Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
Ещё тревожнее то, что такое вмешательство старейшин далеко не всегда безобидно. Раз за разом вместо того, чтобы оказать человеку помощь и способствовать его исцелению, старейшины ведут себя словно следователи, наделенные почти неограниченными полномочиями проводить допросы и добывать свидетельские показания[381]. Зачастую кажется, что целью предварительных расспросов (обычно производимых двумя старейшинами) является собрать против человека обвинительное «досье», которое потом можно будет использовать на «правовом комитете». На слушаниях правового комитета присутствует как минимум три старейшины и те, кого комитет решит пригласить; для всех остальных эти встречи являются недоступными.
Хотя закрытый характер слушаний может выглядеть как стремление сохранить конфиденциальность о частной жизни оступившегося Свидетеля, на деле желания обвиняемого просто не берутся в расчет. Даже если подозреваемый попросит, чтобы его дело рассматривалось открыто, в присутствии наблюдателей, которым была бы дана возможность ознакомиться с обвинениями и свидетельскими показаниями против него, правила организации не позволят старейшинам пойти на это.
Как упоминалось ранее, попытки «исправить» или «спасти» заблудшего обычно идут не дальше проведения с ним одной или двух встреч. В качестве универсальной «пилюли» старейшины обычно прописывают проводить больше времени в «проповедническом служении» и не пропускать встречи собрания. Если человек не следует этому предписанию, то его считают «нераскаивающимся». Индивидуальная помощь, готовность встречаться с человеком в течение продолжительного времени предлагаются и проявляются редко. Если человек признан виновным и не проявил достаточного раскаяния, в собрании делается объявление о «лишении общения» или, в менее серьезных случаях, провинившемуся выносится публичное порицание. При этом собрание не осведомляют о причинах принятого решения.
Получив ярлык «лишенного общения», человек лишается возможности общаться со Свидетелями Иеговы до тех пор, пока он не будет восстановлен в собрании. После вынесения приговора ему, образно говоря, присваивается особый статус — статус «лишенного общения». Не важно, как живет человек после согрешения, какой образ жизни он ведет — важно лишь то, что он относится к категории «исключенных». Избавиться навешенного таким образом ярлыка можно, лишь выполнив определенные предписания организации. Только старейшины правового комитета могут теперь снять с человека ярлык «лишенного общения».
Допустим, молодой человек шестнадцати лет был исключен из собрания за безнравственный поступок. Возможно, он не захотел пройти необходимые шаги для «восстановления» в организации. Позднее он мог перестать вести безнравственный образ жизни, жениться, растить детей, быть верным мужем, хорошим отцом и честным, ответственным человеком, стремящимся жить по христианским принципам. Сколько бы лет ни прошло со времени его юношеского прегрешения, члены собрания (в том числе родственники) должны избегать общения с ним, должны относиться к нему так, словно он по–прежнему является безнравственным человеком, угрозой для моральных устоев организации. Почему? Потому что к нему по–прежнему прикреплена этикетка «лишенного общения» и потому что он не выполнил предписываемых организацией шагов для восстановления, — а значит он до сих пор непригоден для общения. Если бы отец из притчи о блудном сыне жил по таким принципам, то, увидев своего пропадавшего сына на пути к дому, вместо того, чтобы выбежать и обнять его, он был бы вынужден настоять на том, чтобы его сын сначала встретился с комитетом из трех старейшин для того, чтобы те могли решить, позволительно ли отцу выразить свою родительскую теплоту и привязанность, или нет[382]. Позиция Общества по этому вопросу изменилась (см: Сторожевая башня. — 1979, 15 октября. — С. 31 (англ.)), и теперь этой женщине позволительно молиться о своем сыне. Тем не менее, ярлык «исключенного» на этом человеке по–прежнему оставался, и он все равно находился в категории «лишенных общения». Позднее в «Сторожевой башне» подчеркивалась необходимость Свидетелей Иеговы прекратить общение с исключенными родственниками. Это указание распространяется не только на те ситуации, когда «лишенные общения» ведут неправедный образ жизни, но и на все остальные случаи, когда исключенные не предпринимают формальных шагов, необходимых для восстановления.)
