Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова
400. К Льву, патрицию и сакелларию (II, 56)[1211]
Если ты сам желаешь знать о делах нашей [Col. 1269] смиренной жизни, как высказал ты по своему доброму и дружелюбному расположению, то как желал бы я, смиренный, писать к высокому твоему превосходительству, осведомляясь о вожделенном здоровье твоем и как бы созерцая любезное лицо твое и слыша сладчайший голос твой, при снисходительном собеседовании и свидании с подателем письма! Ибо ты ради Бога милостиво принимаешь и благосклонно беседуешь с каждым. Он же известил меня, что ты с печалью смотришь на те преступные дела, которые уже совершились по грехам нашим, воздыхая и скорбя сердцем о каждом из этих действий. И справедливо. Ибо ты – человек Божий, отличающийся священным умом, христолюбивою душою, Божественным ведением, здравым рассудком, чистым образом мыслей, и потому ты трепещешь, не имея возможности помочь делу по (556) обычаю и видя в такой опасности Церковь, которую приобрел Господь Кровию Своею (Деян. 20:28). О, господин, до каких бедствий мы дожили и сколько зол увидели! Это воздаяние за прежние грехи. Так как мы не заботились иметь Бога в разуме (Рим. 1:28) соблюдением Его заповедей, но преступили не одну, а многие из них, и наедине, и пред всеми нарушая Евангелие Христово, – ты знаешь, мудрый муж, о чем я говорю, – то предал нас Бог тем бедствиям, которые мы терпим, чтобы не быть осужденными с миром (1 Кор. 11:32), хотя мы и кажемся значащими что-нибудь. Итак, да не возносятся в себе (Пс. 65:7) нечестивые, как бы благочестивые, но пусть ясно знают, что Христос отвергается чрез отвержение досточтимой иконы Его, Который, однако, еще медлит употребить наказание по снисхождению и милости человеколюбия и [в надежде] покаяния, но может, наконец, и казнить нераскаянных.
Молись же ты, как боголюбезный, о прекращении бедствий, но не требуй этого от нас, которые не в состоянии и за собственные грехи умилостивить Бога. Впрочем, и мы молимся.
401. К протоспафарию Анастасию (II, 57)[1212]
Прекрасна дружба как в других отношениях, так и потому, что она обыкновенно в отсутствии благодетельствует любимым так же, как в присутствии! Такова и твоя всем известная любовь и благочестивая расположенность ко мне, несчастному, издавна и доселе, и присутствуя перед глазами, и находясь на таком неизмеримом расстоянии, из Сицилии благодетельствуя мне, находившемуся в Византии и перемещаемому из Византия туда и сюда, равно как и ныне. Почему же так поступаешь ты с человеком грешным и недостойным твоего благородства, как не потому, что и он весьма любит тебя за совершенную добродетель и благочестие твое, которые воспевает не только Сицилия и та или другая страна, но и самый царствующий город? Поэтому (557) ты любезен и царям, и вельможам, и преимущества твои – от добродетели. Так, любя Бога, ты любим Им и теми, [Col. 1272] которые принадлежат Ему.
Я же и никому не любезен, и сиротствую. Отец мой оставил меня[1213], отошедши к Господу, как и сам ты, конечно, знаешь. Равным образом и Калогир[1214]. Один только брат и архиепископ остался у меня. Но и он по причине постигших нас нынешних бедствий отторгнут очень далеко. Отовсюду меня теснят; впрочем, ради Христа это и весьма приятно, и не стеснительно. А что [сказать] о буре неверия, от которой потерпел кораблекрушение весь мир нашей державы? Вот, господин, до какого нечестия мы дожили, нисколько или мало отличающегося от иудейства, когда икона Христа, святой Богородицы и всякого святого отвергается, презирается, оскорбляется. Подлинно сам Христос с Матерью и служителями Его подвергается этому, хотя и не так кажется отвергающим.
Но тебя да сохранит Господь в правом образе мыслей безопасным от потопления, хотя бы извне ты и был окропляем еретическими волнами, ибо невозможно совершенно избегнуть этого тебе, находящемуся среди них. И за мое смирение да даст Он тебе многократную награду здесь и в будущем веке!
402. К братьям студийским (II, 58)[1215]
Радуйтесь в Господе, братия и отцы; радуйтесь, воины Христовы (ср. 2 Тим. 2:3); радуйся, троица братская, богатая благодатью Святой Троицы. Вы поистине достойны таких приветствий, потому что ради Христа мужественно переносите тягчайшее заключение под стражею, мучимые злодеем Леонтием[1216]. О, иудействующее отступничество! Если (558) бы это был дикий зверь, то насытился бы, столько лет мучениями истощая и испивая кровь вашу; а этот неистовствующий свирепый кровопийца остается ненасытным, не чувствуя жалости и человеколюбивого сострадания к вам, агнцам Христовым, но огорчая и всячески ухищряясь вместе с сатаною поглотить вас, чтобы этот дракон мог хвалиться, чтобы устрашить чрез вас и всех нас; но нет: верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1 Кор. 10:13). Вспомните о святых, бывших от века, что никто из них не угодил Богу без искушений и многих скорбей. Один был перепиливаем, другой камнями побиваем, иной сожжен, другой замучен (см. Евр. 11:35–37). И достанет ли времени исчислить вокруг себя облако свидетелей (Евр. 12:1)?
