Александр Колпакиди - Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия
Другая проблема – низкий уровень подготовки офицеров разведки в войсках. Историк Михаил Иванович Мельтюхов так пишет о западных приграничных округах: «Агентурная разведка была слабо укомплектована подготовленными кадрами, агентов вербовали из местных жителей, большинство из которых не имело доступа к важным сведениям, а их донесения доставлялись курьерами, что вело к потере времени. Агенты не готовились к работе в условиях войны или к диверсиям, поскольку считалось, что война будет вестись на территории противника. Германской контрразведке удалось ограничить утечку информации, ужесточив контроль на границе… Агентурная разведка пограничных войск лишь с 24 мая 1941 года была ориентирована на выявление подготовки Германии к войне против СССР. Разведорганы округов не привлекались для подготовки планов прикрытия, взаимодействие всех видов разведки было налажено слабо, как и обмен информацией между разными ведомствами. Отсутствие агентов в штабах противника не позволяло добывать документы о планах Германии. Этого не произошло даже тогда, когда 18 июня германское командование уведомило о предстоящем вторжении командный состав до роты включительно. Низкая эффективность разведки приграничных округов не позволяла командованию видеть четкую картину ситуации и делать соответствующие выводы»[213].
Несмотря на это, военная разведка сконцентировала свое внимание на Германии. Согласно плану с 24 мая 1941 года агентурная разведка западных приграничных военных округов и армий была ориентирована на работу по Германии. Помимо этого, все десять полков воздушной разведки западных приграничных округов стали пополняться квалифицированным летным составом и новыми самолетами СБ. Комплектование предполагалось завершить к 1 июля 1941 года. Началось также комплектование кадрами шестнадцати радиодивизионов ОСНАЗ, занимающихся радиоразведкой. А перед самым немецким вторжением, в ночь на 22 июня, в Разведупре проводилось штабное учение, где отрабатывались вопросы организации разведки при возможном нападении Германии.
Однако все эти мероприятия запоздали и поэтому не были выполнены в полном объеме. Кроме того, в предвоенный период среди руководителей государства и Красной Армии господствовало мнение, что будущая война будет вестись наступательными операциями на территории противника и начнется позднее, чем это произошло на самом деле.
На случай особого периода
К будущей войне с Германией готовились не только разведотделы штабов военных округов и армий, но и центральный аппарат Разведупра. Выше мы уже подробно рассказали о том, что с начала двадцатых годов прошлого века в Германии существовала мощная агентурная сеть Разведупра на предприятиях военно-промышленного комплекса. В мирное время она снабжала Москву ценной информацией о новейших немецких технологиях и образцах вооружений. Когда началась Великая Отечественная война, то эти же люди занялись саботажем и диверсиями.
Германия была не единственной страной, где обосновавшиеся в конце тридцатых годов прошлого века агенты и кадровые сотрудники Разведупра после 22 июня 1941 года перешли к активной деятельности. Кроме добывания секретной информации, они начали организовывать диверсии. В качестве примера расскажем только о двух эпизодах тайной войны.
В нейтральной Швеции
В конце 1941 года шведская полиция арестовала некого швейцарского гражданина Йона Гетцингера. В ходе следствия выяснилось, что на самом деле зовут его Вилли Ром, родился он в немецком городе Франкфурт-на-Майне, в тридцатые годы прошлого века возглавлял комсомольскую организацию в Рурской области. После прихода Адольфа Гитлера к власти вел подпольную работу во Франции и Дании. Когда началась Гражданская война в Испании, то уехал туда добровольцем. Воевал в составе интербригад. Был приглашен на работу в советскую военную разведку.
В 1939 году с паспортом на имя Йона Гетцингера профессиональный подпольщик и ветеран Гражданской войны в Испании Вилли Ром был направлен в качестве резидента-радиста в Швецию. Перед ним стояло две задачи: сбор сведений о дислокации немецких войск в Швеции и организация диверсий на железной дороге в центральной части страны, где перемещались германские эшелоны с военной техникой и живой силой.
За короткое время ему удалось создать резидентуру из шести человек, пять из которых были шведские подданные, в т.ч. две женщины. Одна из них была эстонка, принявшая шведское гражданство. Она работала танцовщицей в одном из кабаре Стокгольма и выполняла обязанности наводчицы – подбирала кандидатов на вербовку.
Вилли Ром достиг определенных успехов и в диверсионной деятельности. Так, 19 июля 1941 года, когда Германия уже вторглась на территорию Советского Союза, в районе станции Крюльбу был подорван эшелон в составе 20 вагонов с немецкой техникой, в котором по документам якобы перевозились овощи.
