Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

1885

О Льве-патриции см. письмо 86. – Ред.

1886

Эта последняя часть собрания эпиграмм преп. Феодора включает эпиграммы на самые различные темы, которые уже не удается подразделить на группы. Вначале стоят четыре эпиграммы, которые, вероятно, показались первому редактору собрания особенно важными (94–97). Часть надгробных эпиграмм была, видимо, выгравирована на надгробиях. – Ред.

1887

Затворниками (’έγκλειστοι) называются монахи, которые после продолжительной практики могут посвятить себя созерцанию (θεωρία) в безмолвии (ησυχία), притом находясь в одиночной келлии в пределах монастыря. Но преп. Феодор, как сторонник киновии, все же видит в этой ослабленной форме отшельнической жизни опасность для своих монахов (ср. эпиграмму 5), поэтому, как правило, при преп. Феодоре не было молчальников и подобную практику он был готов допустить только в отношении избранных лиц. Наиболее известным затворником в Студийском монастыре был дядя преп. Феодора преп. Платон (ср.: Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 2. С. 448), и представляется очень вероятным, что в этой эпиграмме, хотя и без называния имени и в форме общего назидания, мы имеем дело с похвалой преп. Платону. По крайней мере, этим объясняется – удивительная при вообще отрицательном отношении преп. Феодора к отшельничеству – положительная установка, выраженная в этом стихотворении. Возможно, что, если бы не его дядя, преп. Феодор вообще отклонил бы данную форму подвига (см.: Speck. S. 252, 254). – Ред.

1888

Стеснение в горле (κόπος λαιμοΰ), вызванное, скорее всего, голодом или жаждой (см.: Speck. S. 253). – Ред.

1889

Затворник может быть одновременно духовником (πνευματικός) и давать духовные советы своим чадам. Так, преп. Платон был духовником преп. Феодора (см.: Speck. S. 253). – Ред.

1890

Обе фразы в эпиграмме 95 вызывают сомнения в их подлинности. Во-первых, именно здесь находится место сшивки манускрипта, и они могли быть добавлены сюда вместе с эпиграммой 96, вероятность неподлинности которой очень высока. Во-вторых, эти строки теснейшим образом соприкасаются со стихами Кассии. Разумеется, на сто процентов доказать, что они принадлежат перу преп. Феодора, невозможно, но будет неудивительно, если данные строки проявятся где-нибудь под другим именем (см.: Speck. S. 255). – Ред.

1891

Это стихотворение, в оригинале полное метрических неровностей, немецкий издатель считает неподлинным. В пользу этого говорит как известная примитивность выражений, так и то, что, единственное из данного собрания эпиграмм, оно написано дактилем, хотя заглавие всего собрания сообщает нам об их ямбическом размере. Далее, мифологические образы встречаются у преп. Феодора крайне редко, и уж, во всяком случае, в его сочинениях нет упоминания о мифологических героях, пусть даже в том смысле, что христиане их превосходят. Другие исследователи считают данную эпиграмму частично неподлинной. Если допустить ее подлинность, то можно предположить, что это стихотворение, задуманное как надпись на монастырском кладбище, – творение юного Феодора (см.: Speck. S. 256). – Ред.

1892

Ср.: Свт. Григорий Богослов. Стихотворения исторические, 88. К душе своей, 132–134 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. С. 321; Достопамятные сказания. Авва Арсений, 33, а также «Похвальное слово святому Арсению анахорету» 3, 19 (см.: Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 2. С. 463) (см.: Speck. S. 259). – Ред.

1893

«Чесать шерсть на огонь» (ξαίνω εις πυρ) – древнегреческая поговорка (ср.: Платон. Законы 780), бывшая в ходу и у византийцев; означает то же, что и «толочь воду в ступе» (см. также: Speck. S. 260). – Ред.

1894

Заглавие этой эпиграммы – единственный прямой источник, сообщающий о местопребывании преп. Феодора во второй ссылке (809–811 гг.). Из других источников мы узнаем только, что он вместе со своим братом Иосифом и дядей Платоном был изгнан на один из Принцевых островов, которые лежат в море недалеко от Константинополя. Поскольку же названия всех прочих мест изгнания преп. Феодора известны, речь здесь идет именно о его второй ссылке, тем более что это место упоминается преп. Феодором в других местах как остров (ср.: Преп. Феодор Студит. Письмо 538; Малое оглашение 13 // Творения. Т. 2. С. 48). Среди исследователей принято считать, что означенный остров идентичен современному острову Халки. – Ред.

