Иоанн Гончаров - Многие поищут войти, и не возмогут...
Поскольку Бог, Который «продумал» наше бытие, неотменно даровал разумным существам свободу, то Он дает место проявлению этой свободы и в вечности. Разум даже во зле остается разумом, хотя и злым, он все-таки будет проявлять себя, как бы обличая свое неправильное употребление. Его проявление в условиях делания зла и будет огнем неугасимым и червем неусыпающим.
Дивны дела Божии! От рождения до смерти, независимо ни от каких добрых или худых дел, Господь оставляет человеку благоразумие, которое ставит всех людей, вне зависимости от обстоятельств, в исключительно равные условия в отношении спасения — главной цели жизни. А во всем другом — в богатстве и бедности, в здоровье и болезни — это испытание на благоразумие, на его оправдание. Ибо все проходит… И все в мире подлежит только суду Божию.
МУДРОСТЬ ВЕРЫ
Ударившему тебя по щеке подставь другую (Лк. 6, 9). Сколько недоумения вызывает это изречение! Как же жить с такими понятиями в нашем мире?
Да, многое в Книге жизни нам кажется нежизненным, сказочно далеким для нашего понимания. Непостижимостью своих аксиом Евангелие часто обескураживает, и это, думается, потому, что мы не понимаем Евангельского духа, который проясняется для нас в других местах Св. Писания. Так, мы читаем, что Бог две лепты вдовицы принял как большое богатство. Наверное, Бог понимает, что нам трудно, потому не требует непременно десять талантов, но каждому дает и с каждого спрашивает по его силам.
Евангельский дух — это дух любви, жертвенности, ибо Евангелие — Книга жизни, а дух любви и жертвенности жизнь созидает. Но это нам не всегда понятно, потому что в нашем сердце живет другой дух — дух гордыни и себялюбия. Жертвенность эгоизмом не принимается, а самолюбие заземляет разумение человека так, что он с трудом постигает вещи обыкновенные.
Подставь другую щеку — это место Св. Писания очень трудно к уразумению, т. е. трудно его воплотить в жизнь. Возможно, это происходит потому, что еще многое, очень простое, сказанное в Евангелии, не воплощается в нашу жизнь, а нас это совсем не смущает. Простое и посильное нами пренебрегается, но оно является ступенькой к постижению более трудного. А сразу на высоту не поднимешься, это безнадежно. Но если идти по лестнице вверх постепенно, то все не так безысходно. Даже крохи наших стараний для Бога важны, «Бог и намерение целует» (Сл. Свт. Иоанна Златоуста на Пасху).
В этой заповеди Евангелие раскрывает принцип подхода к жизни в своем верхнем пределе. Но если этот предел опустить до нашей жизненной ситуации, то получится нечто приемлемое и для нашего ума: уступить в споре, первому остановиться, жертвовать своим самолюбием ради своего же блага.
Необходимо заметить, что не всем нужно подставлять щеку и не во всех ситуациях. Здесь речь идет о «ближних», ибо в жизни каждого человека возникают обстоятельства, которые все разрушают. При этом страдают все участники происходящего, никто не остается цел. Это — тяжелые ситуации, например, разрушение семьи из-за каких-то правильно или неправильно понятых принципов. Гибнет целостность семьи из-за нежелания смириться и потерпеть. А «Бог хочет всем спастися и в разум истины прийти», т. е. нужно с кого-то начать, чтобы, уступив в ничтожном (а самолюбие — самое ничтожное, что есть в человеке), спасти очень важное. Благополучная жизнь сохраняется через такую исключительную жертву, и тогда ничего не гибнет, никто не страдает, кроме самолюбия. Оно, главным образом, и рассуждает о невозможности, неприемлемости Евангельских предписаний. На его разрушение и направлены заповеди Божии, ибо самолюбие есть оплот мысли, искаженно воспринимающей жизнь.
Любой человек, глядя на подобные ситуации со стороны, как и Бог, повелел бы кому-нибудь уступить — тому, кто умнее (заповеди рассчитаны на разумных). Но, находясь в подобной обстановке, он все видит, однако, многого не понимает, так как то, что происходит, больше его самого, он не видит возможного будущего, потому не может правильно, мудро сориентироваться. Этот пробел и восполняет Бог. Человеку понадобилось бы очень много времени, прежде чем он пришел бы к тому, что Бог открывает ему сразу.
