Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая
После того как Яньло зачитал указ Яшмового Владыки, он приказал накрыть пиршественный стол, чтобы достойно проводить Сыма Мао в обратный путь. Сюцай перед расставанием сказал:
— Моя жена из фамилии Ван с юных лет и всю свою жизнь делила со мной тяготы и лишения. Бедный книжник, я хочу просить о великой милости и разрешить ей в будущем остаться моей женой, чтобы она разделила со мною почет и славу.
Яньло ответил согласием.
Сыма Мао простился с Яньло и, покинув Темный Приказ, вновь очутился дома на своем ложе. По его телу пробежала судорога, и он открыл глаза. Посмотрел вокруг и увидел у изголовья плачущую жену.
— Странная история! — воскликнул сюцай и рассказал жене о том, что случилось с ним в царстве теней.
— Верховный Владыка дал мне наказ возвращаться, поэтому медлить нельзя, — сказал он. — К счастью, в будущей жизни мы будем снова жить как муж и жена… — Веки его смежились, и он отошел в иной мир. Сейчас, когда госпоже Ван было уже известно, куда отправился ее муж, она не стала убиваться, как прежде, но быстро устроила погребение и поминальные дела. Вскоре после похорон умерла и она, однако во времена Трех Царств обрела новую жизнь, став супругой вельможи Сыма И.
Вот такую удивительную историю рассказывают до сего времени в нашем мире. А посему сложили такие стихи:
Властью Яньвана полдня обладал, а быть справедливым сумел.Утешил тех, кто прежде роптал на свой печальный удел.
Всем людям ныне даем совет: положите неправде предел!От дурных поступков родится зло, а счастье — от добрых дел.
Союз дракона и тигра
Устав обнимать черепахи главу{418}, ты новый пост испросил;Краснохвостою рыбой{419} рвешься к Сиху, уже выбиваясь из сил.
В былые годы в здешних краях служил не один мудрец —С тобою ветер Шести Единиц{420} обретает покой наконец.
Известно среди Четырех Морей — на висках твоих седина…Почему хризантема на праздник Чунъян в волосах теперь не видна?
Не ведал ты, кто первый взойдет в инчжоуский Звездный Зал{421},Но в чаши златые вино разливать давно в этом зале мечтал.
Эти стихи сочинил в свое время сунский вельможа Лю Цзисунь, посвятив их поэту Су Дунпо, который, как известно, покинув сад академиков — ханьлиней, отправился служить начальником округа в Ханчжоу. Надо вам знать, что Су Дунпо, или как его еще звали Ученый Су, прежде уже дважды бывал в этих местах. Первый раз он приезжал сюда во второй год Сияющего Спокойствия{422} эры правления императора Шэньцзуна, когда Су Дунпо назначили тунпанем — помощником начальника округа. Во второй раз он побывал здесь в годы Изначального Покровительства{423}, когда получил должность окружного военного инспектора. Стоит ли поэтому удивляться, что много стихов, посвященных разным местам Линьаньской области, связаны с именем поэта? Впоследствии, когда сунский двор переправился через Янцзы и обосновался на юге, в Линьани проживало немало даровитых литераторов, но среди них особо выделялся своим редким талантом один ханьлинь по фамилии Хун, который продолжил замечательные деяния поэта Су Дунпо. Этот Хун, или Хун Май, как его еще звали, составил тридцать два «Описания И Цзяня»{424}, чем сразу прославился как выдающийся историк своей эпохи, снискав высокое уважение при дворе императора Сяоцзуна{425}. Однако скоро ему наскучила жизнь в Запретном лесу{426}, и он стал просить государя отправить его в провинцию. В конце концов владыка удовлетворил его просьбу, назначив на пост правителя области Шаосин древней округи Юэчжоу. Это были годы Ясного Сияния{427}. Весна уже вступила в свои права. Об этом чудесном периоде хорошо говорят стихи Сюн Юаньсу. Вот они:
Светит жаркое солнцеВ чистом и ясном небе.Опадают цветы под ветром,Лепестками земля алеет.Сбруя коней сверкает,Сияют нити уздечек.Пролился ливень на листья,Зелень подернулась дымкой.Так мягки травы лесные,Объята река весною.Белоснежных цветов лепесткамиУкрыты дворца ступени.Жалко, в счастливую поруМало веселых свиданий!Верткие ласточки в небеВьются в радостном танце.
