Юрий Щербатых - Искусство обмана. Популярная энциклопедия

«Хлестаков. Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я. И уж так уморишься играя, что просто ни на что не похоже. Как взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж, скажешь только кухарке: «На, Маврушка, шинель»… Что ж я вру, я и позабыл, что живу в бельэтаже… А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: жжж… Иной раз и министр (Городничий и прочие с робостью встают со своих стульев.)…»

Он даже не замечает явных противоречий, настолько он заворожен своей идеей ублаготворить столичного проверяющего. И, желая обмануть ревизора, он сам оказывается обманутым. И в финальной сцене, уже поняв, как его провели, городничий вполне самокритично признается в собственной ошибке:

«Городничий (бьет себя по лбу). Как я? нет, как я, старый дурак! выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе, ни один купец, ни подрядчик не мог провести, мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду; трех губернаторов обманул!., что губернаторов! (махнув рукой) нечего и говорить про губернаторов… Вот подлинно, если Бог хочет наказать, так отнимает прежде разум. Ну что было в этом вертопрахе похожего на ревизора? Ничего не было! Вот просто ни на полмизинца не было похожего, и вдруг все: ревизор! ревизор!».

Одна врала, другая не разобрала, третья по-своему переврала.

Кто повторяет чужие слова, тот повторяет ложь. Сомалийская пословица Бывает, что искажение истины происходит не по вине источника информации, а в процессе ее передачи, то есть источником обмана служит сам канал передачи сообщения. Условно можно выделить два наиболее часто встречающихся канала: вербальный, при помощи слов и второй сигнальной системы, и невербальный, к которому относятся жесты, мимика и позы.

Люди редко задумываются, насколько часто причиной непонимания нами друг друга служат ошибки или погрешности, возникающие при передаче сообщения. Неверно понятое слово, неправильно истолкованный жест могут в корне изменить наше представление о сути дела, а в результате ложь может быть принята за правду, а реальные события кажутся неправдоподобными.

Владимир Курбатов писал по этому поводу:

«На пути взаимопонимания нет прямой дороги. Здесь не все говорится открытым текстом. Напротив, дорога эта изобилует тупиками, петлями, ложными путями различных бессмыслиц, западнями и ловушками приемов и уловок, пугалами угроз».

Первоначально, в эпоху зарождения человечества, основным каналом общения людей служили невербальные средства, в первую очередь мимика и жесты. Богатство мимической мускулатуры люди получили в наследство от своих предков — высших приматов, а впоследствии усовершенствовали ее. Первой крупной работой, посвященной невербальным методам передачи информации, следует считать работу Чарлза Дарвина «Выражение эмоций у людей и у животных», опубликованную еще в 1872 году. Большинство исследователей полагают, что словесный канал используется для передачи информации, не затрагивающей непосредственно данного человека, в то время как вербальный канал применяется для обсуждения межличностных отношений и реакции человека на информацию, поступившую по вербальному каналу. Например, женщина может послать мужчине убийственный (как говорят некоторые, «бактерицидный») взгляд, и она совершенно четко передаст ему свое отношение, даже не раскрывая при этом рта. Большинство эмоциональных проявлений при помощи мимики и жестов легко читается и не нуждается в расшифровке. В общих чертах они сходны у различных народов, хотя здесь есть ряд исключений. Так, чувство ужаса внешне проявляется в резко поднятых вверх бровях, широко открытых глазах («от страха глаза на лоб полезли» — говорят в народе), открывшемся рте, судорожных движениях рук, как бы отмахивающихся от того, что заставило испытать это чувство. При ощущениях приятных эмоций глаза, напротив, сужаются, а уголки рта раздвигаются в стороны и приподнимаются вверх. При гневе брови сдвигаются, при удивлении — приподнимаются.

Выражая в той или иной форме свои чувства, человек оказывает воздействие на других людей — передает информацию о своем состоянии. Именно поэтому у профессиональных карточных игроков развито умение управлять своей мимической мускулатурой. Более того, в случае надобности шулер может изменить «знак» эмоции на обратный (выразить на лице чувство удовлетворения при неудачном раскладе или, наоборот, изобразить притворное огорчение при хороших картах) и тем самым ввести партнера в заблуждение. Именно на виртуозном владении мимикой построено искусство блефа, столь часто применяемое в азартных играх.

