Шота Руставели - Витязь в тигровой шкуре
ОТЪЕЗД АВТАНДИЛА ИЗ ГУЛАНШАРО И ВСТРЕЧА ЕГО С ТАРИЭЛОМ
Переехав через море на попутной той галере,Автандил с веселым сердцем поскакал верхом к пещере.Торопясь на помощь к другу, был он счастлив в полной мере,И, вздымая к небу руки, по своей молился вере.
Наступало время лета, трав весенних прозябанья.В доме Рака восседало солнце, полное сиянья.Уж цвели повсюду розы, приближая миг свиданья,И вздыхал над ними витязь, погружен в воспоминанья.
Небо вешнее гремело, ночью падала роса.Розой уст лобзал он розу, проезжая сквозь леса.Он шептал ей: "Вместо девы лишь тебя, моя краса,В собеседницы сегодня мне послали небеса!"
Витязь, друга вспоминая, много видел бедствий новых.По дороге к Тариэлу он блуждал в местах суровых,И в пустынях он скитался, и в неведомых дубровах,Убивал он львов и тигров в диких чащах тростниковых.
Увидав вдали пещеру, он сказал: "Мой друг любимыйЗдесь живет вдали от мира, лютым пламенем палимый.Мой рассказ его излечит от болезни нестерпимой.Если ж нет его на месте, что я сделаю, гонимый?
Здесь, в пещере, без сомненья, он бывает только миг,Он в степи обычно рыщет, словно зверь, угрюм и дик.Лучше мне объехать поле, где колышется тростник!"И коня направил витязь к тем трущобам напрямик.
Он скакал туда, и сердце ликовало в нем и пело,Громко кликал он собрата, чтоб свое поведать дело.Наконец, подъехав ближе, он увидел Тариэла.Тот стоял у края чащи, и лицо его горело.
Перед ним, сраженный насмерть, лев виднелся бездыханный,Обагряла меч героя кровь, исторгнутая раной.Услыхав в степи далекой окрик витязя нежданный,Тариэл забыл мгновенно о своей потехе бранной.
Поспешил он встретить гостя, и, исполнив свой обет,Слез с коня пред ним соперник звезд небесных и планет.И опять скрестили выи тот страдалец и спаспет.И, открывшись, роза розе слала сладостный привет.
Благозвучны и красивы были сетованья брата:"Без тебя в багрец окрасил я ресницы из агата,Без тебя поил слезами я алоэ в час заката,Но с тобой я забываю, что душа тоской объята!"
И в ответ на эти речи вкруг отверстого кораллаАвтандилова улыбка, словно молния, сверкала!"Не с худой я прибыл вестью! Я хочу, чтоб засиялаИ воскресла наша роза — та, что раньше увядала!"
"Брат, — миджнур ему промолвил, — мне достаточно того,Что, приехав, облегчил ты тяжесть горя моего.Пусть, скитаясь на чужбине, не узнал ты ничего, —Если нет от бога счастья, не найти и нам его!"
Недоверчивости друга Автандил не стал дивиться,Но с известием о деве он решил поторопиться.Вынул он вуаль царевны, дал ей медленно развиться,И страдалец к той вуали не замедлил устремиться.
Он схватил ее, расправил, и увидел в ней посланье,И, прижав его к ланитам, пал на землю без сознанья.По сравненью с этим горем недостойны описаньяСаламановы печали и Каисовы страданья.
В этот миг, когда, как мертвый, распростерся Тариэл,Автандил к нему на помощь, словно птица, подлетел.Но не мог он, как ни бился, облегчить его удел:Дар царевны солнцеликой жизнью друга овладел.
Автандил сладкоголосый зарыдал: беда пришла!Стаю воронов согнал он — кудри черные с чела.Расколол уста-рубины взмах алмазного жезла,Кровь коралловым потоком по ланитам потекла.
Он терзал свои ланиты, умирая от испуга:"Что наделал я, безумец! Я убил сегодня друга!Разве можно столь поспешно заливать огонь недуга?Неожиданная радость — человеку не услуга.
Погубила побратима слишком радостная весть!Поспешил я, неразумный, не обдумал все как есть...Из беды глупец не может выход правильный обресть.В жизни надобно терпенье, а не спешку предпочесть".
Тариэл лежал безмолвно, как застигнутый кончиной,И воды не видно было в этой местности пустынной.Автандил, блуждая взглядом, снова труп заметил львиный,И на грудь больного друга брызнул кровью он звериной.
И ко льву вернулась сила, кровью львиною согрета.Задрожали над очами стрелы траурного цвета.Тариэл открыл зеницы и увидел вновь спаспета.Луч луны казался синим в блеске солнечного света.
Розам смерть несут зимою и морозы и ветра.Летом, в засуху, на солнце убивает их жара.И хотя весной над ними соловьи поют с утра,Ни зимой нельзя, ни летом от судьбы им ждать добра.
Человек, подобно розе, обделен своей судьбою.Ведь ни в радости, ни в горе не в ладу он сам с собою.Весь израненный, разбитый, вечно занят он борьбою...Недруг тот себе, кто миру доверяет всей душою!
Тариэл читал посланье той, что жизнь его разбила.Речь ее томила сердце и с ума его сводила.Перед витязем сквозь слезы мерк туманный луч светила.И великая досада охватила Автандила.
Он сказал: "Коль ты разумен, отчего не рад письму?Не к лицу счастливцу слезы! Счастье выпало ему!Встань, пойдем поищем солнце, заключенное в тюрьму,Я сведу тебя к светилу дорогому твоему.
Ныне мы должны покончить с безутешными слезамиИ к твердыне злобных каджей проложить дорогу сами.Пусть одни мечи стальные служат нам проводниками.Мы сюда еще вернемся, если справимся с врагами".
И тогда миджнур, воспрянув, понял, что вокруг творится,И в очах его блеснула черно-белая зарница.Как рубин на ярком солнце, снова начал он светиться.Милосердна к человеку всемогущая десница!
Прочитав посланье девы, он прославил пришлеца:"Чем воздам тебе, достойный восхвалений мудреца?Ты поишь цветок долины, утешаешь ты сердца,Осушаешь ты нарциссы истомленного лица!
Отплатить тебе достойно не сумею никогда я.Пусть хранит тебя создатель, за любовь вознаграждая!"Братья двинулись к пещере, и рабыня молодаяНаконец вкусила счастья, по утехам голодая.
Дева, сидя близ пещеры, не совсем была одета.Вдруг бедняжка увидала амирбара и спаспета.Оба пели соловьями, что поют в начале лета.И рабыню испугала радость пламенная эта.
До сих пор миджнур являлся, проливая реки слез, —Ныне пел он, и смеялся, и не рвал своих волос.И Асмат была не в силах ни один задать вопросИ, как пьяная, гадала, что с собою он принес.
И улыбка побратимов перед нею засветилась."О Асмат! — вскричали братья. — Снизошла к нам божья милость!Обрели мы в этом мире то, к чему душа стремилась!Наш огонь теперь погаснет: горе в радость превратилось!"
Автандил сошел на землю и, счастливый, обнял деву,И она его лобзала, прислонясь к алоэ-древу,И твердила, удивляясь непривычному напеву:"Отчего поешь ты, витязь, не внимая божью гневу?"
И письмо луны плененной, побледневшей от утрат,Показал с улыбкой витязь недогадливой Асмат:"Вот что пишет Тариэлу претерпевшая стократ!Скоро дивное светило возвратится к нам назад".
Увидав знакомый почерк госпожи своей гонимой,Громко вскрикнула рабыня и, подобно одержимой,Затряслась, как в лихорадке, и сказала: "Брат любимый,Неужели это правда — твой рассказ непостижимый?"
Автандил сказал: "Не бойся, справедливо это дело!Снова к нам явилось счастье, а несчастье отлетело,Встало солнце над землею, бездна мрака просветлела,Зло убито добротою, доброте же нет предела!"
И Асмат и царь индийцев, слыша эти чудеса,Обнимались и сливали воедино голоса.С перьев ворона на розы снова капала роса...Тех, кто помощи достоин, не покинут небеса!
Простирая к небу руки, все твердили в умиленье:"Не беду нам бог готовил, но от скорби исцеленье!"И вошли друзья в пещеру, забывая утомленье,И рабыня им, голодным, предложила угощенье.
И промолвил витязь гостю: "Поделюсь с тобою тайной,Ибо друг тебе я верный и рассказчик не случайный.С той поры, как завладел я этой дикою окрайной,Перешел ко мне от дэвов некий клад необычайный.
Я его еще не видел, разгромив своих врагов,Но теперь с тобою вместе осмотреть его готов".И друзья, позвав рабыню и не тратя лишних слов,Сорок входов отворили в сорок дальних тайников.
Помещенья эти были переполнены казною.Самоцветы там лежали, кучей свалены сплошною.Много было там жемчужин с крупный мяч величиною.Кто несчитанное злато оценить бы мог ценою!
Но в палате для оружья было редкостей поболе,И, вступив в нее, два брата удивились поневоле:Там покоились доспехи, словно овощи в засоле,И стоял ковчег чудесный, запечатанный дотоле.
И была на крышке надпись: "Здесь, врагу наперекор,Острый меч лежит басрийский и военный весь убор.Дэвы витязей каджетских отобьют от этих гор,Но убьет царя, кто крышку приподнимет до тех пор".
Тариэл приподнял крышку. В ложах, сделанных из лала,Там бесценное оружье, словно молния, сверкало:Три меча и три кольчуги, три шелома, три забрала —То, в чем быть на поле битвы трем героям надлежало.
И когда они оделись, сразу выяснила проба,Что невиданным оружьем одарила их трущоба:Словно тонкую бумагу, сталь они рубили оба.А ведь меч дороже жизни ценят витязи до гроба!
"Славный знак! — сказали братья. — Видно, бог, увидев нас,Ниспослал нам эту милость и помог на этот раз".И чудесные доспехи братья вынесли тотчасИ оружие Фридону захватили про запас.
Отобрав пригоршню перлов, чтоб на всю хватило братью,Побратимы сорок входов опечатали печатью.Гость сказал: "С моей ладонью меч мой сросся рукоятью.Завтра выедем в дорогу, чтоб сразиться с вражьей ратью".
ОТЪЕЗД ВИТЯЗЕЙ К ФРИДОНУ
