Владимир Леви - MEMENTO, книга перехода
Сородичи завороженно наблюдали за странным поведением Абзз. Некоторые испуганно верещали; одна самка, жалобно визжа, попыталась, когда он висел на левой задней лапе, подтянуть его вверх, и сама чуть не свалилась. Абзз не обратил на нее внимания. Через некоторое время ухватился за ветку другой задней лапой, качнулся, схватился передней лапой и подтянулся.
Но в следующий раз он больше не подтянулся. Летел вниз с диким хохотом: ХУ-ХУ-ХУ-ХУУУУ!!!!! – этим смехом, только не таким оглушительным, на октаву ниже, древочелы обозначали победу над тем, что страшно.
Первая суицидемия. Самоубийство как двигатель очеловечивания
Верхний, слышь? Верхний, извини, что про себя телепаю, не положено, знаю, но тут такая жестокая невпроворотина, что просто жуть как хочется объективироваться. Сколько световников мне еще тут култыхаться, а, Верхний?
Я с этим Абзз чуть было не нарушил ЗНКН (по смыслу, наверное, – Закон Невмешательства Космического Наблюдателя – ВЛ), чуть было не аннулировался, чуть не ….. (вымарано – ВЛ). Ну не мог я невозмутимо созерцать, как он готовится сигануть, корежило меня, удушало. Ору Оператору: «Ну же, сделай скорей что-нибудь, вытяни его, отврати! Это же нарушение Биопринципала Номер Один! Заповедано: никакая из биоформ да не исчезнет иначе как ради Жизни в ее целокупности. Продвинутый экземпляр, память умеет сосредотачивать, возможно, прогрессивная субмутация, на эволют надо, а он грохнется сейчас, и пи…. (неразборчиво – ВЛ), за ним могут попрыгать другие, стайное подражание, ты же знаешь! Знаешь и можешь!»
Оператор мне: «Заткнись, все по проекту: они ПРОИСХОДЯТ. Идет ответвление». После паузы: «Понимаю, это твоя инкарнация минус восемьсот восемьдесят восемь тысяч восемьсот восемьдесят восьмой степени. Припоминаешь, вот тебя и колбасит. Не волнуйся, пупсик, ты в Полновременьи, все будет путем».
Я офигел. Тут же все довспомнил, доосознал… Малыш мой, малыш…
Так, в общем, и вышло: произошли. Хотя, может, лучше бы и……… (тщательно вымарано – ВЛ). Абзз, бывший я в минус какой-то там степени, не только погиб сам, но и создал прецедент: после него в хуу-хуу начали прыгать еще древочелы, один за другим. Я неотрывно мониторил и психоскопировал: у каждого из прыгавших возникала внутри та же воронкообразная пси-структура, так же активировались генолетали. Происходило это и со многими из не прыгнувших, но послабей. Их влекло, их тащило, их засасывало в хуу-хуу – говоря в терминах нынешних квазисапиенсов, они посходили с ума: в маленькой популяции началась колоссальная по ее масштабам суицидемия – эпидемия самоубийств. Боялись, жутко боялись – до судорог, до потери пульса, до черной крови, некоторые умирали на лету – но прыгали, прыгали…
Первой прыгнула та самка, которая безуспешно пыталась помочь Абзз. За ней молодой самчик, не из омег, между прочим. Потом еще четыре самца разных рангов и две самки: одна пожилая, а другая, сестра Абзз, – юная и красивая, Ахаа страшно ревновала к ней Пуу, и как только он отворачивался или углублялся в себя, чеша задницу, набрасывалась на нее и жестоко кусала. Далее еще три взрослых самца: один старый и слабый, один средневозрастный омега и один сигма-подросток, старший из трех выживших детенышей Абзз и Ахаа. Потом еще и еще…
Да, это было типичное стайное подражание – рефлекс на внушающее воздействие поведения другой особи. Но важно! – срабатывало подражание как спусковой крючок лишь у тех, кто уже нес в себе предуготованную возможность совершить то, что до того ни одно живое существо на планете не совершало. Возможность эта была присуща сородичам Абзз – древочелам именно этого фамилиона, и никакого другого. Присуща в разной степени – и не всем. Абзз утянул за собой в хуу-хуу только тех, кто был достаточно суицидабелен. Только тех, у кого, изъясняясь в терминах нынешних квазисапиенских квазипсихоаналитиков, был заложен в гены скрытый заряд мортидо – направленной на себя антижизни – потенциал, реализуемый, как показала дальнейшая судьба вида, неограниченным числом способов.
NB! – На момент моего отчета исследованиями генетиков выявлено два гена-маркера, определяющих склонность к самоубийству. Это только начало, на самом деле таких генов тринадцать.