И вы, братия мои, как общники и сподвижники их, радуйтесь неизреченною радостью, царствуя против ереси, против страстей. Ты, мой Картерий, соответственно имени твоему тверд душою[1217]; ты, обильнейший Афтоний, обилен терпением[1218]; ты, поистине Агапий, крепок божественной любовью[1219]. Мрак темницы доставит вам вечный и неприступный свет, голод – райское наслаждение, нагота – [Col. 1273] одежду бессмертия, одиночество – жизнь с Богом, нестрижение волос – боговидное благообразие, чтобы вам с открытым лицом созерцать славу Господню (ср. 2 Кор. 3:18). Не радость ли это? Не веселие ли, высшее всякого веселия? Может быть, даже мы должны сетовать, что у нас нога не в колодке и не надеты оковы. Ибо чем больше страдания, тем больше и утешения славою Божией.
Такие увещания в немногих словах предложил я вам, возлюбленные, зная, что вы сами по себе имеете терпение. Вы же воздавайте мне с находящимся со мною братом Николаем, который приветствует вас, священными молитвами, чтобы нам спастись.
403. К монахиням (II, 59)[1220]
(559) Если следует мне, смиренному, что-нибудь, то именно увещевать словом и ободрять убеждениями вас, поистине Господних сестер и матерей, как сказала Сама Истина (Мф. 12:49), претерпевающих ради Христа и лишение духовной матери, и разлуку друг с другом, и отнятие священной обители, и содержание под стражей и еще прежде претерпевших бичевания за исповедание истины. Но что скажу я, чтобы достойно восхвалить вас? Целой общине одной обители, в числе тридцати, в настоящее время, когда уклонились начальники и подчиненные, отвергнув слово Господне по страху смерти, и монахи, и монахини (хотя и остались некоторые немногие), быть столь единодушной и принять на себя подвиг ради Христа – это можно уподобить древним временам. Это подобие сорока святых мучеников или подражание каким-либо другим из блаженных подвижников. Как блаженны вы, соревнующие одна другой пламенной ревностью и все вообще поощряющие друг друга на поприще исповедания! Зрелище, достойное ангельского лика, мученического сонма, благоугодное Богу, ради Которого и эти страдания!
Поэтому, дщери вышнего Иерусалима, ветви истинного винограда (ср. Ин. 15:5), неложные ученицы Слова, возрадуемся богоприлично, возблагодарим Христа, укрепившего вас к перенесению прежних бедствий, потом приготовимся и к будущим. К чему же именно? Хотя бы опять бичи, хотя бы узы, хотя бы огонь, хотя бы меч, отнюдь не станем уклоняться, но будем готовы переносить всё со Христом. Ибо это будет возможно для нас, так как Он сказал: всё возможно верующему (Мк. 9:23). Видите ли, как это достохвально? А потом какие будущие воздаяния, Царство Небесное, радость неизреченная (ср. 1 Пет. 1:8)? Итак, пусть ни одна не падает пред сатаною; пусть ни одна из тридцати не будет пристрастна к жизни, как ни один из тех сорока[1221]. Те – образ воздержания, а вы – образ Святой Троицы, взятый десять раз по трижды.
Таково наше ничтожное увещание. Вы же, преблаженные матери, воздайте мне молитвами в напутствие ко спасению.
404. К девственницам (II, 60)[1222]
(560) [Col. 1276] И прежде мы получали достаточно доказательств вашего благочестивого расположения к нашему смирению, а теперь особенно, так что поистине мы удивляемся, взирая на ваши дары, как они многочисленны и велики, и, кроме того, узнав от письмоносца, лично видевшего, какая у вас бережливость и забота – оказать милость, выразить сострадание, напитать, напоить, одеть или сделать что-нибудь другое, потребное к жизни, для нашего ничтожества, как вы стараетесь узнать об этом, чтобы привести в исполнение. Поэтому не справедливо ли мне благодарить Бога, найдя духовных матерей и сестер? Не следует ли мне по долгу слагать хвалебные песни для вас, ищущих Бога всем сердцем?
Радуйтесь, матери и дщери, в Господе; радуйтесь, с любовью исполняющие евангельские заповеди. Радуйтесь, лилии духовного поля, находящиеся среди терний по месту, а по образу жизни далеко отстоящие от еретического терния. Радуйтесь, составляющие прекрасную общину, держась друг друга и друг через друга соединяясь с Богом. Сколь велико ваше единомыслие по Богу – этот дружественный союз, эта уединенная жизнь! Радуйся ты, госпожа госпожи, мать матери, игумения игумении, начальствующая и вместе подчиненная. Как прекрасна твоя деятельность и заботливость, чтобы и за послушание получить награду, и настоятельской пользоваться независимостью! Радуйся, руководящая и подчиненная, руководящая многих, а подчиненная одной. Блаженна твоя мудрость, управляющая и управляемая и стремящаяся к пристани спасения.
