Ли Юй - Двенадцать башен
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Небо ниспосылает счастливый случай, и мошенник снова добивается успеха; даритель совершает благое дело и попадает в ловушку
Визит чиновника и купца очень удивил женщину. Она спросила гостей, что побудило их так расщедриться, почему из столь отдаленных мест они приехали в один день, причем не сговариваясь. Видно, тут кроется какая-то тайна.
— Со мной и в самом деле приключилась история необыкновенная, — стал рассказывать чиновник. — Вы даже не поверите... Дело в том, что я истинный почитатель бессмертных-сяней и преклоняюсь перед их искусством продления жизни. Не знаю отчего, возможно благодаря добрым помыслам или искренним чувствам, но Небо однажды ниспослало мне духа, который сказал, что в таком-то месте строится даосская обитель, довольно большая, но пока выстроили лишь один этаж главной залы. Хозяин обители — небожитель, который на время спустился в наш бренный мир, но скоро опять отправится на небеса. «Если хочешь самосовершенствоваться, — сказал мне дух, — поезжай в то место и сотвори там доброе дело. Тогда, возможно, небожители и продлят твою жизнь». Я с почтением выслушал духа, а потом попросил назначить месяц и день, в который надобно начать и кончить строительство. Дух назначил месяц и день и еще сказал, что как только строительство закончится, вернется сам хозяин. Моя встреча с бессмертным наверняка предрешена заранее, и я верю в то, что в своем совершенствовании достигну успеха. Вот почему я и приехал точно в срок, назначенный мне духом.
Купец, прибывший в тот же день, встретился с чиновником случайно и не очень поверил его рассказу.
— Бессмертных и духов в природе не существует. Я поверю вам только тогда, когда вы представите доказательство, — промолвил он. — Может, это был не дух, спустившийся с небес, а служитель местного храма, который наговорил вам всю эту чепуху с одной лишь целью — выудить у вас деньги на храм. Почему бы и нет?
— Я тоже не поверил бы ему, не получив доказательств. Но все, что я увидел и услышал от него, столь необычно и непостижимо, что нет сомнений в его чудесном даре. Это мог сделать только бессмертный, никто другой!
— Объясните подробнее!
— Извольте! Когда он пожаловал в первый раз и заявил дворовым, что он бессмертный, спустившийся с небес, мой слуга не поверил и сказал, что докладывать хозяину не станет. Тогда гость подошел к главным воротам и начертал на них такие знаки: «Кланяется Муж, вернувшийся на путь». Перед уходом он сказал слуге: «Я старый знакомый твоего хозяина. Как только он увидит мою гостевую карточку, сразу же меня вспомнит. В общем, завтра я приду сюда в то же самое время. Ты можешь, конечно, обо мне не докладывать, но твой хозяин сам выйдет ко мне навстречу. Поэтому не стоит грубить мне, любезный!»
Как только он ушел, слуга налил в таз горячей воды и принялся смывать надпись. Но как он ни старался, надписи смыть не смог. Он доложил об этом мне. Я не поверил и пошел к воротам посмотреть. Надпись действительно не смывалась. Тогда я позвал плотника и велел ему счистить надпись рубанком. И что бы вы думали? Он счищал слой за слоем, обстругал все ворота, а надпись так и осталась. Я подумал: а что, если этот Муж, вернувшийся на путь, святой Люй Чуньян[188], взявший себе другое имя? И тогда я сказал слуге: «Если он завтра придет снова, не гони его, я хочу его видеть!» Когда на второй день незнакомец вновь появился, я вышел ему навстречу. За спиной у него торчал меч, с виду очень острый, лезвие так и сверкало на солнце. У пояса висела небольшая тыква-горлянка[189], величиной чуть больше трех цуней, в окружности — больше цуня. Я пригласил гостя в дом и сказал ему: «Вы хотя и небожитель, но меч уберите, иначе я не смогу оказать вам достойный прием и спокойно побеседовать с вами. Гость с оружием напоминает воина-мстителя, который пришел свести счеты с хозяином дома!» Он не спеша взял меч и положил его... Нет, не на стол, и слуге его не отдал. Он очень осторожно засунул его в маленькую тыкву. Й что бы вы думали? Через несколько мгновений клинок Лунцюань[190], длиною в три чи, вдруг исчез. Из горлышка тыквы-горлянки торчала одна рукоятка, будто пробка в бутылке. Вот и судите. Мог я не поверить собственным глазам? К тому же я понял из разговора, что к корысти он не стремится. Денег у меня он не взял, сказав, что свою лепту я должен внести от чистого сердца, если хочу со всей искренностью услужить Трем Чистейшим. В общем, вел он себя вполне достойно, и я просто не посмел ему не поверить.
