Иоанн Кронштадтский - Начало и конец нашего земного мира. Опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса.
Возникает вопрос: почему все иерейские возгласы оканчиваются славословием Пресвятой Троицы? Это — в знамение единения в любви к своему Владыке и Богу между Церковью земной и небесной. Иерей в алтаре представляет как бы Церковь небесную; а как там на небесах непрестанно и немолчно славится и воспевается вели кое Имя Пресвятой Троицы, то и Церковь земная, научаемая от небесной, заканчивает все свои моления, прошения и благодарения небесным славословием.
По окончании великой ектений идет пение праздничных антифонов. Обычай петь в таком порядке священные стихи, относящиеся к празднику, введен в Церкви священномученником и апостольским учеником св. Игнатием Богоносцем. Он удостоен был принести этот обычай в Церковь земную по образу Церкви небесной, ибо, подобно Боговидцу Моисею, видел духовными очами устроение Церкви небесной и попеременное пение ликов Ангельских.
Назначение антифонов не столько молитвенное, сколько учительное, ибо содержание этих стихов взято из пророчеств о Мессии. Чтобы молитвенное настроение, столь необходимое для членов Церкви земной, не прерывалось ни на минуту, по каждом антифоне бывает малая ектения, содержащая в себе только начало и конец великой ектений. Чтобы возбудить в предстоящих людях молитвенный дух, Ангел, стоящий на страже молитвы, чрез тайно образующего его диакона, взывает со своего места на камне, отваленном от двери Гроба Христова; «Паки и паки Господу помолимся» и пр.
Во время антифонов иерей стоит в алтаре у гроба Христа Спасителя и, подобно Ему, молившемуся об учениках Своих в то самое время, когда готовился уже принести Самого Себя в жертву Богу, молится о предстоящих людях: да дарует им Господь милость Свою и познание истины, а в будущем веке живот вечный.
При конце второго антифона поется догматик о Христе Спасителе, научающем право веровать в величайшую тайну спасения нашего чрез воплощение Бога Слова от Святой Богородицы и Приснодевы Марии.
Составление этого догматика приписывают благочестивому ревнителю православия царю греческому Юстиниану, происходившему, как известно, из славян.
В царствование одного из его предшественников Феодосия II, в Цареграде возникла душепагубная ересь против учения о воплощении Христа Спасителя, будто бы Он в земном рождении Своем не был истинным Богом, а соделался причастным Божеству впоследствии чрез усыновление, со времени крещения. Эта разрушительная выдумка тонко была направлена к отрицанию таинства воплощения Бога Слова, следовательно, и таинства искупления рода человеческого страданиями и смертью Господа Иисуса Христа, так как очевидно, что страдания и смерть обыкновенного человека не могут иметь никакою спасительного значения для всего рода человеческого. Этой еретической выдумкой, можно сказать, разрушались в прах все основы христианства, а потому ересь эта была осуждена, отвергнута и проклята Вселенскими Соборами, бывшими еще раньше Юстиниана. Этот ревнитель православия, знаменитый еще как строитель Софийского собора в Цареграде, жил уже во времена V Вселенского Собора, который, между прочим, занимался осуждением сочинений, ошибочно, или без злого умысла принимавших за истину подобные разрушительные выдумки. Царь, ревнуя о православии, составил против этих заблуждений чудную догматическую песнь, принятую Святой Церковью:
«Единородный Сыне и Слове Божий, бессмертен Сый, изволивый спасения нашего ради воплотится от святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся; распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, един Сый Святыя Троицы, спрославяемый Отцу и Святому Духу, спаси нас».
Почему в это именно время, когда поются антифоны, а не в другое время, установлено петь сию догматическую песнь? Потому что антифоны приводят на память ветхозаветные писания о Мессии, в которых Он изображается Сыном Божиим, рожденным от вечности из Существа Отчего. Таковы выражения в псалмах: 2, стих 7; 109, стих 3; в пророчестве Иеремии 23, 5–6 и др. Догматическая же песнь Юстиниана указывает совершение сих пророчеств.
IV.