Таким образом, взрослых, зрелых христиан лишают возможности руководствоваться собственным рассудком, выносить собственное суждение и самостоятельно решать, ведет ли человек чистый образ жизни или нет, можно ли пригласить его в гости, или нет. Эти вопросы прежде должны решить религиозные власти. И если за человеком по–прежнему закреплен ярлык лишенного общения, общение с ним остаётся непозволительным.
В бруклинском главном управлении (а также в филиалах Общества по всему миру) хранятся объемные архивы с записями обо всех инцидентах, приведших к лишениям общения. Обычно подшивают не только имена исключенных, но и обстоятельства их прегрешений. Все эти записи хранятся на протяжении многих лет и не уничтожаются даже после «восстановления» человека в собрании. Более того, по невероятным причинам в бруклинской картотеке сведения об исключенных хранятся даже после смерти «лишенных общения»[383]!
В 1973 году один Свидетель написал в штаб–квартиру о том, что во время экскурсии по бруклинскому управлению гид указал на картотеку под грифом «секретно» и объяснил, что там содержатся записи о лишенных общения. Этот человек шестнадцать лет назад был лишен общения, но уже семь месяцев спустя был восстановлен. Краткость этого срока объяснялась незначительностью его проблемы. В письме он сообщал о том, что другие старейшины собрания позднее рассказали ему, по какой причине он был лишен общения. Это произошло только потому, что в то время «Общество акцентировало особенное внимание на „преданности организации“». Через четыре месяца после лишения общения и еще до восстановления он призывался на военную службу и был готов подвергнуться тюремному заключению за отказ от неё. В своем письме он сообщал, что в дополнение ко внутренним страданиям, которые он испытывал в результате лишения общения, теперь он столкнулся ещё и с тем, что его имя значилось в «секретной папке». «Постоянно жить с такой „отметкой“ — это все равно, что быть в досье полицейского участкового. Мне это кажется абсолютно неправильным», — писал он. В своем Слове Бог милостиво приглашает согрешивших примириться с ним и уверяет их в том, что Он «как снег убелит» их грехи, даже если они «будут как багряное». Бог обещает: «Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну боле»[384]. Однако Общество Сторожевой башни, наоборот, тщательно хранит объемные папки, содержащие огромное количество неприглядной для людей информации[385].
ОТСУТСТВИЕ БИБЛЕЙСКОГО ПРЕЦЕДЕНТА
Нет никаких доказательств того, что в дохристианскую или христианскую эпохи народу Бога предписывалось поддерживать столь же механическую систему управления, какая существует в организации Свидетелей Иеговы сегодня. Журнал «Пробудитесь!» за 22 января 1981 года (с. 17, англ.) с похвалой отзывался о конституции США, гарантирующей обвиняемому право на «скорый и публичный суд», на то, чтобы «быть осведомленным о сущности и основании обвинения», а также «право на очную ставку со свидетелями, показывающими против него». Затем в статье отмечалось, что правовая система древнего Израиля основывалась на аналогичных принципах:
Поскольку местный суд располагался у городских ворот, не было сомнений в том, что он являлся открытым (Второзаконие 16: 18–20)! Публичный характер суда, несомненно, побуждал судей выносить взвешенные и справедливые решения, что не всегда происходит при закрытых слушаниях. А что можно сказать о свидетелях?
В библейские времена свидетели должны были давать свои показания прилюдно. По этой причине их призывали не поддаваться давлению со стороны публики и не «искажать истину на суде в угоду большинству» (РГГУ).
Хотя когда это удобно, в обоснование своих правил организация Сторожевой башни нередко прибегает к Моисееву закону и описываемым в нем правовым постановлениям, в данном случае она поступает прямо противоположным образом. Несмотря на похвалу «взвешенности и справедливости», которые свойственны открытым слушаниям, все заседания «правовых комитетов» Свидетелей Иеговы, согласно правилам организации, являются закрытыми, что создает ситуацию, по которой комитет не несет ответственности ни перед кем, кроме себя. Правильность вынесенных им решений должна быть принята собранием на веру. В отличие от христиан из коринфского собрания, четко знавших причину и обстоятельства, побудивших Павла призвать их ограничить общение с конкретным человеком, члены собраний в наши дни остаются в неведении о подробностях того или иного разбирательства. Образующийся вследствие закрытости действий комитета вакуум часто заполняется предположениями и догадками, а зародившиеся слухи еще долго могут ходить по собраниям, нанося несправедливый ущерб репутации человека.
