Авл Геллий - Аттические ночи. Книги XI - XX
(23) Однако же он полагал, что труднее всего принять то, что, по их мнению, не только случаи и происшествия, которые происходят [под влиянием] внешних сил, но и мнения самих людей, их решения, и различные проявления воли, пристрастия и неприязнь, устремления и побуждения души — случайные и внезапные, по поводу совершенно незначительных вещей — [все это] управляется и приводится в движение свыше, с неба. Так, если ты вдруг захотел пойти в баню, а затем передумал, а потом снова захотел, то это связано не с различными противоречивыми движениями души, но с каким-нибудь попятным движением звезд, так что люди оказываются не λογικὰ ζω̃α, [495] как это принято говорить, но своего рода смешными балаганными марионетками, поскольку не по своей воле, не по своему решению действуют, но словно ведомые и направляемые звездами. (24) «И если, — говорил [далее Фаворин], - они утверждают, что можно предсказать, победит ли в сражении царь Пирр [496] или же Маний Курий, [497] почему же они не решаются сказать, кто из играющих в кости за игральной доской вы играет? Или, надо полагать, значительные события им известны, а незначительные неизвестны, и малое по сравнению с большим труднее определить? (25) Однако если себе они оставляют важные вещи и говорят, что их проще увидеть и легче распознать, я хочу, — говорит он, — чтобы они мне ответили, что значительного при этом созерцании всего небесного свода они находят в делах и судьбах людей, таких ничтожных и быстротечных перед столь великими творениями природы? (26) И еще я хотел бы, — сказал [Фаворин], - чтобы они ответили [на следующий вопрос]: если столь мал и быстропреходящ тот момент времени, в течение которого человек, появляясь на свет, обретает свою судьбу, что в одно и то же мгновение, под одним и тем же небесным кругом, при одном и том же сочетании небесных тел не может родиться много [людей] одновременно, и если поэтому даже близнецы имеют в жизни не один и тот же жребий, ибо они родились не в один и тот же момент времени, я прошу, — сказал он, — чтобы они ответили, каким образом или способом они оказываются в состоянии постичь или рассмотреть и понять этот бег пролетающего времени, который едва может быть осознан душой, когда в таком стремительном водовороте дней и ночей мельчайшие моменты производят, по их словам, огромные изменения?» (27) Наконец, [Фаворин] спрашивал, что можно сказать против следующего: люди обоего пола, всех возрастов, родившиеся при различных движениях звезд, под областями [неба], находящимися на значительном расстоянии друг от друга, погибали вместе, одной смертью и одновременно — при образовании расселин в земле, под рушащимися крышами, во время штурма городов или же на одном и том же корабле в случае кораблекрушения. [498] (28) «Совершенно очевидно, — говорил он, — что этого никогда бы не случилось, если бы моменты появления на свет, определенные всякому [человеку], имели в каждом случае свои законы. (29) Если что-то, — продолжал он, — в смерти и жизни людей, даже рожденных в разное время, выпадает на долю благодаря складывающимся позже нескольким одинаковым положениям звезд, почему равным образом как-нибудь не может произойти так, чтобы благодаря такого рода стечению и сходству [в конфигурациях] звезд на свет появилось одновременно много Сократов, Антисфенов и Платонов с одними и теми же происхождением, внешностью, умом, характером, схожих [друг с другом] всеми обстоятельствами жизни и смерти? [499] Но это никак не может произойти. (30) Таким образом, [астрологи] оказываются не в состоянии честным образом применить [это предположение] в качестве аргумента против [замечания о том], что у людей неодинаковые обстоятельства появления на свет, но один и тот же конец». (31) Он [Фаворин] также говорил, что оказывает халдеям снисхождение, не требуя от них ответа на следующий вопрос: если срок, смысл и причина жизни и смерти людей, и всех человеческих дел — на небе и в звездах, то что бы халдеи сказали по поводу мух, червей или ежей и многих других мельчайших живых существах, живущих на земле и на море? [500] Неужели и они рождаются по тем же законам, что и люди, и по таким же законам угасают? Или у лягушат и у комаров судьба рождения также определена движением звезд, или, если [астрологи] так не считают, нет никакой причины, почему [собственно] эта сила звезд оказывает влияние на людей и никак не проявляет себя по отношению к другим живым существам.