Таким образом, исполнение заповедей — это самый краткий путь к единственно правильному и единственно возможному в жизни. Этот путь предложен в такой трудной форме — в идеале, ибо Бог знает, что человек, тварь разумная, сам потом захочет изящного и исчерпывающего решения. Только уразумение, как и все значимое в жизни, не приходит сразу, а носит строго постепенный характер. Здесь характер уразумения скорее сердечный, а потому только исполнение малого готовит к пониманию и исполнению большого, ведет к исчерпывающе умному, что и будет для нас хлебом жизни. В данном случае малые уступки будут звать ко все большим, пока не подведут к такому состоянию, когда самолюбие исчезнет вовсе, что и требовалось, ибо все разрушительные жизненные ситуации есть порождение самолюбия.
Важно то, что частичное искоренение самолюбия в принципе не исправляет положения, а только ослабляет напряжение человеческих отношений. Потому «нижний предел» мог бы сойти лишь за вежливость. А жизнь в любви — это не только не мешать друг другу, но прощать, поддерживать, жертвовать. Но человек не готов идти дальше, потому что не понимает, что без жертвенной любви жизнь, как не посоленная пища. И ведь чем выше он поднимается, тем дальше виден горизонт. Человек же сидит в яме и сердится, что ему говорят о каком-то горизонте, когда перед ним — клочок неба.
Но пройдет время, и он будет благословлять Бога, Который во времени краткого нашего бытия раздвинул, расширил границы жизни так, что она одним крылом коснулась вечности. Об этом — все заповеди. Только ими, только веруя Богу, мы избегаем смерти, которой очень боимся, но для которой много трудимся.
Наш главный интерес — в созидании, а мы этого не чувствуем, мы для этого ничего не делаем. Страсти же нас разрушают, а мы только на них и работаем. Казалось бы очень странное с нами происходит, чему, однако, есть свое объяснение. Страсти — это нам «по силам», это жизнь под горку. А заповеди — это дорога к жизни, трудная дорога в гору, дорога к Вечности. Они — Царствие Небесное, пришедшее в силе. Это больше нас, мы этого не понимаем, хотя оно нам нужнее всего.
Суть и смысл жизни — это до точки сжатое время. Бесчисленного количества лет не хватит нам для познания сути жизни, если мы не примем Бога. Он же, отстраняя суету времени, исполнением этой трудной заповеди дарует нам вечность здесь и сейчас.
Человек — вечная сущность, и он только тогда живет полноценной жизнью, когда живет по законам вечности, т. е. по законам любви и жертвенности. Ими он побеждает в себе все временное, греховное, случайное. «Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24) — загадочные слова о вечной жизни, для уразумения которых нужно «подставить другую щеку».
Столкновение временного и вечного — это столкновение свободы и необходимости. Все в своей жизни нужно принести в жертву, чтобы познать, ощутить вечность. Это и есть то чудо, когда из черной земли вырастает дивный белый цветок.
ТО, ЧТО НУЖНО ПОНИМАТЬ
Любите врагов своих; давай взаймы и не жди, когда отдадут; у кого две одежды — дай неимущему… и многое другое. Своей высотой эти слова из Евангелия сильно смущают. Кажется, зачем их говорить, если они неисполнимы? Но ведь сказаны Богом!
Да, очень многое и многими было принесено в жертву, чтобы постичь в жизни хотя бы малую часть из того, что сказано Богом человеку. Рискуя жизнью или отказываясь от ее радостей, святые, преподобные, мученики постигали законы жизни.
Есть долгий путь разумного анализа жизни, который непременно приведет к вере. Только любви и жертвенности на этом пути не будет, вера останется холодной, рассудочной, неживой (и бесы веруют, но по необходимости). Потому Господь хочет, заслуженно хочет — ибо Крест Его пред нашими глазами, — чтобы мы просто, как дети, поверили каждому Его Слову и познали любовь, спасающую нашу жизнь.
В недомыслимой любви Бога к человеку понятие о спасении суживается для каждого из нас настолько, насколько мы можем это вместить. Апостол Павел, рассуждая о разных степенях веры, говорил, что есть младенцы в вере, они питаются молоком. «Твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5, 14). Каждый вмещает в себя Божественную благодать по мере своей веры, и потому каждому верующему есть свое место в вечности, своя надежда спасения, свой путь возрастания. Для самых немощных: «И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды… не потеряет награды своей» (Мф. 11, 42).
