Азиз Ниязи - Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая
Спустя несколько часов старик вывел нас на потерянную двумя днями раньше дорогу. Он улыбнулся уголками губ и сказал, показывая на грунтовку: «Сайхан дзам!»
На прощание старик крепко пожал нам руки, потом молча отвернулся, сел на верблюда и вскоре исчез за пологим склоном бархана. Еще через двое суток мы добрались до железнодорожной станции, пополнили запасы воды и вновь углубились в Гоби, медленно приближаясь к китайской границе…
Спустя год я снова оказался в Монголии. Гуляя по Улан-Батору, я забрел на окраину города, где внимание мое привлек интересный буддийский храм. Как я понял из его названия, «Манба-Дацан» был центром тибетской медицины и одновременно медицинским университетом.
Зайдя внутрь, я подошел к старому ламе, который взвешивал какой-то порошок и аккуратно пересыпал его в бумажные пакетики. Я попытался с ним заговорить, подбирая известные монгольские слова. В ответ старик только улыбнулся и показал рукой на высокого молодого ламу, который давал какие-то советы пожилой женщине с ребенком. Когда лама освободился, я подошел и поздоровался:
– Сайн байна уу! Здравствуйте!
Лама внимательно посмотрел на меня и ответил на чистом русском языке:
– Здравствуйте! Из России приехали?
– Да, из Москвы, – кивнул я, не успев даже удивиться. – Очень интересный дацан!
– Вы интересуетесь традиционной медициной? – снова спросил лама.
– Не совсем, – признался я. – Мне вообще интересен буддизм. А вот моя жена учится на врача!
Лама улыбнулся:
– Я вижу, Вам действительно важно что-то узнать. Пойдемте!
Мы прошли через центральный зал храма, и лама пригласил меня сесть за один из низких столиков. Сам он сел напротив.
– Спрашивайте. Пока ко мне не пришли больные, мы можем поговорить.
Я смутился, так как забрел в этот храм случайно, и каких-то особых вопросов у меня не было. И я спросил первое, что пришло на ум:
– Расскажите, пожалуйста, о монгольской медицине. И еще о вашем дацане.
– Лечить людей, помогая избавиться от страданий, – одно из важных дел, которыми занимаются буддийские монахи, – начал лама свой рассказ. – Мы верим, что многие болезни вызваны кармическими причинами, и чтобы излечиться, человек должен попытаться изменить свою жизнь. Я вспоминаю одну женщину, которая приходила ко мне в надежде избавиться от тяжелой болезни. Но никакие средства не помогали. Тогда я спросил ее, чем она занимается. Оказалось, что она торгует спиртными напитками. Вы знаете, что употребление алкоголя в буддизме считается грехом, так как разрушает сознание человека. А продажа алкоголя – еще больший грех. Я рассказал об этом женщине, она стала торговать другими продуктами, и болезнь прошла сама собой.
Но какой бы причиной ни была вызвана болезнь, задача врача – облегчить страдания больного. Монгольская традиционная медицина очень древняя, она знает более ста препаратов, изготовленных из растений, органов животных и минералов, и множество методов лечения. А также многие эмчи-ламы, врачи нашего дацана, владеют тибетской и китайской медициной. Наш дацан унаследовал славные традиции! «Манба дацан» был ведущей школой традиционных монгольских врачей вплоть до 1937 года, когда начались репрессии. Тогда многих врачей посадили или расстреляли только за то, что они были ламами. Возрождение монгольской медицины началось в начале 90-х.
Вам может показаться странным, но самое мощное развитие монгольская медицина получила во времена Чингисхана. Он освободил от налогов врачей и студентов медицинских школ, как буддийских, так и китайских, и арабских. Назначил человека, который отвечал за медицинские учреждения и кадры по всей огромной империи, своего рода министра здравоохранения. Наследники Чингисхана продолжили его дело. Развивалась система медицинской помощи, строились больницы, была установлена Служба матерей и детей монгольских ханов. Был создан университет, занимающийся слиянием монгольской, тибетской, китайской и арабской медицинских школ. Помимо этого, великие ханы покровительствовали аптекам и лечебницам, на государственном уровне была организована поддержка инвалидов и стариков. И все это происходило в XIII веке!
В последующие века центрами медицины стали буддийские монастыри. При каждом дацане были ламы-врачи, которые лечили людей, объясняли человеку кармические причины его болезней. Лечили ламы и животных: как из сострадания, так и потому, что скот был и остается основой жизни каждого кочевника-монгола.