Когда чиновник умолк, женщина обратилась к купцу:
— А вы почему приехали, сударь? У вас тоже были какие-то веские причины?
— Пожалуй, нет... Случилось так, что настоятель одного храма пришел к нам в село собирать подаяние. Сел он возле моих ворот и застыл в молитвенном созерцании. Весь день просидел, не проронив ни единого слова. Перед ним лежала белая доска с надписью: «Собираем пожертвования на большую молитвенную залу из трех притворов, но не хотим обременять просьбой своей благодетелей. Пожертвованные деньги просим привезти по месту назначения и передать из рук в руки. Следом за добрым делом, совершенным у всех на глазах, незамедлительно последует воздаяние». Монах сидел, не двигаясь, с каменным выражением лица. По всей видимости, он был последователем учения Чань[191]. Прошло довольно много времени, прежде чем я решился у него спросить, где находится обитель — Гора Драгоценностей[192]. Он мне ответил. Человек я не бедный, бездетный, а потому охотно совершаю благодеяния. Вижу, монах денег не клянчит, а смиренно просит пожертвовать на строительство молельни. Это, подумал я, и есть то достойное деяние, которое свершается у всех на глазах. Я расписался в книге пожертвований, после чего монах удалился, на прощанье сказав, когда надо начать строительство, а когда его кончить. Срок в точности совпадает с тем, что сейчас назвал господин чиновник. Не иначе, монах и тот небожитель заранее договорились. Но узнать об этом можно лишь у них самих!
— В моей обители нет монахов, собирающих подаяние в других местах, — проговорила женщина. — Вы, благодетель, наверное, ошиблись, скорее всего, тот монах имел в виду иную обитель. Другое дело господин чиновник. Небожитель, его посетивший, велел ему прийти сюда и совершить благодеяние. Эту помощь я принимаю с охотой и благодарностью. Что до ваших даров, мой благодетель, то взять их я не осмелюсь. Судите сами, если монахиня надумала построить молельню, она не станет просить кого-то собирать пожертвования, а сделает это сама. У чистых Врат Закона все должно быть честно и справедливо. Так что отдайте деньги в другое место, принять ваш благородный дар я не могу.
На лице гостя отразилось недоумение.
— Тут нет никакой ошибки, — промолвил купец. — Монах указал мне именно вашу обитель. Почему же вы не хотите принять мой дар? — И он обратился за поддержкой к чиновнику.
— Желание творить добро пресекать нельзя! — промолвил чиновник. — Не важно, кто приходил к вам за пожертвованием, главное, что вы сами сюда пожаловали как даритель, явив тем самым свою высокую добродетель!
Купцу пришлись по нраву слова, сказанные чиновником. Оба гостя заночевали в обители, а утром пошли осматривать место для будущей молельни и завели разговор о строительных материалах. Расхаживая по двору, они вдруг набрели на статуи архатов, и одна из них вызвала у гостей изумление и трепет. У купца даже волосы зашевелились от страха.
— «Смертные, не суетитесь, обратите взор свой на божественный меч длиною в три чи!» — прошептал он, повторяя слова заклинания.
Вам, конечно, интересно узнать, как выглядел святой архат и почему он привел гостей в такое изумление. Оказалось, что среди восемнадцати архатов, находившихся здесь, один святой в точности походил на монаха, собиравшего деньги на храм. Купец еще издали заметил это поразительное сходство. Он приблизился к изваянию, оглядел его со всех сторон. Все в точности как у того монаха. Даже книга пожертвований, торчавшая у него из-за пазухи, только вылеплена она из глины и к ней прикреплена красная полоска бумаги с какой-то надписью. Но что самое удивительное, надпись была сделана его собственной рукой. Любезный читатель, тебе, надеюсь, понятно, как изумился и в то же время испугался купец. Все сомнения разом рассеялись.
— Теперь я уверен, что он небожитель, а может быть, даже будда, — промолвил он, обращаясь к чиновнику. — Какое счастье, что мы с ним встретились! Теперь и меня, и вас ждет доброе воздаяние в будущем! Надо непременно построить молельню!
Итак, в назначенный день под неусыпным наблюдением чиновника и купца начались строительные работы, которые не прекращались ни днем, ни ночью и были закончены точно в срок. Изваяния святых заняли свои места в зале.
В день окончания работ в усадьбе появился странник, обликом схожий с небожителем. Купец спросил у Су Инъян, кто этот человек.
