Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки - Коллектив авторов
И когда пришел день свидания, она надела самые лучшие свои одежды, и нарядилась и надушилась, а затем она устлала комнату разными роскошными коврами и села поджидать, кто придет. И вдруг вошел к ней кади, прежде других. И, увидав его, женщина поднялась на ноги, и поцеловала перед ним землю, и взяла его, и посадила на постель, и легла с ним, и стала с ним играть, и кади пожелал удовлетворить свою страсть с ней, и она сказала ему: «О господин, сними с себя одежду и чалму и надень эту желтую рубашку и покрой голову этим покрывалом, а мы принесем еду и питье, и потом ты исполнишь все, что желаешь». И она взяла у кади одежду и чалму, и он надел рубашку и покрывало.
И вдруг кто-то постучал в дверь. «Кто это стучит в дверь?» – спросил кади. И женщина сказала: «Это мой муж!» – «Что же делать и куда я пойду?» – воскликнул кади. И женщина молвила: «Не бойся, я запру тебя в этот шкаф». – «Делай, что тебе вздумалось», – сказал кади, и женщина взяла его и ввела его в нижнее отделение и заперла. А потом она вышла к воротам и открыла их, и оказалось, что это вали. И, увидав его, женщина поцеловала перед ним землю, и взяла его за руку, и посадила на ту же постель, и сказала: «О господин, это место – твое место, и этот дом – твой дом, а я – твоя невольница и одна из твоих служанок. Останься у меня на весь день, скинь то, что на тебе надето, и надень эту красную одежду: это одежда сна». И она повязала вали голову обрывком тряпки, бывшим у нее, и, взяв у него одежду, пришла к нему на постель и начала с ним играть, а он тоже стал играть с нею, а когда он протянул к женщине руку, она сказала: «О владыка наш, этот день – твой день, и никто его с тобой не разделит, но будь милостив и благодетелен и напиши мне бумажку, чтобы моего брата выпустили из тюрьмы, тогда мое сердце успокоится». – «Слушаю и повинуюсь!» – ответил вали и написал письмо своему заместителю, в котором говорил: «В час прибытия этого письма к тебе ты выпустишь такого-то безотлагательно; не допускай небрежности и не возражай носителю его ни одним словом». И он запечатал письмо, и женщина взяла его и стала играть с вали на постели.
И вдруг кто-то постучал в дверь. «Кто это?» – спросил вали, и женщина ответила: «Мой муж». И вали воскликнул: «Что мне делать?» – «Войди в этот шкаф, а я отправлю мужа и вернусь к тебе», – ответила женщина. И она взяла вали, и ввела его во второе отделение, и заперла его там, а кади, при всем этом, слышал их разговор. А потом женщина вышла к воротам и открыла их, и оказалось, что это везирь. И, увидав его, женщина поцеловала землю перед ним, и встретила его, и поклонилась ему, и сказала: «О господин мой, ты почтил нас, придя в наше жилище! Да не лишит нас Аллах твоего появления!» И она посадила его на постель и сказала: «Сними с себя одежду и чалму и надень эту легкую рубашку». И везирь снял с себя то, что на нем было, и женщина одела его в голубую рубашку и красный колпак, приговаривая: «О владыка, вот это везирская одежда, оставь же ее, пока ей не придет время, а сейчас побудь в этой одежде для беседы, веселья и сна». И когда везирь надел ее, женщина стала с ним играть на постели, и он тоже играл с нею и хотел исполнить свои желания, но она не позволяла ему и говорила: «О господин, это от нас не уйдет!»
И когда они разговаривали, вдруг кто-то постучал в дверь, и везирь спросил женщину. «Кто это?» И она отвечала: «Мой муж». – «Что же придумать?» – спросил везирь. И женщина сказала: «Вставай, войди в этот шкаф, а я отправлю моего мужа и вернусь к тебе. Не бойся!» И она ввела его в третье отделение шкафа и заперла там и, выйдя, открыла дверь, и оказалось, что это пришел царь. И, увидав его, женщина поцеловала перед ним землю, и, взяв его за руку, привела его на середину комнаты, и посадила на постели, и сказала. «Ты почтил нас, о царь, и если бы предложили тебе весь мир и то, что в нем есть, это не стоило бы одного шага из твоих шагов к нам». И царь сел на постель, и женщина молвила: «Дай мне позволение сказать тебе одно слово». – «Говори, что желаешь», – ответил царь. И она сказала: «Отдохни, о господин, и сними с себя одежду и чалму». (А одежда царя, бывшая на нем в этот час, стоила тысячу динаров.) И когда царь снял с себя одежду, женщина одела его в рваную рубаху, ценой в десять дирхемов, не больше, и стала его развлекать и играть с ним. И при всем этом люди, которые были в шкафу, слышали, что происходит, но никто из них не мог заговорить. И когда царь протянул руку к женщине и хотел удовлетворить с нею свое желание, она сказала ему: «Это дело от нас не уйдет, и я еще раньше обещала услужить тебе в этом покое, и тебе будет от меня то, что тебя обрадует».
И когда они разговаривали, вдруг кто-то постучал в дверь, и царь воскликнул: «Удали его от нас с его согласия, или я выйду к нему и удалю его насильно!» – «Этого не будет, о владыка, лучше потерпи, пока я удалю его самым хорошим уменьем», – сказала женщина. И царь молвил: «А мне что же делать?» И женщина взяла его за руку, и ввела в четвертое отделение, и заперла там, а затем она вышла к дверям и открыла их, и оказалось, что это столяр. И он вошел и приветствовал женщину, и та сказала ему: «Что это
