Дмитрий Щедровицкий - Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?
Значит, суть всего обсуждаемого — не в жалобах, не в том, что Иов не в силах вынести наказание, а в необходимости оправдать деяния Всевышнего в мире, необходимости в страшных условиях крушения и разрушения привычного внешнего и внутреннего мира сохранить то, что еще можно сохранить, и создать свою теологию. Иов совершает героическую попытку обрести такую мудрость, которая объяснила бы деяния Бога и позволила утвердить учение о жизни на новых основах.
После того, как Елифаз заканчивает обвинительную речь, вновь раздается голос Иова, упрекающего друзей в том, что в тяжелейших обстоятельствах они не пришли к нему на помощь, не поддержали, не утешили, а, наоборот, бросили ему в лицо грозные обвинения в греховности. Своими обвинениями друзья как бы перечеркивают его уникальный опыт, заграждая те пути, которые должен одолеть Иов, чтобы глубже познать бытие Божье и сущность жизни. Друзья как бы заранее отрицают саму возможность ответа, который необходимо найти Иову, и пытаются дать всему, что происходит с ним, трафаретные, обыденные объяснения.
И вот Иов жалуется:
К страждущему должно быть сожаление от друга его, если только он не оставил страха к Вседержителю. (Иов. 6, 14)
В данном случае «друг» — это Елифаз, который бросает в лицо Иову обвинения в нечестии. В ответ Иов как бы неявно обличает Елифаза, говоря, что, мол, нет в тебе страха Божьего, — иначе как ты смог решиться на подобное обвинение?
Противопоставляя ожидаемое им поведение «братьев по мудрости» их реальным поступкам, праведник продолжает:
Но братья мои неверны, как поток, как быстро текущие ручьи… (Иов. 6, 15)
Иов сравнивает своих друзей с ручьями в жарких странах, которые текут лишь в зимнее время, а летом высыхают. Люди надеются напиться из этих ручьев и не знают, что они уже испарились. Так же и верность, преданность и любовь друзей Иова исчезли, как только его постигло зло.
Так и вы теперь ничто: увидели страшное и испугались.
Говорил ли я: дайте мне, или от достатка вашего заплатите за меня;
И избавьте меня от руки врага, и от руки мучителей выкупите меня ? (Иов. 6, 21–23)
Действительно, говорил ли подобное Иов? Просил ли он избавления от руки врага, т. е. сатаны? Нет, он принял бедствие со стоической верностью и постоянством — безропотно перенес всё, что обрушилось на него. Он ни разу не возопил: «Боже, избавь меня от этого!» — мы не слышим из уст его подобных слов. А разве умолял Иов друзей: «…избавьте меня от руки врага, и от руки мучителей выкупите меня», и просил ли он какой-либо помощи, кроме, может быть, молчаливого сострадания?
Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил.
Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши?
Вы придумываете речи для обличения? На ветер пускаете слова ваши.
Вы нападаете на сироту и роете яму другу вашему. (Иов. 6, 24–27)
Да, друзья «рыли яму» Иову своими словами, они его словно бы намеренно заставляли отречься от самой попытки зоедицеи — отстаивания жизни перед лицом подступившей бездны, хаоса и небытия, от утверждения величия Бога перед лицом несправедливости. Друзья как бы принуждали Иова признать, что ему, Божьему строителю, теперь не на чем больше строить…
Но Иов не сдается. Он сознает, что у него особые цели в этом мире, особое призвание, уникальные возможности для служения Богу в тех отчаянных условиях, в которых он оказался. Не зря в Книге Иезекииля говорится, что Иов — один из величайших заступников перед Богом, каких только имеет человечество. Там сказано следующее:
…Если бы какая земля согрешила предо Мною, вероломно отступив от Меня, и Я простер на нее руку Мою, и истребил в ней хлебную опору, и послал на нее голод, и стал губить на ней людей и скот;
И если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, — то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог. (Иез. 14, 13–14)
Из данного отрывка с очевидностью следует, что в других ситуациях перечисленные великие праведники спасали не только свои души. Вспомним: Даниил молился за царя вавилонского, за персидских царей, он спас магов вавилонских, которым грозила казнь, если они не расскажут царю Навуходоносору его сон (Дан. 2). Ной спас не только себя, но и всю свою семью, все виды животных — саму жизнь на земле. Выходит, что если Иов упоминается в данном контексте, то и он многих спасал. Он, например, неоднократно приносил жертвы за своих детей, чтобы им были прощены грехи; он впоследствии принес жертвы за своих друзей, и им грех также простился (42, 8–9). Он, будучи правителем, спасал страдальцев и сирот, бедствующих и беспомощных (29, 12–16). Значит, Иов также был великим заступником за людей.
