Бхагаван Раджниш - Путь один- в глубь себя
Поскольку христианство приучило западный мир к мысли о том, что жизнь — лишь одна, жители Запада, в отличие от нас, не могут себе позволить подобную роскошь. Все, что ты растягиваешь на множество жизней, они вынуждены втискивать всего в одну. Вот и получается, что, поскольку времени у них совсем немного, приходится поторапливаться. У тебя времени предостаточно, вот ты и не торопишься, но, в сущности, разницы между вами никакой нет.
При взгляде на красивую женщину ты на секунду забываешь о своей жене — она просто исчезает. Твой ум на миг закипает, тебя переполняет желание, ты жаждешь насладиться этой женщиной. Ты, наверное, попытаешься истребить это желание, станешь повторять «Рама, Рама...», или отведешь глаза, или, стараясь не оборачиваться, поспешишь на работу. Но все это ничего не даст. Желание никуда не денется, оно останется в тебе до тех пор, пока в твоей жизни не случится любовь.
Существует только два пути. Или должна случиться любовь, или должна случиться медитация.
Люди бывают двух типов. Один — женский тип, к ним вначале приходит любовь, за ней следует медитация; с мужским типом первой случается медитация, а затем приходит любовь. Это две возможности. Пусть случится одна из них, и за ней обязательно последует другая. Это неизбежно. Как только сделан первый шаг, второй просто должен произойти.
Так что, если ты собираешься посвятить свою жизнь поискам Божественного, разберись, каким путем ты следуешь. Нет смысла пытаться медитировать, если твоя энергия в любви, а медитация не интересует тебя. Тогда тебе лучше будет сделать вот что: попытайся окунуться в любовь, и совершенно не важно, куда ты свою любовь направишь — на жену, детей, корову или даже дерево. Не имеет значения, на кого направлена твоя любовь; суть не в этом, а в самом процессе, в любви. Она может случиться, даже если ты будешь любить камень.
Так что не думай, что те каменные изваяния, которые ты видишь повсюду, лишь бессмысленные истуканы; много раз любовь случалась и рядом с ними: верующий через любовь к этим камням обретал истину. Главное не в камне — во внешнем, а во внутреннем — в сердце. Если ты непредвзято посмотришь на верующего и его отношения с каменной статуей, если понаблюдаешь, как он себя с ней ведет, ты увидишь, что так ты не ведешь себя даже с живыми людьми. Его вовлеченность, его забота о каменной статуе стоят того, чтобы за ними понаблюдать. На рассвете он будит свою статую, свое возлюбленное божество, он звонит в колокольчик, висящий у двери, и приговаривает: «Просыпайся, Кришна! Уже светает». Если не понимать, что лежит за этим весьма странным поведением, можно просто посмеяться над таким верующим, который омывает лицо, чистит зубы своего любимого божества, поднимает и переодевает его, ухаживает за ним с тем обожанием, с которым мать заботится о ребенке или женщина о возлюбленном. И он полностью поглощен своим занятием. В минуты любовного смирения исчезает весь мир, каменное изваяние становится для верующего всей Вселенной. Верующий ест, лишь когда приготовлена и поднесена еда для его любимого божества. В полуденную жару он прикроет двери, а ночью, когда его любимое божество устанет, он уложит его и укроет сеткой от комаров.
Проанализировав такое поведение, мы придем к выводу, что это разновидность умопомешательства. А если спросить мнение психиатра, то он поставит следующий диагноз: действия этого человека — патологический случай и извращение. Он вынужден будет поставить такой диагноз, поскольку психология вообще ничего не смыслит в том, что такое любящее сердце, сердце, полное любви.
Объект любви нематериален; тот, кого любят, — лишь повод. Истинная цель в другом: благодаря возлюбленному начнет изливаться тот поток любви, который до сих пор был заблокирован в сердце любящего, может вновь забить тот фонтан, что так долго был перекрыт, — все перекрывавшие поток каменные глыбы могут быть убраны. Возлюбленный выступает в роли орудия, через которое путь расчищается от глыб. Фонтан любви бьет внутри человека, и как только он забьет, ты ясно осознаешь, что от возлюбленного его биение никак не зависит; это твоя собственная природа, именно ты перекрывал поток того фонтана, ты завалил его каменными глыбами. Возлюбленный был лишь подмогой; камни убраны, и теперь фонтан любви бьет без всяких препятствий.
