Антология традиционной вьетнамской мысли - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература
После этого наставник обошел множество монастырей и глубоко проник в суть учения тхиен. Сначала он воткнул свой посох на вершине Боде в горах Ча. Говорят, что всякий раз, когда он входил в состояние самадхи, ок пребывал в нем по пять дней кряду. Современники прозвали его за эту способность Великим мужем[275] в бренном теле.
Император Ли Тхай-тонг, прослышав о способностях наставника [Хюэ Шиня], отправил гонца, чтобы тот пригласил его в столицу. Наставник же ответил гонцу так: "Вы что же, сударь, никогда не видели жертвенного быка? Его одевают в расшитые шелка, кормят отборным сеном и камышом. А когда его ведут в великое капище предков [для принесения в жертву], он мечтает быть маленькой свиньей, но [эти мечты] не сбываются!"[276] Он отказался от приглашения в первый раз и не поохал. Но после второго приглашения решил поехать в столицу. Император, лично принявший наставника, на радостях назначил его монахом-распорадителем внутренних покоев, а еще высочайшим указом поручил ему руководить теми, кто проживал в монастыре Вантуэ.
Однажды, когда в великих покоях угощали монахов, император обратился к ним так: "Как Нам представляется, ученые мужи в спорах относительно сердечного источника всех дхарм, открытого Буддой и патриархами, уже дошли до взаимопоношения. Хотелось бы, чтобы каждый из вас, явившихся со всех концов земли, обильной доблестными мужами, изложил свои соображения, дабы позволить нам увидеть, как действует человеческое сердце". Наставник мгновенно сложил такую гатху:
Ядро всех дхарм на дхармы не похоже:
Оно не то, что есть, но и не пусто тоже.
Но если вам познать ту истину дано,
Поймете — мир и Будда, в сущности, одно.
Немного помолчав, добавил:
В безмолвной тишине — недвижима луна.
В просторе без краев — след тонкий челнока.
Безбрежность охватив, почувствовав что есть,
Ты в транс легко войдешь и в нем пребудешь весь.
Император, пришедший в восторг от услышанного, наградил наставника и дал ему должность танглука. В то время многие выонги и хоу, например, наследник престола Великий выонг Фунгкиен, дети императора Уиву, Хиты, Тхиенхюэ, Тиеукхань, Хиенминь, тхыонгтыонг Выонг Тай, тхайши Лыонг Ням Ван, тхайбао Дао Сы Чунг, тхамтинь Киеу Бонг и другие всегда приходили к наставнику за советом о Дао-Пути, приглашали его быть распорядителем совершаемых ритуалов.
В правление императора Тхань-тонга наставник [Хюэ Шинь] был возвышен и получил должность таняйдо тангтхонг[277], удостоен титула хоу и разрешения не называть [личного имени]. В пятый год [правления под девизом] Зя-кхань, а по циклическому календарю год зяп-тхин, накануне окончательного упокоения в нирване, [наставник] [...] умылся, воскурил благовония и в ночную стражу ти мирно скончался. В свое время, исполняя высочайшие указы, он составил тексты стел для монастырей Тхиенфук, Тхиентхань, Кхайкуок, Вунинь, Зиеунгием, Баодык и др., что в уезде Тиензу. А еще ему принадлежат сочинения: "Фан ши чай нги" и "Тьы дао чанг кхань тан ван"[278] в нескольких свитках. Оба имеют хождение в мире {10а, с. 57б-59а}.
Бао Тинь и Минь Там (?-1034)
Наставники тхиена Бао Тинь и Минь Там из монастыря Камынг что на горе Ба в области Тхиендык, были уроженцами округи Тюминь. Бао Тинь происходил из семейства Нгием, а Минь Там — из семейства Фам. В юности они покинули родительские дома и ушли в монахи, став с тех пор неразлучными друзьями.
Сначала они поступили на службу к возвышенному мужу Динь Хыонгу, где вместе с тхиенши Виен Тиеу досконально изучили тайны его учения. Затем отмеченные сердечной печатью, они преподавали его учение в разных областях страны, обретя славу наиболее способных наставников среди монашествующих мужей. Виен Тиеу даже сложил стихи, в которых воспевал возвышенные устремления Бао Тиня.
Что касается повседневной жизни этих двух наставников, то она состояла в постоянном, в течение целых пятнадцати лет, изучении сутры "Фап хоа"[279]. И всякий раз, когда они доходили до чтения раздела о Зыок-выонге[280], они, заливаясь слезами, говорили друг другу: "Бодхисаттвы, стремясь достигнуть состояния Будды, упорно совершенствовались в течение многих кальп, но даже у них всегда оставалась возможность проявить больше рвения в осознании великой колесницы, еще упорнее двигаться вперед не жалея себя. Что уж говорить о всех нас, живущих в эру конца дхармы?! О тех, которые все еще остаются людьми?! Если мы не будем проявлять такой же самоотверженности, то разве сможем рассчитывать на осознание великого прозрения и истинной великой колесницы?"
В четвертую луну седьмого года правления под девизом Тхиен-тхань (1034) оба наставника приняли решение о самосожжении, о чем и известили императорский двор. Получив разрешение, они созвали со всех концов страны монахов, с которыми обычно обсуждали содержание сутр, и на глазах всех вошли в пламя самадхи. Их останки после этого стали рассматриваться как одна из семи драгоценностей монашеской общины. Кроме того, был дан высочайший указ о сохранении останков в монастыре Чыонгтхань и поклонение им. Император Ли Тхай-тонг, сочтя это событие чудесным, изменил девиз правления на Тхонг-тхюи, что значит Счастливое предзнаменование {10а, с. 17б-18а}.
Нго Ан (1020-1088)
Тхиенши Нго Ан из монастыря Лонган, что на горе Нинь в области Ынгтхиен, был уроженцем деревни Тыли в округе Кимбай. У наставника, происходившего из семьи Дам, запретное имя было Кхи.
Мать наставника, урожденная Ко, до вступления в брак проживала со своей семьей на краю кладбищенского парка. Как-то раз повстречала она охотника, подстрелившего ночную птицу, и в сердцах заявила: "Лучше принять смерть, но делать добро, чем сохранить жизнь, творя зло".
Как-то раз, когда она ткала парчу, из леса выскочила огромная обезьяна, подбежала к ней сзади, обхватила его своими лапищами, да так до конца дня и не отпускала. После этого урожденная Ко почувствовала, что понесла. А когда пришло время, и она родила сына, то возненавидела его и бросила посреди леса. Ее односельчанин, учитель из страны Тиемтхань по фамилии Дам, подобрал ребенка и стал его воспитывать. Назвал он его Кхи — Брошенный.
В возрасте десяти лет наставник стал постигать конфуцианство. Ученость его день ото дня росла, но особенно сведущ был он в тайской и санскритской грамотах.