(32) Мы воспроизводим слова [Фаворина] беспорядочно, вкратце и чуть ли не сухо. Однако Фаворин, как человек умный, излагал все это многословно и с изяществом, свойственным греческому красноречию, в более пространной, блистательной и плавной манере. Он то и дело напоминал, чтобы мы остерегались, как бы эти мошенники не вошли к нам в доверие, ввиду того что они, как представляется, иногда вместе со вздором случайно изрекают и нечто истинное. (33) «Ибо, — сказал он, — [астрологи] не говорят связного, определенного и познанного, но, опираясь на ненадежное и двусмысленное предположение, продвигаются между ложным и истинным шаг за шагом, как во тьме и, перепробовав многое, внезапно наталкиваются, не зная об этом, на истину или, руководствуясь доверчивостью тех, кто просит у них совета, с остроумием приходят к тому, что является истиной, и, следовательно, они, кажется, с большей легкостью создают видимость истины относительно прошлых дел, чем будущих. Однако по сравнению с прочим, в чем они лгут, все то, что они говорят истинного — благодаря либо ловкости, либо случайности, — не составляет и тысячной доли».
(34) Помимо того что мы слышали от Фаворина, я помню многочисленные примеры из древних поэтов, которые опровергают подобные ложные увертки. Среди них есть такие слова Пакувия: [501]
Если узнают, что случится, нос утрут они Юпитеру. [502]А также следующие слова Акция: [503]Нет, не верю я авгурам, ведь словами кормят ушиУ других людей, чтоб златом накормить свои дома. [504]
(35) Тот же Фаворин, желая удержать и отвратить молодых людей от этих астрологов и схожих с ними людей, которые обещают посредством невиданных искусств поведать все о грядущем, приходил к заключению, что никоим образом нельзя к ним обращаться за советами с помощью следующих аргументов. (36) Он говорил: «Они утверждают, что случится либо неблагоприятное, либо благоприятное. Если они предсказывают благоприятное и обманываются, ты будешь несчастным от напрасного ожидания; если они предсказывают неблагоприятное и обманываются, ты будешь несчастным от напрасного страха; если же они говорят истинное и это [предсказание] неблагоприятно, твоя душа будет страдать еще до того, как несчастным тебя сделает судьба. Если они предрекают удачу, и это произойдет, поистине и тогда будут два неудобства: тебя, нерешительного в своей надежде, утомит ожидание [того, на что] надеешься, а надежда на будущий плод радости преждевременно лишит его блеска. Следовательно, ни в коем случае не следует обращаться к подобным людям, предсказывающим будущее».
Глава 2Как Фаворин, к которому я обратился за советом, рассуждал о судейских обязанностях
(1) Когда я был в первый раз выбран преторами [505] в состав судей, с тем чтобы приняться за дела, которые называются частными, я собрал книги на обоих языках об обязанностях судьи, дабы у меня, молодого человека, призванного к судейским тяжбам от басен поэтов и ораторских эпилогов, была возможность изучить судебное дело, что называется, у немых преподавателей, ибо, как говорится, не было возможности учиться с живого голоса. Мы получили совет и помощь по поводу дней отсрочки (diffisio), [506] комперендинации [507] и других законных приемов из самого закона Юлия, [508] из толкований Мазурия Сабина [509] и некоторых других опытных юристов. (2) Однако подобные книги никак нам не помогли в тех неясностях дел, которые обычно встречаются, и двусмысленностях обстоятельств, обусловленных противоположными мнениями. (3) Ибо, хотя судьям следует принимать решения из текущего состояния дел, существуют все же общие предписания и принципы, которыми судья должен загодя вооружиться и [тем самым] быть готовым к неясным случаям и грядущим трудностям, как, например, случилось со мной, когда я оказался не в состоянии вынести решение в двусмысленном деле.
(4) У меня было дело о возврате денег, причем утверждалось, что их начислили и отдали. Однако истец не мог подтвердить этот факт ни табличками, ни свидетелями и аргументы использовал весьма слабые. (5) Но было про него известно, что человеком он был весьма достойным, отличавшимся известной и испытанной надежностью и жизнь его совершенно ничем не была запятнана. [Кроме того], приводилось множество примеров его честности и неиспорченности. (6) Ответчик же не пользовался хорошей репутацией; жизнь его была постыдной и низкой: было известно, что его открыто уличали во лжи, и он славится вероломством и обманом. (7) Тем не менее вместе со своими многочисленными адвокатами он громко кричал, что [истец] должен доказать факт возвращения денег привычными способами, как-то: записью расходов, банковскими счетами, предъявлением расписки, печатью на табличках, поручительством свидетелей. (8) Если из этого всего ничего не будет предъявлено, его самого следует отпустить, а его противника осудить за клевету. То, что было сказано о жизни и поступках обоих, говорилось и совершалось впустую, ибо дело о деньгах, подлежащих изъятию, слушается у судьи по частным делам, а не у цензоров по нравам. [510]