Если твой путь — путь любви, тогда ты должен быть готов к безумию. Тогда вопрос уже не в том, на кого направлена любовь; подойдут и изображение Кришны, и образ Иисуса, сгодится даже кусок необработанного камня.
Человек пришел к факиру и сказал ему: «Я хочу найти Бога».
Факир ответил: «Это очень сложно. Чтобы отыскать Бога, тебе придется сделать огромный прыжок; так что для начала потренируйся совершать маленькие».
Ищущий спросил: «А как мне сделать маленький прыжок?»
«Полюби кого-нибудь, —ответил факир. —Потренируйся в этом маленьком прыжке, и в конце концов ты сможешь совершить самый главный прыжок, ведущий к Богу, туда, где ты полностью растворишься в бесконечной пустоте и от тебя не останется и следа. Если тебя станут разыскивать, то не найдут даже пепла. Это и есть последний прыжок, но прежде чем ты будешь способен на него, тебе придется немного подождать. Он потребует от тебя большой смелости, поэтому начни с коротких прыжков».
Ищущий воскликнул: «Но я никого не люблю! До сих пор я только о том и думал, как бы избавиться от жены и детей, чтобы серьезно заняться поисками Бога. Казалось бы, мелочь — посмотреть на кого-то взглядом, полным любви; но я всегда старался этого избегать, так как боялся, что любовь сделает меня зависимым».
Конечно, любовь становится зависимостью — если внутри тебя царит эго, тогда любовь превращается в зависимость. Но если эго нет, кому впадать в зависимость? Любовь становится нашей зависимостью, потому что внутри обитает тот, кого можно сделать зависимым. И когда любовь начинает со всех сторон расставлять свои сети, внутри у нас рождается беспокойство. По существу, пока есть «я», любви быть не может. Все, что мы называем любовью, — это только желание, влечение, страсть и привязанность. Пока есть эго, они сковывают человека.
Мы называем страсть животной — пашвик. Ты, наверное, не знаешь значения этого слова. Оно происходит от слова «пашу», означающего «то, что связано»; паш — это веревка для связывания, а пашвик значит «быть связанным». Слово «пашу» не относится исключительно к животным, оно означает любого, кто связан. А связанным может быть только тот, кто связан внутри себя. Любящие не могут связывать или быть связанными; поэтому те, кто познал любовь, называют ее окончательным освобождением. Они говорят, что любовь освобождает, ведь в любви ты растворяешься. Крго тогда связывать? Даже если веревки никуда не исчезли, они просто повиснут в пустоте. Кого связывать? А если ты попытаешься перевязать пустоту,
закончится все тем, что ты навяжешь узлов на самой веревке, ведь внутри никого не будет.
Тогда ищущий сказал факиру: «Я всегда жил в большом страхе перед любовью, я всегда ее избегал, ведь любовь — это зависимость. И чему ты теперь меня учишь? Любить? Да я никогда и никого не любил!»
Факир ответил: «Хорошо обдумай свои слова. Не бывает людей, которые никогда и никого не любили, и не важно, как сильно ты пытаешься этого избежать. Любовь свойственна нам от природы. Поэтому закрой глаза и попытайся вспомнить».
Ищущий надолго задумался и наконец произнес: «Ну ладно, если ты и вправду хочешь знать, я должен сознаться: у меня есть корова, к которой я испытываю некоторую привязанность».
«Этого достаточно, — сказал факир. — Та корова станет твоим первым уроком по прыжкам. Иди и люби свою корову всем сердцем. Пусть она завладеет всем твоим вниманием, пусть каждая клеточка твоего тела будет одержима ею. Будь коровой, когда встаешь, будь коровой, когда садишься, будь ею, когда разговариваешь и когда ходишь, — пусть все твое существо заполнится этой коровой!»
«Что за бред? Чему ты меня учишь? — воскликнул ищущий. — Что скажут люди? Это просто сумасшествие!»
«Да, — произнес факир, — любовь — это всегда сумасшествие. А Бог изливается в виде любви лишь на тех, кто готов стать безумным и экстатичным. Так что иди и попробуй сделать то, что я тебе сказал».
Говорят, что благодаря одной этой корове ищущий обрел истину. Ему больше не понадобилось возвращаться к
факиру и спрашивать, какой прыжок делать следующим. Вглядываясь в глаза своей коровы, окунаясь в них снова и снова, он узнал в них глаза Божественного. Безусловно, у коров именно такие глаза. Вот почему индусы прозвали корову матерью. Сложно отыскать глаза, такие же невинные, как у коровы.
