Диалоги об Атлантиде - Платон
Алк. Да.
Сокр. Итак, если бы мы вздумали сообщить кому-нибудь подобное знание, то правильно поступили бы, послав его в науку к народу?
Алк. Конечно.
Сокр. Напротив, что́, если бы нам захотелось знать не только то, что́ люди и что́ лошади, но и то, которые из них быстры и которые нет? Мог ли бы народ научить этому?
Алк. Не очень.
Сокр. Так не убедительное ли для тебя доказательство, что этого он не знает, что в этом он – плохой учитель, когда тут несогласен сам с собою?
Алк. Я думаю.
Сокр. Равным образом, если бы нам захотелось знать не только то, что́ люди, но и то, которые из них здоровы и которые больны: был ли бы народ достаточным для нас учителем?
Алк. Конечно нет.
Сокр. И не заключил ли бы ты, что в этом отношении он – худой учитель, когда бы заметил его разногласие с самим собою?
Алк. Я думаю.
Сокр. Что ж теперь? кажется ли тебе, что в отношении к справедливым и несправедливым людям и поступкам, народ согласен и в целом своем составе, и друг с другом?[244]
Алк. Всего менее, Сократ, клянусь Зевсом.
Сокр. Что? тут он особенно разногласит?
Алк. Да, и непрестанно.
Сокр. Ты, думаю, никогда не видывал и не слыхивал, чтобы разногласие людей касательно здоровых и нездоровых доходило наконец до сражения и взаимного убийства.
Алк. Конечно нет.
Сокр. Напротив, касательно справедливого и несправедливого, если не видел, то, знаю, слышал – и от Омира, и от многих других. Ведь об Одиссее и Илиаде слыхал?
Алк. Без сомнения, Сократ.
Сокр. А эти поэмы – не о разногласии ли касательно справедливого и несправедливого?
Алк. Да.
Сокр. Тут ведь ахейцы и трояне, женихи Пенелопы, и Одиссей вступали в сражения-то и подвергались смерти именно за это разногласие.
Алк. Твоя правда.
Сокр. Думаю, что и в Танагре[245] причиною смертей и сражений между Афинянами, Лакедемонянами и Виотянами, а потом в Херонее, где пал и отец твой Клиниас, было не какое другое разногласие, как рассуждении справедливого и несправедливого. Не так ли?
Алк. Правда.
Сокр. Итак, эти ли, скажешь, знают то, касательно чего разногласие доводит их самих до крайних бедствий?
Алк. Нет, не думаю.
Сокр. И не таким ли учителям приписываешь ты свое знание, которые, по твоим же словам, сами не имеют его?
Алк. Походит.
Сокр. Так вероятно ли, что ты знаешь справедливое и несправедливое, когда касательно его находишься в таком заблуждении, и когда, как видно, ты ни у кого не учился этому, и сам не открыл?
Алк. Да, судя по твоим словам, невероятно.
Сокр. А видишь ли, Алкивиад, что и это опять ты не хорошо сказал?[246]
Алк. Что такое?
Сокр. Что говоришь, судя по моим словам.
Алк. Отчего же? разве не твои слова, что я ничего не знаю о справедливом и несправедливом?
Сокр. Конечно нет.
Алк. А мои?
Сокр. Да.
Алк. Как же это?
Сокр. Узнаешь вот из чего. Если я тебя спрошу, что больше, – единица или два; то не скажешь ли ты, что два?
Алк. Скажу.
Сокр. Чем больше?
Алк. Единицею.
Сокр. Кто же из нас говорит, что два больше одною единицею?
Алк. Я.
Сокр. Не правда ли, что я спрашивал, а ты отвечал?
Алк. Правда.
Сокр. Так я ли говорю об этом, поколику спрашиваю, или ты, поколику отвечаешь?
Алк. Я.
Сокр. Положим еще, что я спросил бы тебя, какие буквы в слове Сократ, и ты отвечал бы мне: кто тогда говорил бы?
Алк. Я.
Сокр. Ну так скажи мне одним словом: если предлагается вопрос и ответ, то кто говорит, – вопрошающий или отвечающий?
Алк. Мне кажется, Сократ, что отвечающий.
Сокр. А не я ли сейчас непрерывно спрашивал тебя?
Алк. Да.
Сокр. И не ты ли отвечал?
Алк. Конечно.
Сокр. Что ж? кто из нас сказал, что было сказано?
Алк. Из допущенного видно, Сократ, что я.
Сокр. И не то ли было сказано, что прекрасный сын Клиниаса, Алкивиад, не знает о справедливом и несправедливом, а думает, что знает, и готовится идти в собрание Афинян с намерением подавать им советы в том, чего вовсе не знает. Не так ли было?
Алк. Оказывается, так.
Сокр. Стало быть, над нами, Алкивиад, сбылась Еврипидова поговорка[247]. Ты, видно, слышал это от себя, а не от меня; не я говорил, а ты: меня же напрасно обвиняешь. Впрочем, и хорошо сказано: ведь у тебя в уме, добряк, в самом деле отчаянное предприятие[248], – учить тому, чего не знаешь и чему не думал учиться.
Алк. Но я полагаю, Сократ, что Афиняне и прочие Эллины редко совещаются о том, что справедливо, или несправедливо, ибо признают это очевидным для всякаго. Оставляя подобные совещания, они исследуют, что полезнее им в делах; потому что справедливое и полезное, по моему мнению, – не одно и то же. Многим и величайшие несправедливости доставляли пользу, а иным и справедливые поступки, думаю, ни к чему не послужили.
Сокр. Что ж? если вовсе иное дело – справедливость, и иное – польза, то опять не приписываешь ли ты себе знания, что́ полезно людям, и почему?
Алк. А что же мешает, Сократ, если ты снова не спросишь меня, у кого я научился этому, или каким образом открыл сам?
Сокр. Что ты это делаешь?[249] Если слова твои несправедливы, и несправедливость их можно доказать тем же способом, как доказаны прежние; то надобно, думаешь, слышать что-нибудь новое, какие-нибудь иные причины, как будто высшие походят уже на изношенное рубище[250], которого надевать ты более не хочешь, пока не принесут тебе доказательств чистых, без пятен. Но, оставляя в покое предостерегательную твою оговорку[251], я всё-таки спросил бы тебя, где учился ты узнавать полезное, и кто твой учитель; я соединил бы все прежние вопросы в один: и ты, очевидно, пришел бы к тому же, ты не был бы в состоянии доказать ни того, что сам открыл полезное, ни того, что научился узнавать его. Но как это тебе уже приелось и ты не с удовольствием принял бы ту же самую речь; то я, пожалуй, оставлю вопрос: знаешь ты или не знаешь, что полезно Афинянам? Скажи только, сделай милость, справедливое и полезное – точно ли одно и то же, или не одно[252]. Если угодно,