– Простите, но ведь кочевники живут очень изолированно, далеко друг от друга, и нередко вдали от монастырей. Как же они попадали на прием к врачу?
– Вы правы, дацаны обслуживали только население, которое кочевало недалеко. Но были еще странствующие монахи – бадарчины…
– Как Вы сказали? – переспросил я. – Бадарчины? В прошлом году меня так назвал один старик в Гоби. Но я, признаться, вовсе не врач!
Лама засмеялся:
– Может быть, Вы рассказали ему какую-нибудь историю? Или спели песню, играли с его внуками?
– Да, я спел. И сыграл на аккордеоне, который нашел в его юрте… – И я рассказал ламе историю встречи со старым монголом.
Когда я окончил рассказ, лама кивнул и сказал:
– Да, грустная и в то же время очень светлая история. Теперь понятно, почему старик назвал Вас бадарчином. Наверное, он еще помнит время, когда они бродили по монгольским степям – певцы и сказочники, учителя и врачи…
Почти все бадарчины были бедными ламами, по разным причинам покинувшими монастыри. Имея буддийское образование, многие из них были врачами и учителями. Монголы были очень гостеприимны к бадарчинам, монахам-скитальцам, и они повсюду находили себе кров и пищу. Даже самый бедный пастух-арат с радостью делился с ними всем, что имел. Ведь бадарчины шли из дальних мест, много интересного видели и слышали, многое могли рассказать. Недаром одна из монгольских пословиц гласит: «Странствующий глупец лучше мудреца, живущего на одном месте!»
Вы обращали внимание на то, как быстро информация распространяется по степи без помощи раций и телефонов?
– Конечно! Я ехал на велосипеде достаточно быстро, но молва о «русском путешественнике» все-таки опережала меня!
– Да, именно так. А в те годы бадарчины вообще были единственными источниками информации для кочевников. Если вдалеке появлялась одинокая фигурка странника, дети, играющие возле юрты, радостно кричали и звали родителей. Странствующие монахи обычно ходили в простом халате-дэли, в их заплечных мешках всегда лежали буддийские книги, свернутые иконы-тханки, лекарства и медицинские инструменты. Опирался монах на две палки. Знаете зачем?
– Ну, чтобы удобнее было ходить, препятствия перепрыгивать? – предположил я.
– Не только. С помощью этих палок монах отбивался от сторожевых псов, если хозяева не успевали их привязать. Собака хватала зубами одну палку, и в этот момент бадарчин щелкал ее по носу другой!
Приход бадарчина в стойбище всегда был большим и радостным событием. Днем, пока взрослые работали, монах занимался с детьми, учил их тому, что знал сам – чтению и письму, основам буддизма, песням и сказкам, игре на музыкальных инструментах, астрологии, медицине. А вечером все собирались в самой большой юрте, и бадарчин начинал свои удивительные рассказы. Он говорил о дальних странах, где ему довелось побывать, об удивительных людях, их обычаях. Бадарчины знали множество сказок и песен и нередко аккомпанировали себе на каком-нибудь инструменте. Бадарчины были очень наблюдательны, и слова их всегда были к месту. Если в стойбище готовилась свадьба – он пел сказания о великой любви, если по соседству жил жадный хан – бадарчин в своих рассказах высмеивал жадность, если в семье недавно родился ребенок – пел трогательные песни о материнской любви.
Если бадарчин был еще и врачом, то он лечил заболевших людей и животных, учил искусству сбора целебных трав, составлению снадобий. А также любой бадарчин выполнял и обычные функции ламы – отпевал усопших, читал молитвы, проводил все необходимые обряды. Бадарчин нередко жил в стойбище много дней, а то и несколько недель, – но потом непременно уходил дальше, ведь где-то его тоже ждали люди, нуждающиеся в помощи. Стойбище начинало жить прежней жизнью, а на смену ушедшему бадарчину вскоре приходил другой, с новыми знаниями, историями, песнями…
– Скажите, а сейчас есть странствующие монахи? – спросил я.
– Конечно! Правда, они уже не ходят по степи с двумя палками, чтобы отбиваться от собак, – тут лама засмеялся, – но главную свою функцию выполняют по-прежнему. Например, Далай-лама постоянно путешествует с проповедью о мире, ненасилии, дает посвящения, являясь примером для миллионов людей. Многие другие великие ламы ездят по разным странам, несут свет Учения, помогают людям. Их имена сейчас известны во всем мире.
