Алан Уоллес - МЕДИТАЦИЯ: ПРАКТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО
А теперь распространите сферу вашего осознания на каждого человека на планете, на всех, кто, как и вы, мечтает о счастье и свободе от страдания. Вспомните, как часто вы заблуждались в своем стремлении к счастью и какие ошибки совершали, пытаясь избавиться от страдания и страха. Представьте гнев, эгоизм, невежество, заблуждение и прочие психические недуги, которым подвержен каждый из нас. На каждом вдохе искренне желайте: «Пусть все мы освободимся, пусть все живые существа будут свободны от страдания и его причин». Повторяя так, вбирайте в себя темное облако, накрывающее мир, — на вдохе, рассеивайте его светом — на выдохе. Представьте, как мир освобождается от бремени и все живые существа обретают подлинную свободу — освобождаются не только от страдания, но и от его первопричин.
А теперь на мгновение отпустите свои мечты, отпустите свое воображение, отпустите свое сознание и побудьте в состоянии простого осознания. Отдохните и расслабьтесь, плывя по течению чистого осознания.
Завершите медитацию благодарственной клятвой и впредь стремиться к добру и спасению мира. Пообещайте, что всю пользу, извлеченную из этого сеанса медитации, вы посвятите воплощению самых высоких устремлений на благо себе и миру.
ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШИХ РАЗМЫШЛЕНИЙ
В1992 году я в числе группы нейрологов провел некоторое время в горах Северной Индии, вместе с тибетскими йогами. Вместе с ними мы изучали природу сострадания и его благотворное влияние на человека.
Старейшим мастером медитации, с которым мы общались, был 69-летний отшельник Геше Йеше Табтоп, посвятивший последние 23 года развитию в себе сострадания. Ему был задан вопрос: «Испытываете ли вы печаль, переживая сострадание?» Если бы он ответил «да», это означало бы, что чем больше сострадания мы испытываем, тем горше наша
скорбь. А если мы испытываем безмерное сострадание, то оно сопровождается и безмерной печалью. Но отшельник дал такой ответ: «Когда вы впервые видите страдающего ребенка, то мгновенно ощущаете печаль. Однако затем эту эмоцию сменяет порыв чем-то помочь, вы задаетесь вопросом: "Как ему помочь? Он голоден, ему холодно, больно? Чем я могу облегчить его страдания?" Тогда-то и возникает подлинное сострадание и, когда оно появляется, печаль исчезает». Горечь приходит с эмпатией, печалью, связанной с чувством страдания и источником страдания другого человека. Горечь и печаль сами по себе еще не сострадание, но способны вызвать его, стать катализатором, пробудить потребность в действии; образно говоря, горечь — топливо, способное разжечь огонь сострадания.
Без эмпатии нет сострадания. Возможно, существует некое внешнее подобие сострадания, но это не более чем жалость. Как видите, нужно различать сострадание й жалость: сострадание — это стремление помочь, жалость — это эмоция, не побуждающая к действиям, к помощи. Испытывая эмпатию, вы делите с другими их радости и печали, их счастье и боль. Возможно, само раздвоение между собой и другим исчезает, и вы полностью сливаетесь с другим, ощущая его страдание как свое. Подобное эмпатическое страдание может пробудить в вас сострадание. Сострадание требует своего рода мужества, внутренней силы.
Однако этим сострадание не ограничивается; сострадание — нечто большее, чем эмоция;
оно скорее представляет собой порыв к действию, как бы вопрошая: «Что я могу сделать?» Бывают случаи, когда в наших силах облегчить страдания другого и принести некую ощутимую пользу. Но в случаях, когда оказать немедленную реальную помощь практически невозможно, можно вернуться в медитацию и развивать в себе сострадание. (Например, предположим, вы посмотрели в теленовостях сюжет о страданиях людей — беженцев, голодающих и т. д., которым в данный момент помочь не можете, потому что репортаж сообщает о событиях, но не дает адреса для перечисления пожертвований. В таком случае вы можете медитировать, сострадая им, молясь за них.) Тем самым вы будете двигаться по пути к просветлению, обретая все большую способность облегчать страдания мира посредством молитвы-медитации. В этом и состоит смысл достижения просветления, а вовсе не в том, чтобы ходить по воде или обрести ясновидение.
