Легенды, истории, притчи о мастерах боевых искусств - Автор Неизвестен
Но повсюду они пели Ша Дзылуну громкую славу. Делалось это с двоякой целью: во-первых, показать, что свое искусство они заимствовали от настоящего учителя, что оно подлинное, а не поддельное, и, во-вторых, чтобы, подзадорить старика — вдруг кто-нибудь да и не поверит и пойдет разыскивать самого Ша Цзылуна. Неужели и тогда он не продемонстрирует своих заветных приемов? А посему: «Учитель Ша ударом кулака повалит быка, пинком забросит человека на крышу дома, и — заметьте! — без особых усилий». Сами они такого, конечно, не видели, но, чем чаще повторяли эти слова, тем больше верили в их истинность: могли указать даже время и место и поклясться, что это правда!
Ван Победитель, старший ученик Ша Дзы- луна, расчистил сцену перед местным храмом, разложил свои принадлежности. Он растер последние крошки нюхательного табака, по цвету напоминавшего чайные листья, взмахнул, как бы раздвигая сцену, хлыстом. Затем положил хлыст и, не поклонившись публике, сказал:
— Молодцы, шагающие по дорогам Поднебесной! Перед вами боец, чей кулак известен бродягам по любой дороге. — Он снова обвел глазами публику. — Земляки! Ван Победитель не циркач, а на что, собственно, способен циркач? Знает несколько приемов, и все. Я был телохранителем на дорогах Северо- Запада. Встречал молодцев из зеленых чащоб. Сейчас же свободен, сижу без дела и вот, чтобы развлечь, выступаю перед вами. Кто хочет попробовать — любой, — пусть выходит. Ван Победитель встретит его — пусть с оружием, но как друга. Кто хочет удостоить меня такой чести? «Ша Цзылун с волшебным копьем» — мой учитель, и искусство мое настоящее. Итак, господа, есть желающие? — Он осмотрел всех, наперед зная, что никто не решится выступить. Как ни убедительны его слова, хлыст с железным наконечником весом в восемнадцать цзиней (мера веса, равная 0,6 кг) еще убедительнее.
Ван Победитель, верзила с мясистым лицом, с большими черными сверкающими глазами, осматривал собравшуюся публику. Стояла глубокая тишина. Он снял куртку, подпоясался потуже, выпятил живот. Поплевывая на руки, взял в руки меч и сказал:
— Господа, Ван Победитель потренируется, а вы посмотрите. Когда я закончу, кто может — бросит мне несколько медяков. У кого нет денег, тот просто похвалит меня, и это придаст мне новые силы. Здесь не торги. Ну что ж, смотрите!
Большой меч приблизился к телу, зрачки закатились, лицо напряглось, грудь выпрямилась. Он стоял как старая сосна, пустившая в землю корни. Прыжок — меч поперек груди, красные кисточки трепещут. Меч рассекает воздух, Ван приседает, согнув ноги в коленях, и делает стремительный разворот, руки описывают полукруг. Вдруг меч оказывается в правой руке, он крутится, тело Вана слегка поддается назад, а кругом ни звука, ни птичьего гомона, только слабо звенит колокольчик. Но вот меч застывает в руке, ноги быстро притаптывают землю, тело распрямляется, и Ван, подобно черной пагоде, оказывается выше толпы на целую голову. Мгновение, и он принимает обычную позу.
— Господа! — Одна рука сжимает меч, другая упирается в бок, он обводит взглядом окружающих. Летят медяки, он наклоняет голову.
— Господа! — вновь говорит он и ждет, но, кроме уже брошенных медяков, на земле ничего пет. Люди расходятся. Он вздыхает.
— Никто не поймет! — шепчут его губы, но все это слышат.
— Я желаю! — говорит старичок с желтой бородкой.
— А? — Ван Победитель делает вид, что не расслышал.
— Я говорю, что желаю помериться силами, — неприятно подчеркивая каждое слово, повторяет старик.
Отложив меч, Ван Победитель смотрит, как и все собравшиеся, на старика. Старик никому не понравился: маленький острый подбородок, грубый синий халат, обтянутое кожей лицо, глубоко посаженные глаза. На плечах косы, тоненькие, как палочки для еды, но не такие прямые.
Видя, что старик готов с ним сразиться, Ван оживился, глаза его заблестели. Глубоко посаженные глаза старика, черные, как дно колодца, сверкали огнем. Ван Победитель не испугался, он смотрел, не хочет ли еще кто- нибудь принять участие. Он верил в свое мастерство — ведь он чувствовал себя генералом под командованием самого Ша Цзылуна.
— Ну что ж, идите сюда, сразимся, почтенный дядюшка! — сказал Ван с чувством собственного достоинства.
Кивнув, старик вышел в круг. Кругом засмеялись. Руки старика казались малоподвижными, правая нога волочилась. Он выглядел как человек, перенесший тяжелую болезнь. Очутившись на сцене, он скинул халат, не обращая внимания на смешки публики.
— Ученик «Ша Цзылуна с волшебным копьем», говоришь? Отлично. Ты бери пику, а я? — Старик был возбужден и торопился, будто давно искал случая сразиться.
Публика снова стала собираться. Циркач с медведем, стоявшие неподалеку, больше никого не интересовали, несмотря на настойчивый призыв гонга.
— Будешь защищаться против пики трезубцем? — спросил Ван, желая прощупать старика. Ведь Ван знал, что пользоваться трезубцем надо уметь.
Старик молча согласился и поднял трезубец. Ван Победитель закатил глаза, потряс пикой в воздухе. Вид его был страшен.
Глаза старика, казалось, стали еще меньше, еще чернее; они напоминали два тлеющих кончика палочек фимиама. Двигаясь из стороны в сторону, они неотрывно следили за острием пики. Вану стало не по себе: черные горящие глаза, точно магнит, притягивали острие пики. Кругом собралась такая толпа, что дождь и ветер не могли пробиться. Все поняли, что старик не новичок. Чтобы как-то заслониться от пронизывающего взора черных глаз, Ван взмахнул пикой, и кисточки на ней заиграли. Бородка старика взметнулась.
— Прошу!
С пикой в руке Ван шагнул вперед, нацелил пику в горло старика и метнул ее. Кисточки закружились красным вихрем. Тело старика вдруг точно ожило, он слегка пригнулся и, ловко избежав удара, сделал бросок вперед и сам нанес удар по руке Вана. Бам-бам! Пика Вана Победителя лежала на земле. Из толпы раздались одобрительные крики. Ван Победитель покраснел до корней волос, снова поднял пику и направил ее в грудь старика. Снова засверкали черные угольки глаз. Старик присел на ногу и, оттолкнувшись, прыгнул вперед, прежде чем Ван успел пошевельнуть пикой. Удар! И пика снова оказалась на земле.
Кругом царило оживление. С