Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
Представленный ниже материал не означает, что я выступаю за сохранение дружбы с беззаконными людьми во что бы то ни стало. Библия учит не поддерживать близкого общения с грешниками. Это позволяет защититься от порочного влияния, от разложения христианских убеждений и норм. Проблема состоит в том, что зачастую Свидетели Иеговы исполняют библейское указание не по–библейски.
Например, организация придает словам апостола Павла из пятой главы первого письма Коринфянам смысл, который автор послания в них не вкладывал. Узнав о случае вопиющей безнравственности в коринфском собрании (вызвавшем порицание даже у язычников с их либеральными нормами морали), Павел предупредил об опасности, которую это происшествие могло представлять для всего собрания:
Я вам написал в письме, чтобы вы не общались с развратниками. Но я не имел в виду людей этого мира — развратников, стяжателей, мошенников, идолопоклонников. Иначе вам пришлось бы покинуть этот мир! А пишу я, чтобы вы не общались с теми, кто зовется братом, а сам развратник, стяжатель, идолопоклонник, клеветник, пьяница, мошенник. С такими даже не ешьте за одним столом!… Удалите от себя порочного человека[375]!
Павел пишет не об исповедующих христианство людях, которые когда–то повели себя безнравственно, проявили жадность, напились или совершили иной подобный грех. Апостол говорит о людях, желающих называться христианами, но в то же время являющимися по своей сути людьми безнравственными, жадными, пьяницами и так далее. Если человек однажды напился, это еще не делает его пьяницей. Один безнравственный поступок не делает человека автоматически развратником или блудником. Очевидно, что апостол говорил об образе жизни, о характерных качествах и особенностях поведения человека, о его нравственной сущности. Выполнение апостольского наставления из письма Коринфянам не должно представлять сложностей для христиан. Не так уж и трудно решить, является ли человек, которого мы хотим пригласить к себе домой, явной опасностью для нравственности и христианской веры нашей семьи и детей.
Тем не менее, Общество Сторожевой башни использует это апостольское наставление для того, чтобы оправдать существование своей сложной и формальной системы надзора за своими членами. Те, кто должен служить в качестве духовных пастырей, нередко выполняют работу сыщиков, превращаются в духовных полицейских, прокуроров, судей и исполнителей приговора. Во многих отношениях такой уклад не сильно отличается от мирской системы правоохранительных органов и человеческих судебных властей. В Обществе Сторожевой башни есть свои аналоги суда первой инстанции, апелляционного суда и уголовного кодекса с процедурными предписаниями, типами наказаний и исправительных мер. Если Свидетель находится в бракоразводном процессе и в будущем планирует создать новую семью, то вначале он должен получить разрешение от старейшин, выступающих в виде церковного суда и желающих удостовериться, что развод совершается в согласии со всеми правилами. В организации также де–факто существует институт исповеди, поскольку во всех серьезных проступках необходимо признаваться старейшинам, которые, подобно отцам–исповедникам, могут совершать «отпущение грехов». Кроме того, как будет показано позднее, членов организации призывают сообщать старейшинам о каких бы то ни было нарушениях другими членами организации принятых в Обществе норм (если согрешивший сам прежде не признается в грехе). В такой атмосфере оступившиеся боятся искать помощи у других, опасаясь, что признание вины приведет к немедленному созыву правового комитета[376].
В письме, поступившем в Руководящий совет из британского филиала Общества Сторожевой башни, обсуждалось правило организации, согласно которому обо всех серьезных проступках необходимо сообщать совету старейшин, и что старейшина не должен рассматривать такие дела водиночку или умалчивать о них[377]. Затем в письме приводился конкретный пример: «Сестра с безупречной репутацией, пользующаяся большим уважением в собрании, состоящая в браке с неверующим человеком, который не проявляет к ней любви», один раз совершила прелюбодеяние с «несвидетелем». На следующий день, глубоко переживая, она подошла к старейшине и призналась в содеянном. В письме сообщается:
Старейшина, сочувствующий человек, который хорошо знает сестру на протяжении нескольких лет, понимал, что она не была закоренелой грешницей, что она уже и так осудила себя сама, и что сейчас она нуждалась в ободрении и помощи для восстановления духовного равновесия и добрых отношений с Иеговой. Он помолился с ней, дал ей совет и условился помогать ей в течение некоторого времени, чтобы она не совершила своего проступка снова и в то же время не была чрезмерно подавлена угрызениями совести.