Что мешает человеку испытывать сострадание? Ведь бывает так, что в какой-то момент вы решаете не сострадать конкретным людям. Почему это происходит? Скорее всего, многие из нас исчерпывают пределы своего сострадания, когда видят людей, причиняющих страдания другим, — проявляющих злобу, жестокость, эгоизм, жадность или глупость. Мы смотрим на подобных людей, причиняющих страдания и другим и себе, и говорим: «Извините, но здесь я вынужден провести черту. Эти люди недостойны сострадания». В такие минуты нам и необходимо глубинное постижение. Ведь, чтобы ощутить сострадание к ребенку или к жертвам стихийного бедствия, особой мудрости и прозорливости не требуется — это происходит естественно. Другое дело — сострадать тем, кто причиняет страдания окружающим. Без сострадания к ним вы будете пребывать во власти иллюзий и делить людей на «плохих» и «хороших», заблуждаясь, поддаваясь оценочным суждениям, в то время как буддизм настаивает: все живые существа равно достойны сострадания.
Сострадание обладает широким смыслом, оно не ограничивается простым сочувствием. В нашем обществе сострадание нередко отождествляется с жалостью к другим. Мы жалеем больных СПИДом и жертв геноцида, этнических чисток, терроризма, бедности и прочих напастей. Но, повторю, жалость к другим — еще не сострадание, поскольку чаще всего она бездеятельна: жалеем, ахаем, но ничего не предпринимаем. Тот, кто испытал подлинное сострадание, просто не может остаться безучастным и ничего не сделать для страдальцев. Жалость не пробуждает в нас искреннего пожелания: «Пусть ты освободишься от страдания и источников страдания».
Как определить, что вы продвинулись в развитии в себе сострадания? Верный признак успеха — если склонность к жестокости, противоположности состраданию, угасает. Если вы ловите себя на том, что больше не проявляете ни малейшей склонности к жестокости, желанию причинить боль, ничуть не радуетесь при виде чужого горя (горя людей, которые вам не по душе), значит, подлинное сострадание пустило ростки в вашей душе. Пусть вас не смущают перечисленные выше негативные склонности — жестокость, злорадство и т. д. Будем честны с самими собой: в той или иной степени они свойственны даже лучшим из нас, подобные эмоции пусть на мгновение, но порой ощущает кто угодно.
Следующий шаг на пути освоения сострадания — почувствовать искреннее сострадание к жестоким людям. Способны ли вы пожелать расовым экстремистам и террористам всего мира освободиться от внутренних источников страдания, вынуждающих их причинять боль другим и себе? Если да, значит, вы поднялись на еще более высокий уровень сострадания. На мой взгляд, самый быстрый путь к преодолению психических недугов (страстей), мешающих проявлять сострадание, таков: нужно задаться вопросом: «Почему эти люди ведут себя так?»
Стоит вам по-настоящему понять, осознать и почувствовать, что многие люди совершают злые поступки из-за собственного невежества и заблуждений, — и вы научитесь всепрощению. Как могли бы террористы, убийцы, погромщики пойти на такое, если бы действительно понимали, что творят, и осознавали, что в конечном итоге они причиняют зло самим себе? Несколько раз мне выпадала честь переводить речи тибетского монаха по имени Пал- ден Гьятсо, которого китайские коммунисты пытали в тюрьме, где он провел 33 года. Он описывает свою невероятную жизнь в книге «Автобиография тибетского монаха». Из этого повествования очевидно, что его мучители считали, будто совершают великое благо, и не понимали, как порочны по своей сути их поступки. Гьятсо пишет о пережитом: «Возможно, это отвратительное зрелище, но за ним нужно видеть более масштабную картину событий. Это просто одно из тех неблагодарных занятий, которые кто-то должен выполнять, и именно оно выпало на мою долю». Тем, кто совершает подобные акты жестокости, недостает знания об истинных источниках счастья и об истинных источниках несчастья, горестей и конфликтов. Из этого незнания, отсутствия ясности, отсутствия мудрости, проистекают иллюзии — ошибочное представление о реальности, — и все беды мира проистекают из него же.
Будем надеяться, что мы с вами не террористы и не экстремисты, однако порой тоже оскорбляем окружающих своими мыслями, речами и поступками. Нередко мы поступаем так, движимые заблуждениями, которые, в свою очередь, вызваны страхом — страхом остаться без средств к существованию, лишиться чего-то, утратить то, что обеспечивает нам иллюзорную безопасность. Мы боимся и мстим, будучи во власти иллюзий. Никто не выбирает иллюзии или невежество добровольно. Никто намеренно не предпочитает глупость разуму, а ошибки — мудрости. Если спросить: «Хотели бы вы стать бесстрашным, мужественным и смелым или вы хотели ли быть робким, исполненным тревоги и страха?», никто не ответил бы: «Меня вполне устраивает и страх». Мы не предпочитаем подобные эмоции; мы поддаемся им.