Адам и Ева произошли от неудавшихся самоубийц
Когда висишь на ветке над пропастью на трех лапах, тебе спокойно и скучно. Когда на двух, веселее: в пятках сквозит холод, отпустить одну лапу страшно. Когда на одной, страх ураганными волнами болтает тебя, как щепку, и вдруг испаряется – ты крупно впадаешь в себя и уже ничего не чувствуешь, кроме тяги вниз, она превращается в судорогу, как при оргазме, ты можешь еще удержаться, еще только миг… миг… … …
а когда летишь, молния Полновременья пронзает кишки, позвоночник, башку, и уже у самого вот-вот-вот………………………….
…просыпаешься в другой жизни, все как обычно, был сон какой-то, а смерти будто и не было, но кошмар ее в тебя вшит и, как сверхновая звезда, беспрерывно взрывается; уйма еще инкарнаций требуется, чтобы боль эта израсходовала свои мегатонны и выжглась. Я там, внизу, умудрился очнуться, лежал кровавым мешком на коряге, весь вдрызг расколоченный, парализованный, и полночи меня жрал острозуб с безумно вонючей пастью, не оставил ни косточки.
Прости, Верхний, сам знаешь: когда столько в тебе времен и судеб…
Из древочелов, прыгнувших вслед за Абзз, трое уцелели: отзывчивая самка, пытавшаяся помочь Абзз, идентификатом ее был звук Иивв, она и раньше ко мне льнула, у меня на нее привставал, но не более, я однолюб; юная красивая сестра Абзз, жившая на дереве без идентификата, на земле ставшая Иилл; и сигма-подросток, сын Абзз и Ахаа, мой шустрый и грустный Фаа, единственный из моих детенышей, сдавленно рыдавший, а не смеявшийся, когда меня опускали. Позднее он идентифицировал себя как Аадд. Пройдя через множество поколений, идентификаты эти, фонетически изменившись, но сохранив некоторую узнаваемость, перешли к дальним потомкам как всем известные имена: Ева, Лилит, Адам.
Оператор постарался: все трое упали в одну и ту же большую глубокую яму, образованную вывороченным корнем сраженного молнией огромного венцелистного небодендрона. На дне ямы была дождевая вода и лежало много свежих обломанных ветвей с мягкой листвой и сочными плодами агаа. Это и спасло бедолаг: первые дни после падения они отлеживались, прячась под листьями, могли подкрепляться и пить. Устроили себе в яме гнездо. Потом, осмелев, начали выбираться наверх и постепенно вписались в полную жути реальность хуу-хуу. На высокие небодендроны больше не забирались, ловко влезали только на небольшие деревья, для спасения от крупных наземных хищников этого было достаточно, а с более мелкими пришлось научиться сражаться. Основой выживания стало постоянное предельное напряжение психических и физических сил, взаимовнимание и взаимопомощь. Без этого не прожили бы и полусуток.
Еще не вполне возмужав, юный Аадд, передатчик генов Абзз и Аах, кровинка моя хвостатенькая, стал супругом обеих самок. Они делили его без ревности, благо, подростковый гормональный взрыв обеспечивал их плотские нужды с лихвой. Наплодили много детенышей. Большинство погибло. Выжившие набирали силу и опыт, смелели, плодились еще отчаяннее, мутировали проектно и внепроектно. Впереди было исчезновение остатков хвоста, минимизация шерсти, увеличение и усложнение мозга, освоение плотоядия, прямохождения, членораздельной речи, изготовление орудий, развитие зачатков рефлексии – короче, гоминизация (приближение уровня развития к человеческому – ВЛ).
Суицидент № 1 просит о пересмотре судьбы
Верхний, Верхний, ну где справедливость? Как и всех следующих самовольников, сделали меня Наблюдателем без права вмешательства. Все отрезки Стрелы Времени, кроме самого кончика, на котором удобно, несмотря на отсутствие задницы, восседаешь, для тебя единая многообъемная живая картина, доступная обозрению и переживанию. Живи себе в прошлом из будущего или наоборот, как желаешь, давай только Наверх периодические отчеты, что все в порядке или не совсем или совсем не. Задумчивое такое бессрочное наказание.
А ведь я все-таки номер первый – пионер-протестант. Автор идеи финального самообслуживания, первооткрыватель возможности стать собой путем отказа быть тем, что из тебя сделали, – первопроходец свободы сдохнуть. Я впервые в живом мире осмелился противопоставить несокрушимой мощи звериного насилия, непреходящему торжеству подлости – смерть, смерть по собственному решению и исполнению. С моего биологического идиотизма и началось так называемое человечество, а в нем эта, как ее… Вертикаль духа – да-да, летя вниз, я летел Вверх!.. Вслед за мной сонмы этих дурачков убивали себя, убивают и будут убивать дальше, будут тянуть за собой следующих и следующих, жуть безумная, да, но ведь именно суицидабельность, привнесенная мною в их генофонд, создала основу для будущей совести и самопожертвенного альтруизма. Распятый, возопивший к Гениалиссимусу «Боже, зачем ты меня оставил?» – он тоже с моей генетикой, тоже и влекся к смерти, и боялся ее…