И как раз заступничество за человечество, то оправдание жизни на земле, в котором и состояло призвание Иова, противоположно по своей направленности козням сатаны. Как мы уже говорили, цель этого падшего ангела — противостоять человечеству (Иез. 18, 13–16; Быт. 3, 1–7). Он, по преданию, издревле утверждал, что творить человека на земле не следовало бы: что человек падет и не встанет, и напрасно, мол, Бог его создал… Всей своей деятельностью сатана провоцирует человека на падение, дабы доказать перед Богом истинность своих первоначальных утверждений (Откр. 12, 7-12), чтобы перед лицом Божьим вновь и вновь утверждать: «Напрасно Ты сотворил человека. Видишь, человек не оправдывает своей миссии». И для отражения подобных действий и обвинений сатаны Иов должен защитить ни больше ни меньше как саму идею земной жизни, идею существования человечества…
Почему, собственно, сатана уговаривает Бога испытать именно Иова, а не кого-нибудь другого? Потому что Иов — самый праведный. Уж если самый беспорочный человек на земле, лишившись жизненных благ, проклянет Творца, то этим он не только обессмыслит всю свою предшествующую жизнь, но и поставит под сомнение само право человека существовать на земле, — ведь человек при своем сотворении был призван стать правителем земли, осуществляющим на ней волю Божью (Быт. 1, 28). Таким образом, «праведник-отступник» подтвердит мнение сатаны, что человек — притом даже наилучший, самый праведный — при страдании забывает всё возвышенное и уподобляется животному. Однако животное, страдая, не проклинает Творца, ибо оно Его не осознает, а только чувствует. Если же это сделает наделенный разумом человек, и притом праведнейший в своем поколении, он падет ниже животного, как бы отринет весь строй мироздания, обессмыслит всё! Тогда искусителю можно будет наглядно аргументировать свой постоянный тезис: «Да, человек напрасно создан; нет ни одного праведника, ради которого следовало бы создать Адама и поддерживать этот нечестивый род, населяющий землю».
Значит, на Иова возлагается колоссальная по значимости миссия: перед лицом компрометации самой идеи существования человека поддержать ее, обосновать, утвердить и отстоять в глазах Создателя!..
В одном из псалмов Давид произносит удивительные слова, обращенные к Богу:
Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты. (Пс. 138, 8)
Если вдуматься, Давид говорит о том, что даже в аду, где душу постигают несказанные и неисчислимые муки, — даже и там незримо присутствует Всевышний, и человек может Его искать и найти, если взыщет всем сердцем. «…Сойду ли в преисподнюю — и там Ты» — в этом стихе воплощен, может быть, весь опыт Иова. Он должен был в условиях настоящего ада, после крушения самих основ своей жизни найти Бога, утвердить Его суверенную, царскую власть — и прославить Его, несмотря ни на что!
Надо отметить, что Иов в течение предшествующей жизни познал на опыте многие свойства (атрибуты) Бога, о которых он теперь повествует друзьям, и притом делает это настолько поэтично, сильно, философски обоснованно, что во всей мировой литературе мы встретим не так уж много столь возвышенных высказываний о Боге. А ведь они раздаются из уст человека, находящегося словно бы в преисподней: «…сойду ли в преисподнюю — и там Ты»…
Какие же именно атрибуты Бога познал Иов? Прежде всего — всеведение и всемогущество. Иов твердо помнит и проповедует даже в самой «адской бездне» своих страданий, что Бог премудр и всемогущ, и от этой веры ни разу, нигде и никогда не отрекается:
Премудр сердцем и могущ силою; кто восставал против Него — и оставался в покое?
<…>
Но и то скрывал Ты в сердце Своем, — знаю, что это было у Тебя, —
Что если я согрешу. Ты заметишь и не оставишь греха моего без наказания. (Иов. 9, 4—10, 14)
Значит, Бог еще и справедлив, говорит Иов, Он наказывает грешников заслуженно.
Иов утверждает, что Бог един, и нет никого, подобного Ему (атрибут единства Божьего):
