приход ваш!
При звуках свирели шествие направлялось к Храмовой Горе. При приближении к последней все, не исключая и царя Агриппы, брали корзины с первинками на плечи и несли их к храму, где шествие встречалось хором левитов, певших псалом:
«Хвала тебе, Господь, что поднял Ты меня
И торжества врагам Ты не дал надо мною».
Люди богатые приносили первинки в серебряных и золотых корзинках, кто победнее – в плетенках из ивовых, очищенных от коры, ветвей.
(Бик., 3)
XI. Торжество возлияния[100]
Кому не довелось видеть «торжества возлияния», тот не видал в жизни своей зрелища истинно радостного.
Большие приготовления к этому торжеству начинались в исход первых трех дней праздника Кущей.
В женском отделении храма находились золотые светильники с четырьмя золотыми елейниками и четырьмя ступенчатыми подъемами при каждом. Четыре отрока из рода коганидов наполняли елейники из кувшинов, содержимостью каждый в сто двадцать луг.
Фитили приготовлялись из приходивших в ветхость священнических облачений. И не было угла в городе, куда не достигал бы свет, зажигаемый при торжестве возлияния.
Благочестивейшие из граждан, с факелами в руках, устраивали хороводы перед народом, сопровождая пляски свои пением гимнов и славословий. На пятнадцати ступенях (по числу «Песен Восхождения» в Псалтири), нисходящих от мужского отделения к женскому отделению, толпились левиты с цитрами, арфами, кимвалами, трубами и бесчисленным множеством других музыкальных орудий. Двое священников с трубами в руках стояли в верхних вратах, ведущих от мужского к женскому отделению. При первом крике петуха они троекратно трубили в трубы, сходили до десятой ступени, вновь трубили троекратно и, продолжая трубить, шли к вратам, выходящим на Восток. Дойдя до этих ворот, поворачивались лицом на Запад и возвещали:
– Предки наши на этом месте становятся бывало «спиною к храму Господню, а лицом к востоку и кланяются на восток солнцу»[101], а мы – к Господу, к Господу очи наши.
И был прощальный привет их друг другу:
«Благословит тебя Господь с Сиона.Иерусалима благоденствиеВсю жизнь свою ты будешь созерцать.Увидишь сыновей у сыновей своих.Мир Израилю!»
Предание о Гилеле Старшем:
– Празднуя торжество возлияния, Гилель говаривал: «Здесь я – все здесь. Нет меня – кто же здесь? В то место, которое мне дорого, стопы мои ведут меня». Также и Господь говорит: «Придешь ты в Мой дом, Я в твой дом приду, а если ты в Мой дом не будешь приходить, Я в твой дом приходить не буду». Ибо сказано: «На всяком месте, на котором назначу памятовать имя Мое, явлюсь Я к тебе и благословлю тебя».
(Сук., 5; Тос.)
XII. Агриппе польстили!..
В исходе первого дня праздника Кущей, после субботнего года, в храмовой палате устанавливался деревянный амвон, на котором в этот день восседал царь. Св. Свиток вынимался храмовым надзирателем и передавался главе Собрания, главой Собрания – священнонаместнику, священнонаместником – первосвященнику, первосвященником – царю. Царь вставал, принимал Свиток и прочитывал положенную на этот день главу.
Царь Агриппа, дочитав до слов: «Не можешь поставить над собою чужеземца, который не брат тебе», – заплакал. Видя это, окружающие стали утешать его, говоря:
– Успокойся, Агриппа, – ты брат нам, ты брат нам.
В тот час, – гласит сказание от имени раби Натана, – израильтяне гибели достойны были: Агриппе польстили они!..
(Coт., 41)
XIII. Жертва за врагов
«За любовь мою они враждуют против меня, а я молюсь».
(Псал.)
В дни праздника Кущей приносилась жертва из семидесяти волов за благоденствие всех семидесяти народов земли. Народы должны были бы с братской любовью относиться к нам, но мало того, что любови не питают к нам, они еще ненавидят нас.
(Танх. Гак.)
XIV. Паломники
«И не посягнет никто на землю твою, когда пойдешь являться пред лицо Господа Бога твоего три раза в году». Телица твоя будет ходить по пастбищу, и зверь не нападет на нее, курица твоя будет копаться в навозе, и хорек не тронет ее.
Был случай с одним паломником, который, уходя, забыл запереть на замок двери своего дома. Возвратившись, он нашел на дверях змею, обвившуюся вокруг пробоев.
