Романо Гуардини - Господь
Верить – значит видеть и, видя, прозревать, что Христос – истина. Не Учитель, пусть даже и величайший, но все же измеряющийся общепринятыми понятиями истины. Нет, Он есть истина (Ин 14.6). Истина святой действительности начинается с Него. Если бы можно было Его уничтожить, то истина, которой Он научил, тоже бы исчезла; если бы ее создатель и лучший представитель исчез, истина больше бы не существовала.
Живая истина – Логос – это Он Сам. Вера свидетельствует о том, что следует принять Его за истину и примкнуть к Его школе.
Было ли бы уже подлинной верой объяснение и убеждение, что сказанное им является истиной? Это было бы началом. Верить – означает стать учеником Христа, со своей мыслью и с сердцем, с осознанием того, что правильно и что неправильно, со всем, что составляет человеческое существование. Подумаем об этом: весь корабль плывет в ложном направлении. Ходить по кораблю справа налево или заменить один аппарат другим – это никому не поможет. Корабль должен изменить курс. Веровать – значит идти вперед, следовать учению, меняться, смотреть на все новыми глазами, иначе ориентировать свои мысли, обновить пропорции вещей.
Что значит, например: я существую? С естественной точки зрения это нечто само собой разумеющееся, данное. Просто я существую и нахожусь среди существующего. С философской точки зрения это -проблема, над которой я размышляю. Но это размышление ничего не меняет, я не выхожу за пределы своей личности, только ощущаю загадочность жизни. Как это выглядит с точки зрения веры? Вера говорит мне, что я сотворен Богом и все время получаю жизнь от Него, находясь, таким образом, в таинстве отношений с Ним, что я – действительно я и в то же время существую единственно через Него, нечто живущее в себе, и тем не менее Его тварь, что я свободен и тем не менее живу каждым своим движением только благодаря Его силе. Попробуй постоянно воспринимать себя так, и твое ощущение жизни станет тогда меняться. Ты начнешь видеть себя самого по-иному. То, что прежде казалось само собой разумеющимся, окажется вдруг сомнительным. Там, где прежде было равнодушие, пробудится благоговение. Там, где прежде ты чувствовал себя уверенно, ты придешь «в страх и трепет». Там, где ты прежде ощущал себя покинутым, ты окажешься под защитой. Ты станешь существовать как дитя Творящего Отца и ощутишь это вплоть до самых корней твоего существа...
Что значит неизбежность смерти? Физиолог говорит, что сосуды мертвеют, а органы перестают работать. Философ ведет речь о трагичности конечного существования, которое не может, однако, не претендовать на бесконечность. Вера говорит: смерть есть плод греха, а ты – грешник (Рим 6.23). Власть смерти простирается так далеко, как простирается грех. Когда-нибудь ты ощутишь на себе эту зависимость. Станет ясно, насколько ты грешник и насколько смертей вследствие своей греховности. Тогда уже не поможет ни одна из уловок, с помощью которых ты скрывал это от себя, – ты должен будешь пройти через это и предстать перед судом. Ты не должен забывать, что Судья одновременно и твой Спаситель и что Бог есть любовь, даже когда Он дает греху завершиться смертью. Если ты начнешь постигать это, постоянно обдумывать и принимать в жизни всерьез, то не станет ли тем самым меняться все твое существование? Не придаст ли это тебе уверенности, которая не от мира и поэтому может противостоять миру? Не внесет ли это новую серьезность в твое сердце и новый смысл в каждый твой поступок?..
То, что происходит между рождением и смертью: события и дела, заполняющие наши дни, – что это такое? Одни говорят: естественная необходимость. Другие скажут: историческая последовательность. Есть и третья теория. Вера говорит: это – Провидение. Бог, тебя сотворивший, Бог, тебя искупивший, Бог который просветит тебя своим светом, – Он руководит твоим существованием.
Все, что случается в твоей жизни, – это весть, призыв, испытание, помощь, идущие от Него. Если не просто слышать или знать об этом, но принять это в свою внутреннюю жизнь, то разве это не изменит все? Не просто где-то прибавит тебе мужества, а где-то обуздает заносчивость, но придаст иной характер всему в целом? Образ жизни и мыслей, как и строй чувств, возникающие из этого, внедряющегося в жизнь убеждения, – это и есть вера.
Тут нам могли бы возразить: значит, это религия! А ведь существуют и другие религии; итак, Христос – основатель одной из религий и уже потому не более чем один из многих.
