Легенды, истории, притчи о мастерах боевых искусств - Автор Неизвестен
Что это — фокус или умение? Хой Шуйинг отвечает — прежде всего каждодневный труд.
Еще в эпоху Весны и Осени и Сражающихся Царств (770–221 гг. до н. э.) в Китае умели выполнять упражнение «рубить мечом голую грудь». У того, кого пытались рассечь мечом, на теле не оставалось никакой царапины. В сочинениях, относящихся к эпохе династии Тан (618–907 гг.), фрагменты о сильном чигонг-о мелькают довольно часто.
Китайские ученые выяснили, что частота дыхания и сердцебиения у «чигонгоистов» в спокойном состоянии существенно снижена. Так, Хой во время выполнения некоторых упражнений делает только 5 вдохов в час.
Кроме того, исследования показали, что если сконцентрировать напряженность мускулов в одном направлении, можно развить усилие в 25 т. Когда 5–6 силачей с размаху ударят в живот Хоя бревном диаметром в полметра, он не только выдерживает удар, но остается неподвижным, словно врытая глубоко в землю железная колонна.
Очевидно, в сильном чигонг-о неясного гораздо больше, чем ясного (то — «белое пятно» на карте науки, изучение которого только началось).
УЧИТЕЛЬ И ШЕСТЬ УЧЕНИКОВ
— Живы ли здесь, в Гонконге, настоящие мастера кун-фу? Да живы, но их осталось единицы, тех, кто не продался за доллары. Один из них, Кван Такхинг (ему 77 лет), живет в трущобах. У него всего шесть учеников. Последнего он взял в 1972 году после пятилетнего испытательного срока. Старый мастер упрямо повторяет: «Я лучше возьму свое искусство в могилу, чем доверю его какому- нибудь невоздержанному драчуну…»
ДАО — ПУТЬ
Гуань Инь-цзы сказал: «Без Дао-пути нельзя было бы говорить, но о чем нельзя сказать, и есть Дао-Путь; без Дао-Пути нельзя было бы мыслить, но то, о чем нельзя помыслить, и есть Дао-Путь. Небо и все сущее под ним кружится в бурлящем водовороте, люди и дела их переплетены и смешаны; все находится в непрестанном коловращеньи и взаимопроникновении — кажется, вот оно, но вот уже и исчезло. Говорить о нем — дуть на отражение, думать о нем — резать пылинки. То, что нельзя содеять и разделить, называют Небом, судьбой, духом, изначальным, все же вместе — ДАО-ПУТЕМ.
СИЛАЧ ГУНЬИ БО
Гуньи Бо прославился среди князей своей силой. Танци Гун поведал о том чжоускому Сюань-вану, и царь, приготовив дары, пригласил удальца к себе. Когда тот явился, Сюань-ван оглядел его: немощный, тщедушный… И царь, усомнившись в душе, недоверчиво спросил:
— Какова же твоя сила?
— Силы моей, — отвечал Гуньи Бо, — довольно, чтоб переломить ножку весеннему кузнечику или оторвать крылышко осенней цикаде.
И тогда царь сказал, побагровев от гнева:
— У моих силачей хватит силы, чтоб разодрать шкуру носорога и утащить за хвост девятерых быков — и все же я в досаде на их слабость… Когда же это ты, способный лишь переломить ножку кузнечику да оторвать крылышко цикаде, ухитрился прославиться силой на всю поднебесную?!
Гуньи Бо, глубоко вздохнув, поднялся с циновки и сказал:
— Как хорошо вы спросили, государь! Осмелюсь вам ответить по всей правде. Наставником моим был некий Шан Цю-дзы. Во всей Поднебесной не было равного ему в силе, а ближайшие его родичи об этом и не подозревали. А все оттого, что он никогда не пускал свою силу в ход. Мне довелось однажды услужить ему, рискуя жизнью, и он мне поведал:
— Все стремятся увидеть невиданное — а ты гляди на то, на что никто не смотрит. Все стремятся овладеть недоступным — а ты займись тем, чем все пренебрегают… Поэтому-то те, что учатся видеть, начинают с того, что смотрят на воз с дровами. А те, что учатся слышать, начинают с колокольного, звона. Ведь если кому легко внутри — нет для того и внешних трудностей. Если же нет внешних трудностей — тогда и слава не- выйдет за пределы семьи.
Ныне же слава обо мне разошлась среди князей: стало быть, обнаружив свои способности, нарушил завет учителя. И все же слава моя — не в похвальбе своей силой, а лишь в том, что способен ее проявить. Разве это не лучше, чем бахвалиться силой?
МАСТЕР И НЕРАДИВЫЙ УЧЕНИК
Молодой ученик каратэ, который был очень силен в каратэ, решил, что он лучше любого мастера и собрался показать это. Он решил посетить соседнюю провинцию, где преподавал старый мастер. Молодой человек знал, что спровоцировать мастера на бой почти невозможно и он разработал план, чтобы мастер принял бой. Мастер жил на вершине холма с женой и детьми. Сезон кончился, и мастер с семьей работал в саду, собирая бобы. Ученик принес ведро с навозом и специально высыпал его на бобы, решив тем самым вызвать мастера на бой. Но тот лишь улыбнулся. Ученик в ярости сломал толстую палку. Мастер вынес толстую бамбуковую палку, чтобы ученик сломал ее. Но ученик не смог этого сделать. Тогда мастер одним ударом сломал ее. После чего сказал: «Иди к своему учителю и скажи ему, чтобы он не тренировал твой разум также, как твое тело…»
СТАРИК И ТИГР
Несчастье обрушилось внезапно. Огромный тигр-людоед спустился с гор и начал нападать на беззащитных жителей уединенной деревушки. Крестьяне обратились за помощью к двум отважным молодым охотникам, живущим неподалеку. На рассвете смельчаки направились на то место, где в последний раз видели тигра и, привязав к дереву для приманки маленького ягненка, устроили засаду. Время тянулось медленно, а тигр не появлялся. Неожиданно на поляну вышел старик с развевающейся седой бородой. Увидев его, охотники рассказали ему про тигра и посоветовали спрятаться. Незнакомец улыбнулся и сказал, что он уже убил тигра и тот лежит неподалеку. Охотники решили, что старик, видимо, не в своем уме: мог ли он один справиться со страшным зверем. Заметив их явное недоверие, путник повернулся и спокойно пошел своей дорогой.
Охотники направились в том направлении, которое указал им старик, и вскоре увидели: лежащего на земле тигра. Они внимательно осмотрели его, рассчитывая найти раны, нанесенные каким-либо оружием, но ничего не заметили. Наконец охотники обнаружили, что у него сломан хребет. Какой же силой и ловкостью должен обладать человек, чтобы в одиночку и без оружия справиться с хищником! Вернувшись в деревню, охотники рассказали крестьянам о случившемся. И тогда кто-то вспомнил, что