1895

Преп. Феодор содержался под арестом в монастыре, однако не установлено, в каком именно (см.: Доброклонский. Ч. 1. С. 646 и дал.). Возможно, что в этом монастыре уже давно были настроены враждебно по отношению к нему, и вот теперь могут праздновать победу над ним, получив его в качестве пленника (см.: Speck. S. 264). – Ред.

1896

О пристрастии (προσπάθεια) см. Письма 62, 156. Как считает немецкий комментатор, остается неизвестным, идет ли речь о каком-то определенном пристрастии (любовь к Константинополю, церковно-политическое честолюбие) или же осуждается пристрастие к чему-либо вообще. Во всяком случае, преп. Феодор смог в сложившейся ситуации увидеть благо и найти утешение для себя (см.: Speck. S. 265). – Ред.

1897

Здесь преп. Феодор воспроизводит орфико-пифагорейское и платоническое представление о теле как «темнице души». – Ред.

1898

Эти три различные стихотворения посвящены лампадам в церкви. Возможно, эпиграммы А и В служили надписями к лампадам, о чем можно заключить по их форме. Первая эпиграмма обращена к неугасимой лампаде, вторая – к трикирию, третья – скорее всего, к одной из лампад у алтаря, которые зажигаются во время службы (см.: Speck. S. 267). – Ред.

1899

Выражение «Трисветлое Солнце» (τριλαμπης <ηλιος) в церковной традиции символизирует Св. Троицу. Так, преп. Симеон Метафраст в гимне ко Святой Троице обращается к Ней со словами: «О Свет Трисветлый, о Троица всесвятая…». Говорится и о «Трисолнечном Свете»; ср. акафист свт. Николаю Чудотворцу, икос 11: «Радуйся, озарение трисолнечного света.»; см. также эпиграмму 105 (В). Трикирий (трисвечник, употребляющийся при архиерейском богослужении) также служит символом Святой Троицы (см.: Speck. S. 267). – Ред.

1900

Ср.: Псевдо-Софроний. Комментарий на литургию (PG. Т. 87. Col. 3985C): «Лампады и свечи суть образ вечного света. Они являют собой и свет, которым воссияют праведники» (ср.: Мф. 13:43) (см.: Speck. S. 268). – Ред.

1901

Это стихотворение особенно явно свидетельствует о том, что эпиграммы служили в качестве надписей. О части написанного говорится потому, что надпись могла быть слишком длинной. Под божественным словом следует понимать не только изречения из Библии, но и всё благочестивое и сказанное о Боге (см.: Speck. S. 268). – Ред.

1902

О чьем доме идет речь, неизвестно. Возможно, это частный дом, в котором во время преследований нашли прибежище монахи, как это часто случалось (см. письмо 330). Возможно также, что это был женский монастырь, поскольку в них также принимали преследуемых монахов (см.: Speck. S. 269). – Ред.

1903

Ср.: Мф. 25:35–45. – Ред.

1904

Основная мысль стихотворения заключается в том, что странноприимных в Царствии Небесном ждет вознаграждение (ср. эпиграмму 29) (см.: Speck. S. 271). – Ред.

1905

Начало эпиграммы отсутствует, предположительно, вследствие разрыва рукописи. Немецкий издатель полагает, что в этом месте могло выпасть несколько эпиграмм. В выпавшей части данного стихотворения, по мнению немецкого издателя, должна была заключаться мысль, что Константинополь приложил усилия к тому, чтобы заставить преп. Феодора молчать, но эта попытка провалилась (см.: Speck. S. 58, 271). – Ред.

1906

Ср. 2 Тим. 2:9: Но для слова Божия нет уз; также Письмо 406 и Житие 3, 44. – Ред.

1907

Данные слишком туманны для того, чтобы понять, о какой ссылке идет речь. Исключить, по мнению немецкого комментатора, можно только пребывание на о. Халки. Проклятие в адрес Константинополя содержится в Письме 113. – Ред.

1908

Вероятно, имеется в виду какое-то определенное место (возможно, место для отдыха в монастырском саду), в котором данную эпиграмму можно было прочесть в виде надписи (см.: Speck. S. 272). – Ред.