Нет, это не так, ибо все другие религии – от мира. Конечно, Бог присутствует в мире, конечно, мир Им сотворен и пронизан Его присутствием. Поэтому и другие религии говорят о Боге. Но они видят Его не в Его свободной славе, а в импульсах, которые проникают от Него в мир, притом в мир, от Него отворачивающийся. Таким образом, религии возникают из мира. Из святого дуновения Божия. Но они оторваны от Него, вовлечены в мир, они толкуются, определяются, приобретают определенные формы в зависимости от данного исторического момента, от условий данной страны или культуры. Такая религия не спасает. Она сама есть «мир». Кто «приобретает ее, теряет свою душу».
Христос же приносит не религию, а благовестие Бога Живого, отличное от всего и противоречащее всему в мире, в том числе и религиям. Вера это понимает, ибо вера – это не принадлежность к одной из различных «мировых религий». Она заключается в том, чтобы «знать Тебя, Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17.3) и принять Божие благовествование за исходный пункт нового существования.
Вторая занимающая нас тема – следование за Христом.
Когда передо мной встает какая-нибудь задача, я могу решать ее по принципу: максимум пользы при минимуме усилий... Это разумный хозяйственный подход к делу. Я могу решать ее и с точки зрения долга, – тогда я придерживаюсь духовного и нравственного начала. Христос не учит ни более разумному поведению, ни более верному исполнению долга, но говорит: старайся во всем, что делаешь, понять волю Отца... Что произойдет, если я послушаюсь? Я и впредь буду действовать, руководствуясь разумом и пользой, но буду ощущать на себе взор Божий. А кроме того, я буду делать некоторые вещи, которые миру кажутся неразумными, но разумны в вечности. Я и впредь постараюсь придерживаться в своих действиях нравственного начала, учитывать, что справедливо, что – нет, делать так, чтобы приговор моей совести становился все более справедливым. Но все осветится живым присутствием Христа. Он научит меня видеть вещи, которые я иначе не увидел бы, он изменит мои масштабы. Моя совесть станет беспокойнее, но это – к лучшему. Во мне останется меньше самоуверенности, легкомыслия, косной принципиальности и нравственной гордыни. В совести пробудится христианское начало, а с ним – новая чуткость и вместе с тем непоколебимость, новая стойкость и творческая сила...
Свое отношение к ближнему я также могу строить по-разному: могу видеть в нем соперника в борьбе за существование и бороться против него, могу уважать в нем личность, могу ощущать общность нашей судьбы, зная, что меня объединяет с ним общая ответственность, и так далее. Все это остается на своих местах, но целое изменится, если я пойму то, что говорит Христос: ты и он – вы оба братья во Мне и сыновья единого Отца. В ваших отношениях должно пробудиться сознание Царства Божия. Вместо простого ощущения принадлежности к одному и тому же роду человеческому вы должны стать друг другу самыми близкими людьми. Однажды мы уже говорили о преображении, происходящем, когда люди становятся друг другу самыми близкими, когда посторонний человек становится братом или сестрой в Боге.
В этой связи можно было бы сказать еще многое. Например, о том, как христианин воспринимает свою судьбу со всем тем тяжелым, несправедливым и возмутительным, что в ней заключено и с чем не в силах сладить никакая мирская рассудительность, никакая покорность судьбе и никакая философия, если только они остаются честными. Справиться с этим можно, только если есть опора вне этого. Но такая точка опоры не может быть создана нами самими, она должна быть дана. И она дается благовествованием о Провидении и о царящей повсюду любви, например такими словами: «Знаем, что любящим Бога все содействует ко благу» (Рим 8.28).
Но все это означает постоянный отказ от естественного стремления к безопасности, независимости и самооправданию, постоянную самоотдачу, предание себя Тому, Кто говорит свыше, – иными словами, следование за Христом.
Пока человек не решается на это, он не находит себе покоя. Он замечает, как проходит жизнь, и тщетно спрашивает, на что же уходят его усилия. Он может стремиться к нравственному идеалу, но в конечном итоге все равно окажется либо растерянным, либо самодовольным. Он будет трудиться и убеждаться при этом в том, что никакое творчество не приносит покоя его сердцу. Он будет заниматься наукой и не продвинется дальше вероятного, – разве что бдительность его духа ослабеет, и он станет принимать желаемое за действительное, а вероятность – за истину. Он будет бороться, выдвигать идеи и претворять их в жизнь – и однажды поймет, что миллионы людей уже занимались до него и будут заниматься после него тем же самым и что он достиг лишь того, что вечно рассыпающийся песок существования на краткий миг принял некую мимолетную форму. Он будет искать какой-то религии и вместе с религией поставит под сомнение весь мир. Мир есть нечто целое. В нем все взаимосвязано. Все проходит. Ничто в отдельности не приносит никакой пользы, ибо мир в целом стремится в сторону от Бога. Безусловный смысл есть только в одном: найти ту точку, откуда возможно возвращение к Нему, – а ее дает Христос.