Тем не менее, старейшина чувствовал себя обязанным послушаться указаний организации и сообщил об этом деле председательствующему надзирателю. К чему это привело?
К сожалению, этого брата [председательствующего надзирателя] задело, что старейшина самостоятельно решил это дело. Председательствующий надзиратель сообщил о случившемся совету старейшин. Это стало для них яблоком раздора — был ли первый старейшина прав, или нет. Мы должны отметить, что в конкретном описываемом случае сестра восстановилась и сейчас преданно служит Иегове.
Для этих руководителей собрания важным было не то, была ли заблудшей овце оказана помощь. Их беспокоило то, полностью ли старейшина исполнил организационные предписания. Оказалось, что нет. Хотя результат действий старейшины был, несомненно, положительным, с точки зрения организации он поступил «не по правилам». Он понимал, что разбирательство на правовом комитете может серьезно — и без необходимости — повредить репутации этой сестры. Но правилами организации сочувствие не предусматривалось. Координатор Британского филиала продолжает:
Без сомнения, многие из тех, кто когда–либо находился в таком же положении, что и эта сестра, предпочли не признаваться в своих грехах перед кем–либо из старейшин. Они опасались, что об их встрече с правовым комитетом станет известно большому числу других людей, а это разрушило бы их прежде безупречную репутацию. Поскольку такие Свидетели не получали необходимой помощи, это отрицательно сказывалось на их духовном благополучии. Все было бы по–другому, если бы положительные по своей натуре люди, совершившие лишь одну ошибку, могли быть уверены, что их дело будет рассмотрено индивидуально. В этом случае им было бы легче признаться в своем нарушении и получить необходимую им помощь.
Некоторые могут возразить, что такой подход к решению проблем будет только поощрять людей больше грешить. Они будут знать, что их дело будет рассмотрено без лишнего шума, что они могут «исповедоваться» и грешить дальше. Но этот аргумент несостоятелен. Если человек будет вести неправедный образ жизни, то ему придется иметь дело с правовым комитетом…
Таким образом, наш вопрос заключается в следующем: может ли каждый старейшина самостоятельно принять решение о том, рассматривать ли ему такие дела (в том числе безнравственность) индивидуально, или же он обязан сообщать о них совету старейшин.
Рассуждения координатора британского филиала свидетельствовали о его рассудительности и доброте. Они также дают понять, что политика организации приносила вред. Но Руководящий совет решил оставить всё без изменений. Традиция восторжествовала и на этот раз[378].
Поскольку область применения законов организации очень и очень обширна, старейшины чувствуют право, а иногда и обязанность, вмешиваться в частную жизнь членов собрания, нередко безо всякого приглашения. Зачастую старейшины вторгаются и в сферу воспитания детей, указывая родителям, как им надлежит воспитывать и наказывать собственных детей. Родители лишаются права самостоятельно, без вмешательства со стороны, решить свои внутренние проблемы и чувствуют себя обязанным сообщать старейшинам о правонарушениях своих детей. Старейшины, в свою очередь, желают удостовериться, что «родители–христиане имеют дело под контролем». Если надзирателям собрания покажется, что это не так, они могут созвать правовой комитет[379]. Подобное вмешательство часто наблюдается и в вопросах брачных отношений[380].
Ещё тревожнее то, что такое вмешательство старейшин далеко не всегда безобидно. Раз за разом вместо того, чтобы оказать человеку помощь и способствовать его исцелению, старейшины ведут себя словно следователи, наделенные почти неограниченными полномочиями проводить допросы и добывать свидетельские показания[381]. Зачастую кажется, что целью предварительных расспросов (обычно производимых двумя старейшинами) является собрать против человека обвинительное «досье», которое потом можно будет использовать на «правовом комитете». На слушаниях правового комитета присутствует как минимум три старейшины и те, кого комитет решит пригласить; для всех остальных эти встречи являются недоступными.