Эти стихи удивительны тем, что их можно читать наоборот — снизу вверх строка за строкой и справа налево слово за словом — и они остаются такими же, не теряя своего очарования.
В танце радостном вьютсяВ небе ласточки верткие.Свиданий веселых малоВ счастливую пору — жалко!Ступени дворца укрытыЛепестками цветов белоснежных.Весною река объята,Лесные травы так мягки.Дымкой подернулась зелень.На листья ливень пролился.Уздечек нити сияют,Сверкает конская сбруя.Алеет земля лепестками,Под ветром цветы опадают.В небе ясном и чистомСолнце жаркое светит.
По приезде в Шаосин Хун Май устроил пиршество в Зале Умиротворения Юэ{428}, на которое пригласил новых своих подчиненных. В нижней части залы, соблюдая строгий порядок, сидели служащие из четырех отделов и шести служб{429}. Надо сказать, что в этот день кушанья и напитки отличались изумительным вкусом, а фрукты поражали свежестью. Когда гости уже трижды приложились к вину, в зале появились певички, среди которых особенно выделялась некая Ван Ин. В своих изящных ручках, похожих на стебли весеннего бамбука или нежнейший тростник, она держала увитую золотыми нитями свирель с изображением дракона. Девушка приложила ее к губам, и по зале заструилась чистая мелодия. От ее красоты и торжественности гости пришли в восхищение. Хун Май тут же приказал слугам принести четыре драгоценности кабинета. Певичка продолжала играть, а поэт, охваченный вдохновением, принялся сочинять стихи. Через несколько мгновений стихотворение под названием «Красавица Юй» было уже готово. Послушайте его:
Из башни нефритовой звуки свирели до слуха вдруг донеслись.Песнь, бирюзовое небо пронзая, летит стремительно ввысь.Мелодии гун, шан, цзяо и юй на закат плывут, на восход.В изумлении вижу: встревожен дракон в бирюзовой пучине вод.Устремляются звонкие чистые звуки в голубой небосвод.Знаю, вовеки мне не забыть Лянчжоуской песни{430} полет.Песня насквозь пронзит облака, камни она разорвет.Песня мгновенно исчезнет вдали, бесследно ввысь уплывет.Цветы мэйхуа{431} облетают —Чудится:В воздухе тихо звенитДрагоценный нефрит.
Хун Май сложил столь прекрасное стихотворение легко и быстро. Стоит ли этому удивляться? Как говорят в этих случаях: из уст поэта сыпались перлы слов и струилась парча изящных фраз. Хозяин прочитал стихи гостям.
— Великолепно сложено! — воскликнули они в восхищении. — И совершенно ново по содержанию!
Хор подобострастного восхваления был нарушен громким смехом одного гостя.
— Ваша светлость, стихотворение о драконовой свирели действительно прекрасно, — проговорил гость, оказавшийся помощником правителя округа Кун Дэмином, — однако каждая его строка взята из стихов старых поэтов.
— Может быть, господин Кун соблаговолит объяснить? — проговорил обескураженный Хун.
— Извольте! — Кун подошел к столу, за которым сидел хозяин, и стал разъяснять фразу за фразой.
— Вот ваша первая фраза: — «Из башни нефритовой звуки свирели до слуха вдруг донеслись». Она взята из стихотворения «Отшельник» сунского поэта Чжан Цзывэя{432}. Помните, что в нем говорится?
Как же узнать, почему так свежи краски дворцовых террас?В небе взойдя, Пэнлай и Инчжоу{433} луна озарила тотчас.
В Хладном Дворце{434} мелодия циня плывет, возносится ввысь,Из башни нефритовой звуки свирели до слуха вдруг донеслись.
Черпает ворон студеную воду в колодце своем золотом.В убогой хижине ложе из камня, облачко в небе ночном.
Будто стою над Яшмовым Прудом{435}, сон мне привиделся вдруг.Один бреду вдоль садовой ограды — тишина ночная вокруг.
А вот ваша вторая фраза «Песнь, бирюзовое небо пронзая, летит стремительно ввысь». Ведь она позаимствована из стихотворения ученого Ло «Песнь о Ван грациозной».