В народе бытует такое выражение: «Глаза — зеркало души». Подразумевается, что мышцы глаз очень чувствительно реагируют на все переживания человека. Презрительно прищуренные, удивленно расширенные, гневно суженные или виновато бегающие глаза сообщают нам о состоянии собеседника. При гневе, опасности, отрицательных эмоциях зрачки расширяются, при удовольствии, умиротворенности — наоборот, сужаются. Эти и другие признаки издавна позволяли людям «читать по глазам».

Однако русский писатель В. В. Вересаев считал, что более правдивую информацию можно получить от губ, нежели от глаз. Он писал:

«Глаза — зеркало души. Какой вздор! Глаза — обманчивая маска, глаза — ширмы, скрывающие душу. Зеркало души — губы. И хотите узнать душу человека, глядите на его губы. Чудесные, светлые глаза и хищные губы. Девически невинные глаза и развратные губы. Товарищески радушные глаза и сановнически поджатые губы с брюзгливо опущенными вниз углами. Берегитесь глаз! Из-за глаз именно так часто и обманываются в людях. Губы не обманут».

Вересаев вообще предупреждал против поспешности выводов на основании наблюдений человеческих лиц. Он отмечал:

«Умное лицо получается у человека не оттого, что он умен, а только оттого, что он много думает. Я знаю несколько женщин: у них хорошие, умные, вдумчивые лица, а сами они глупые, но они серьезно относятся к жизни, добросовестно вдумываются в нее. Знавал я одного критика. Редко можно было встретить такого тупого человека. Но он добросовестно ворочал своими воробьиными мозгами, — и лицо у него без всякого спора было умное. А вот у Декарта и Канта лица совершенно дурацкие. Видно, думалось им очень легко».

Кроме мимики, много информации о мыслях и эмоциональном состоянии человека можно получить из его жестов. Так, раскрытые, повернутые к собеседнику ладони свидетельствуют об искренности намерений говорящего. Известный эксперт в области невербалики Аллан Пиз пишет:

«Когда человек начинает с вами откровенничать, он обычно раскрывает перед собеседником ладони полностью или частично. Как и другие жесты языка телодвижений, это полностью бессознательный жест, он показывает вам, что собеседник говорит в данный момент правду.

Когда ребенок обманывает или что-то скрывает, он прячет ладони за спиной. Аналогично, если жена хочет скрыть от мужа, что всю ночь прогуляла с подругами, она во время объяснений будет прятать руки в карманы или держать их скрещенными. Таким образом, спрятанные ладони могут подсказать мужу о том, что она говорит неправду».

В. Вересаев

Не менее важен для общения и словесный, вербальный канал передачи информации. В экстремальном случае люди, говорящие на разных языках, просто не понимают друг друга, отсюда вытекает возможность вольного или невольного обмана. По этому поводу есть такой анекдот.

«На золотых приисках пропало золото. Подозревается японец. Его допрашивают через переводчика:

— Скажи, куда спрятал золото, иначе посадим тебя в тюрьму! Переводчик слушает ответ и переводит:

— Он говорит, что его не брала золото, его ничего не знает.

— Скажи ему, что за укрывательство драгоценностей мы расстреляем его на месте в двадцать четыре часа!

Переводчик перевел и в ответ услышал: «Я спрятал золото под старым пнем у оврага».

— Что он сказал? — спрашивают у переводчика милиционеры.

— Он говорит: пусть расстреливают!»

В данном случае монопольным владельцем информации оказался переводчик, который и воспользовался своим исключительным положением, обманув как японца, так и чекистов. В этой ситуации он являлся каналом вербальной информации, когда окружающие его люди в буквальном смысле говорили на разных языках. Но нередко непонимание и взаимный невольный обман встречаются, несмотря на то что разговор идет на одном языке, родном для обоих говорящих. На это обращали внимание многие русские писатели, как классики, так и современные. Вот, например, мнение В. Одоевского, жившего в начале XIX века: