Стихотворения Катулла в переводе А. А. Фета - Гай Валерий Катулл
От любезного им тела вдали пребывать?
Тут-то всем и богам супруга желанного ради
Ты обещала меня, кровь проливая быков,
35 Если вернется он цел. А тот по времени малом,
Азию силой забрав, к царству Египта примкнул.
За такие успехи, вступя в собранье небесных,
Прежних обетов твоих — я искупительный дар.
Нехотя, о царица, твое я покинула темя,
40 Нехотя, в том поклянусь даже твоей головой.
(Пусть по заслугам накажется тот, кто напрасно клянется.)
Кто же мечтает в борьбу против железа вступить?[330]
Гору свалило оно всех выше на целом прибрежьи,[331]
Что переехать спешит Фии блистающий сын,[332]
45 Как породили мидийцы новое море и с флотом
Варваров вся молодежь прямо плыла чрез Афон.
Как волосам устоять, коль вот что железу сдается?
О Юпитер, пускай гибнет халибов весь род,[333]
Как и тот, что впервой отыскивать стал под землею
50 Жилы и после того твердость железа ковать!
Обо мне, что отрезана я, перед тем мои сестры[334]
Плакали, как на крылах шатких по воздуху мчась,
Брат эфиопа Мемнона меня Арзинои Киприды[335]
Конь подхватил и помчал, птицей будучи сам;
55 Он, перенесши меня по воздушному мраку, на лоно
Непорочной своей чистой Венеры сложил,[336]
Ведь сама своего слугу Зейфирита гречанка[337]
С тем и послала, чтоб к ней он воротился в Каноп
И чтобы там не один, отливая огнем разноцветным,
60 У Ариадны с висков взятый венец золотой[338]
Был навсегда прикреплен, но чтобы и я засверкала,
Благочестивой души дань белокурых волос.
Как слезами увлажена к храму богов я неслася,
Новым созвездьем меня к старым богиня ввела:
65 Ибо и Девы и Льва свирепого близко к созвездьям[339]
И с Ликаонскою тож рядом Каллистой светя[340]
Я обращаюсь к закату, водя ленивца Боота,[341]
Что погружается лишь поздно слегка в океан.
Но хоть ночью меня стопы богов попирают,[342]
70 День же Тефисе седой снова меня отдает,[343]
(Лишь не в обиду тебе-то сказать, Рамнунская дева,[344]
Ибо из страха никак правды не стану таить,
Хоть бы созвездья меня поносили дурными словами,
Что изливаю я тут правду из скрытной груди):
75 Не настолько всему я рада, насколько быть розно,
Розно с моей госпожой я постоянно крушусь,
Ведь у нее-то, когда она девой заботы не знала,
Я впивала в себя тысячи сирских мастей.
Вы же, кого сочетал вожделенным сиянием факел,[345]
80 Не предавайте вы тел единодушно мужьям,
Сбросив одежду свою и грудь обнажая, доколе
Дара отраднаго мне не изготовит оникс,[346]
Ваш оникс, вы, которые ложе в законе блюдете;
Но от той, что себя блудом дала замарать,
85 Даром пустым и худым пусть прах упивается легкий:
От недостойных таких я не желаю даров.
Но у вас, о замужние, пусть и согласие вечно
И постоянно любовь царствует в ваших домах.
Ты же, царица, когда, взглянувши на небо, богине
90 В праздничный день приносить станешь Венере дары,
Не помысли меня лишить твоих благовоний,
А напротив того щедро даров принеси.
Что ж в небесах я держусь? О будь на челе я царицы:
Хоть с Водолеем тогда рядом блистай Орион.[347]
№67. К двери[348]
Поэт
О приятная мужу, отцу приятная тоже,[349]
Здравствуй, и ниспошли милость Юпитер тебе,
Дверь, что Бальбу когда-то, по слухам, служила усердно.[350]
Как старик этот сам в доме еще проживал,
5 Но затем, говорит, служила дурным ты желаньям,[351]
Ставши замужней с тех пор, как растянулся старик.[352]
Ты расскажи нам теперь, почему ты так изменилась
И ко владельцу в тебе старому верности нет?
Дверь
Нет (пусть любит меня Цэцилий, мой новый владелец),
10 Я виновата не так, как говорят обо мне;
И никакого греха никто про меня не расскажет;
Но пред народом таким, как оправдается дверь?[353]
Как разыщется где такое, что сделано дурно,
Все закричат на меня: «Дверь, тут виновница ты!»
Поэт
15 В этом мало тебе одним отделаться словом,
Надо устроить, чтоб всяк видел и чувствовал сам.
Дверь
Что же могу я? Никто ни спросить, ни узнать не желает.
Поэт
Мы желаем: ты нам все, не смущаясь, скажи.
Дверь
Так, во-первых, тот слух, что девой она к нам вступила
20 Ложен: ибо не муж первый коснулся ее.
Если иного кого сравнить с кинжалом возможно,[354]
То лишь свеклою он мог бы в тунике прослыть;
А говорить, что его отец, сыновнее ложе
Оскорбляя, грехом бедный наш дом осквернил,
25 Оттого ли, что сам пылал он слепою любовью,
Или, что сын у него был непригодный больной,
И приходилось искать в стороне такого подспорья,
Что разрешить бы у нас девственный пояс могло.
Поэт
Ты о родителе нам говоришь изумительно нежном,
30 Что помочиться сходил сыну родному в карман.
Дверь
Но не про это одно говорить, как о вещи известной,
Бриксия, что под низом башни Хинейской стоит,[355]
Где пробегает теченьем своим желтоватая Мелла,[356]
Бриксия, милая мать нашей Вероны родной,
35 А о Постумии нам и Корпелии милом доводит,
Как и с ними она в любодеяньи была.
Если кто спросит: «Ты, дверь, об этом как же узнала,
Ведь хозяйский порог ты покидать не могла,
Ни в народе подслушивать, а у притолок здешних
40
