Диалоги об Атлантиде - Платон
Алк. Не знаю, Сократ, мог ли бы я раскрыть это сам по себе.
Сокр. Да вообрази, добряк, что я – собрание, народ. Там ведь понадобится же тебе убеждать каждого. Не правда ли?
Алк. Да.
Сокр. Так не всё ли равно – убеждать людей поодиночке или вдруг многих в этом предмете, который знаешь, подобно грамматисту, учащему грамоте и одного и нескольких?
Алк. Всё равно.
Сокр. Таким же образом, и преподающий науку чисел не учит ли как одного, так и многих?
Алк. Да.
Сокр. И кто знает это, тот арифметист?
Алк. Конечно.
Сокр. Ну а ты, в чем можешь убеждать многих, можешь ли убедить и одного?
Алк. Вероятно.
Сокр. И уж очевидно в том, что знаешь?
Алк. Да.
Сокр. И человек, вступающий в подобную беседу, отличается от народного оратора только тем, что последний убеждает толпу, а первый – одного?
Алк. Должно быть.
Сокр. Ну так теперь, если всё равно убеждать многих и одного, потрудись над одним мною[253] и решись доказать, что справедливое иногда бывает неполезно.
Алк. Ты досадителен, Сократ.
Сокр. Но, начиная досадительностью, я намерен уверить тебя в противном, в чем ты уверить меня не хочешь.
Алк. Хорошо, говори.
Сокр. Только отвечай на вопросы.
Алк. Нет, говори сам по себе.
Сокр. Как? разве тебе не хочется быть убежденным?
Алк. Очень хочется.
Сокр. А не тогда ли ты бываешь убежден, когда говоришь, что это так?
Алк. Кажется.
Сокр. Отвечай же; а если не дослушаешь самого себя, что справедливое – полезно, другому-то не поверишь.
Алк. Конечно нет, – надобно отвечать; вреда, думаю, не будет.
Сокр. Ты настоящий прорицатель![254] Говори же, из дел справедливости, одни, по твоему мнению, полезны, другие – нет?
Алк. Да.
Сокр. Равным образом, иные прекрасны, иные – нет?
Алк. Как это?
Сокр. Казалось ли тебе, что кто-нибудь совершает хотя и постыдное дело, однако ж справедливое?
Алк. Не казалось.
Сокр. Напротив, всё справедливое казалось прекрасным?
Алк. Да.
Сокр. А что прекрасно опять, то всегда ли добро? или иногда добро, иногда нет?
Алк. Я думаю, Сократ, что иное прекрасное есть зло.
Сокр. Напротив, постыдное – добро?
Алк. Да.
Сокр. Не то ли разумеешь ты, что, например, на войне многие, помогая другу или родственнику, получают раны и умирают, а те, которые не помогают, хоть и обязаны, остаются здоровыми?
Алк. Конечно.
Сокр. Такую помощь ты называешь прекрасною, смотря на намерение спасти, кого надлежало; а это есть мужество. Не так ли?
Алк. Так.
Сокр. Напротив, злою-то ты назовешь ее, смотря на смерть и раны. Не правда ли?
Алк. Правда.
Сокр. Но мужество не иное ли дело, чем смерть?[255]
Алк. Конечно.
Сокр. Следовательно, помогать друзьям есть дело прекрасное и злое не по одной и той же причине?
Алк. Явно, что не по одной.
Сокр. Смотри же, напротив, прекрасное и доброе, как здесь, не по той же ли бывает причине? Ты соглашаешься, что помощь есть дело прекрасное по причине мужества: так мужество само по себе и имей в виду, – добро оно или зло. Исследывай так: что избрал бы ты себе, – добро или зло?
Алк. Добро.
Сокр. И не то ли преимущественно, которое больше?
Алк. Да.
Сокр. И лишиться его хотел бы всего менее?
Алк. Почему не так!
Сокр. Но как ты думаешь о мужестве? За какую цену согласился бы ты лишиться его?
Алк. Да лучше не жить согласился бы я, чем быть трусом.
Сокр. Следовательно, трусость кажется тебе крайним злом.
Алк. По мне – так.
Сокр. Которое, по-видимому, тожественно со смертию.
Алк. Полагаю.
Сокр. Но смерти и трусости не противоположны ли жизнь и мужество?
Алк. Да.
Сокр. И последнего ты желал бы себе всего более, а первого – всего менее?
Алк. Да.
Сокр. Не потому ли, что это почитаешь состоянием самым хорошим, а то – самым худым?
Алк. Конечно.
Сокр. Но содействие друзьям на войне, как дело прекрасное, не за то ли назвал ты прекрасным, что оно производит добро, по причине мужества?
Алк. Разумеется.
Сокр. И не за то ли – делом злым, что от него происходит зло, по причине смерти?
Алк. Да.
Сокр. Так не вправе ли мы теперь дать имя каждому действию? Известного действия не назовешь ли ты злым, если оно производит зло? и не должно ли назвать его добрым, когда оно рождает добро?
Алк. Мне кажется.
Сокр. А поколику добро, оно похвально, поколику зло – постыдно?
Алк. Да.
Сокр. Следовательно, сказав, что содействие друзьям на войне есть дело хоть и прекрасное, однако ж злое, ты сказал не более того, что оно хоть и добро, однако ж зло.
Алк. Твои слова, Сократ, кажется, справедливы.
Сокр. Стало быть, нет ничего прекрасного, что, как прекрасное, было бы злом; и нет ничего постыдного, что, как постыдное, было бы добром.
Алк. Видно нет.
Сокр. Исследуй еще и так: кто живет прекрасно, тот не хорошо ли живет?
Алк. Хорошо.
Сокр. А живущие хорошо не счастливы ли?
Алк. Как не счастливы?
Сокр. И счастливы они не чрез приобретение ли благ?
Алк. Преимущественно.
Сокр. Блага же приобретаются не посредством ли доброй и прекрасной деятельности?
Алк. Да.
Сокр. Значит, хорошо жить есть дело доброе.
Алк. Как же.
Сокр. А доброе дело прекрасно?
Алк. Да.
Сокр. Следовательно, прекрасное и доброе опять у нас – одно и то же?
Алк. Видимо.
Сокр. Стало быть, что находим мы прекрасным, то найдем и добрым?
Алк. Необходимо.
Сокр. Что ж? дела добрые полезны или нет?[256]
Алк. Полезны.
Сокр. А касательно справедливого, помнишь ли, в чем мы согласились?
Алк. Кажется, в том, что поступающие справедливо, по необходимости, поступают прекрасно.
Сокр. А поступающие прекрасно совершают дела добрые?
Алк. Да.
Сокр. А дела добрые полезны?
Алк. Да.
Сокр. Следовательно, дела справедливые, Алкивиад, суть также и дела полезные?
Алк. Вероятно.
Сокр. Что ж? ведь это говоришь ты, а я спрашиваю?
Алк. Мне кажется, очевидно.
Сокр. Так вот, если бы кто стал советовать – Афинянам ли то, или Пепаритянам[257], с уверенностью, что он знает справедливое и несправедливое, и начал бы утверждать, что справедливость иногда бывает делом злым; то не посмеялся ли бы ты над ним, когда держишься той мысли, что справедливое и полезное – одно и то же?
Алк. Но, клянусь богами, Сократ, – я и сам