В конце 1941 года советский военный разведчик был арестован шведской полицией. В феврале 1942 года суд приговорил его к восьми годам тюремного заключения. В 1945 году Вилли Рому был организован побег. Он благополучно добрался до Советского Союза. В 1950 году его ожидала новая командировка в качестве «нелегала» в одну из западноевропейских стран. В отставку этот человек вышел в 1965 году в звании подполковника[214].
«Мориц» выходит на связь
Судьба другого советского разведчика – нелегала из Разведупра – сложилась трагически. Николай Васильевич Попов родился в Болгарии, участвовал в революционных событиях в этой стране, сидел в тюрьме, а в 1924 году, после того как вышел на свободу, выехал в Советский Союз. В том же году женился на русской женщине. Через два года его приняли в ВКП(б), что свидетельствовало о высоком доверии со стороны властей. В 1934 году он стал сотрудником Разведупра. После интенсивной спецподготовки в качестве резидента был направлен в Краков. По оперативному делу он проходил как руководитель нелегальной резидентуры «Монблан». На связи у «Морица» (затем «Мимко») постоянно находилось четыре агента.
В 1939 году, когда началась Вторая мировая война, связь с ним была утеряна. В 1942 году по инициативе Разведупра ее удалось восстановить. К нему была направлена опытная радистка. Почти до конца Великой Отечественной войны от него поступала подробная и очень ценная военная информация. В частности, о дислокации и перемещении немецких войск на маршруте Краков – Катовицы – Честанхова и в прилегающих к нему районах. Помимо этого, Николай Попов участвовал в организации заброски разведывательно-диверсионных групп советской военной разведки и обеспечение их легализационными документами.
Резидента планировалось использовать в качестве организатора диверсий на том же железнодорожном маршруте в Польше, который он хорошо изучил и систематически давал по нему информацию. Вот только руководство Разведупра решило не рисковать ценным агентом и отказалось от идеи задействовать его при проведении диверсий.
Хотя это не спасло Николая Попова от смерти. 9 апреля 1945 года на явку в Кракове он не вышел. Хотя прошло уже более полувека, но до сих пор точно неизвестно, что с ним произошло. По одной версии, его разоблачили немцы. По другой – он погиб во время бомбежки города. Вторая версия более правдоподобна, т.к., несмотря на многолетние поиски, не удалось отыскать доказательств его «провала».
Глава 11
Водолазы-разведчики Иосифа Сталина
Идея подготовки разведчиков-водолазов берет свое начало от события, казалось бы, ничего общего не имеющего с диверсионной работой. В 1931 году на Балтике погибла со всем экипажем подводная лодка «Рабочий». После этой трагедии Реввоенсовет СССР приказал обеспечить личный состав подводных лодок спасательными дыхательными аппаратами. Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН) тут же освоила выпуск нескольких типов дыхательных аппаратов. Два из них – ЭПРОН-3 и ЭПРОН-4 – были приняты. В 1934 году был создан гидрокомбинезон, изолирующий голову и тело человека, правда, очень тяжелый и неудобный – подводники его не любили.
В 1936 году при отработке приемов спасения экипажей субмарин родилась идея высадки на берег диверсантов-подводников из заглубленной подводной лодки. 6 июля 1936 года на Тихоокеанском флоте в бригаде подводных лодок под командованием капитана 2 ранга Г.Н. Холостякова состоялись первые в СССР учения по выходу личного состава из затонувшей подлодки с применением доработанного аппарата ЭПРОН-4. Выход осуществлялся с глубины 10 м. Руководивший подготовкой к учениям и выходом личного состава военврач 3 ранга Н.К. Кривошеенко подтвердил возможность успешной эвакуации моряков.
В 1938 году на Тихоокеанском флоте прошла проверка состояния индивидуально-спасательного дела, которую проводили сотрудники санитарного отдела флота – военврач 1 ранга И.И. Савичев, военврач 3 ранга Н.К. Кривошеенко и флагманский специалист спасательного дела военинженер 3 ранга Г.Ф. Кроль. Проверка показала, что аппараты не осваиваются, поскольку, во-первых, не было инструкторов, а во-вторых, технических средств. Они предложили Военному совету флота организовать курсы инструкторов по индивидуально-спасательному делу. Курсы начали функционировать в сентябре 1938 года под руководством все тех же людей. Началась серьезная подготовка, а вскоре – и выходы водолазов из подводных лодок. И тогда родилась простая и естественная мысль: коль скоро есть водолазы, то почему бы не использовать их не только для спасательных работ, но и для диверсий? Руководители курсов пришли к выводу, что индивидуальный дыхательный аппарат «может получить такое же значение в ВМФ, как парашют в авиации, т.е. перерасти из средства индивидуального спасения в боевое оружие с большими разносторонними возможностями»[215].
