Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин
Рассказ о битве войска Абага-хана с Нокаем и Беркеем, их поражении и обращении в бегство
В начале века Абага-хана толпа противников и завистников покушалась на эти края, и в другой раз Нокай со стороны Дербента двинулся с полным войском отомстить за кровь Тутара. Дозорные известили об его прибытии, и царевич Юшумут 4 числа алтынч-месяца года быка, соответствующего 3 шавваля лета [6]63 [19 VII 1265], согласно указу воссел [на коня], чтобы отразить Нокая. Он перешел через реку Куру и близ Чаганморена, который называют Аксу, обеим ратям случилось встретиться. С обеих сторон построили ряды и завязали бой. Многие с обеих сторон были убиты, а Куту-Бука, отец Тогачар-аги, в этой битве совершал удалые подвиги, пока не был убит. Нокаю тоже стрела попала в глаз, и рать его обратилась в бегство и дошла до Ширзана. Абага-хан переправился через реку Куру, а с той стороны подоспел Беркей с тремя стами тысяч всадников. Абага-хан с войском опять перешел на этот берег реки и приказал, чтобы прервали переправы. Обе стороны на обоих берегах реки Куры построили лагери кольцом[215] и стали стрелять друг в друга стрелами. Беркей пробыл четырнадцать дней на берегу реки, и так как переправиться было невозможно, он двинулся в Тифлис, чтобы там перейти через реку. По пути он занемог и скончался. Гроб с ним отправили в Батуеву [столицу] Сарай и похоронили.
В 664 году [1265/66] Абага-хан приказал, чтобы по ту сторону реки Куры от Далан-наура до степи Курдаман, смежной с рекой Курой, построили вал[216] и вырыли глубокие рвы. На защиту их назначили отряд монголов и мусульман, и с обеих сторон стали ходить туда и обратно караваны.
Когда Абага-хан покончил с дербентским делом, он там отпустил Менгу-Тимура с Самагар-нойоном и Олджей-хатун и зимою лета [66]5 [1266/67] предпринял путешествие в Хорасан и зимовал в Мазандеране и Гургане. Аминь.
Рассказ о приезде Мас’уд-бека на служение к Абага-хану и о прибытии Кутуй-хатун и обоза[217] Хулагу-хана, которые оставались там
В помянутую зиму везир Мас’уд-бек, сын Махмуда Ялавача, прибыл гонцом от Кайду и Борака и просил учинить расчет по их владениям инджу. Когда он прибыл на служение к Абага-хану, то, облачившись, …[218] кафтан Чингиз-хана, сел выше всех эмиров, кроме Элькэ-нойона. Было приказано, чтобы счастливый ходжа Шамс-ад-дин Алякани в неделю покончил бы и передал расчет. Так как [Мас’уд-бек] прибыл не с чистой душой, то он торопился с возвращением. Через неделю он с оказанием почета и благоволения получил разрешение отбыть и уехал. Через день получилось известие о прибытии к берегу Джейхуна вражеской рати. Абага-хан понял, что Мас’уд-бек схитрил и приезжал лазутчиком Борака. |A 212b, S 483| Тотчас же он отправил вслед за ним гонцов, чтобы вернуть его обратно. Тот сам предусмотрел и на каждой остановке держал наготове подставу.[219] Гонцы доехали до берега Джейхуна, их прибытие и его переправа [на тот берег] совпали [в одно время]. [Гонцы] вернулись. Абага-хан отправился в Хорасан, доехал до Серахса и зазимовал в Мазандеране и в тех краях. Пришло известие о приближении обоза Хулагу-хана. Он выехал ему навстречу и около Кябудджамэ прибыли Кутуй-хатун с двумя сыновьями Текшином и Текудером, сыновья Джумукура — Джушкаб и Киншу, сын Тарагая — Байду и Йисунджин-хатун, мать Абага-хана. Рассказ о них таков. Когда Хулагу-хан устремился в Иранскую землю, он оставил свой обоз у Менгу-каана. Во время усобицы с Арик-Бокэем его [т.е. обоз] сопровождал Джумукур. Когда он был разбит в битве с Алгу и направился на служение к каану, Джумукур, извиняясь болезнью и лечением, отстал и остановился в тех краях. Когда весть [об этом] дошла до Хулагу-хана, он в [6]62 году [1264] послал Абатай-нойона с требованием Джумукура и обоза. Так как Джумукур был немощен, то он по пути скончался. Абатай-нойон оставил их около Самарканда,