Литургия есть благодарственное и хвалебное воспоминание благодеяний Божиих, оказываемых роду человеческому; в ознаменование сего читаются или поются два псалма: 102 и 145, ибо они наиболее соответствуют тому внутреннему настроению души, какое должны усвоить себе христиане, участвующие в этом священном тайнодействии.
Псалмы эти не приводятся здесь, так как предполагается, что православные христиане с раннего детства усваивают не только памятью, но и чувством псалом 102, начинающийся словами: «Благослови, душе моя, и вся внутренняя моя — имя святое Его» и псалом 145: «Хвали, душе моя, Господа. Буду восхвалять Господа, доколе есмь».
Чтение блаженств предваряется исповеданием благоразумного разбойника:
«Во Царствии Твоем помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствие Твое».
Почему святая Церковь признала необходимым учение о величайших христианских добродетелях предварять воспоминанием об исповедании Христа Спасителя Богом?
Надобно полагать, что это признано необходимым потому, что и высочайшие добродетели не могут привести к желаемой цели, если не имеют основания, на котором зиждется домостроительство спасения нашего. Основание это есть исповедание веры в Божестве Христа Спасителя.
Мы должны знать, что совершенное исцеление наших нравственных недугов, совершенное утоление нравственной жажды последует не ранее общего воскресения, но частное или неполное предлежит испытать еще здесь. Другими словами: нравственное выздоровление наше непременно должно начаться здесь. Только при этом условии оно может совершиться при общем воскресении из мертвых.
Так началось здесь выздоровление благоразумного разбойника, и он отошел с полной уверенностью в совершенное исцеление от зла в жизни будущего века. Выздоровление же его началось с признания в Распятом Единого безгрешного Бога. Этому-то и научает нас св. Церковь, начиная и оканчивая учение о блаженствах гласом благоразумного разбойника:
«Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствие Твое».
По окончании антифонов и чтения блаженств совершается вход с Евангелием, в котором учители Церкви разумеют первое пришествие Христово, ради спасения рода человеческого. В частности, оно знаменует вступление Христа Спасителя в пророческое служение на земле.
Вход этот называется малым, в отличие от другого великого входа, который знаменует второе пришествие Христово и в частности, вступление Христа Спасителя на крестный подвиг первосеященнического служения на земле.
На малом, также как и на великом входе общее внимание предстоящих возбуждается возгласом диакона: «Премудрость, прости!»
Этим возгласом верующие возбуждаются к благоговейному созерцанию неизреченной тайны нашего спасения.
Вот что говорит об этом св. Апостол Павел: «И беспрекословно — великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе» (I Тим. III, 16).
В ответ на возглас «Премудрость» верующие славят Единородного Сына Божия псаломскими стихами: 94, 6 и 105, 47: с припевом Аллилуйя, выражая этим веру свою в Божество Спасителя.
Пришествие Христово в мир соединило Церковь небесную и земную в прославлении единого в трех лицах Бога, а потому вслед за входом с Евангелием начинается пение Трисвятого. В ознаменование того, что это пение принято с неба, диакон, изображающий собою Ангела молитвы, принимает в алтаре от священника, как бы с самого неба, благословение на пение сей ангельской песни, благословение, выраженное в словах:
«Яко свят еси Боже наш и Тебе славу воссылаем. Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно...»
Диакон приносит это исповедание святыни Господней в Церковь земную и оканчиваает его уже на земле, ибо произносит, обернувшись к людям: «и во веки веков», — соединяя это исповедание Господне с обычной молитвой о спасении благочестивых; ибо за таковых св. Ангелы, как за друзей своих, непрестанно молятся и просят Бога услышать их, совокупно с ними поющих трисвятое:
Святый Боже,Святый Крепкий,Святый Бессмертный.
К этому ангельскому славословию Церковь земная присоединяет свою обычную мольбу: «помилуй нас», — утверждая молящихся в понятии о единстве Божества Пресвятой Троицы.
Пред началом чтения Апостольских посланий, от горнего места, как бы от сладчайших уст Самого Христа Спасителя, раздается священное приветствие Его святым Своим ученикам и Апостолам: «мир всем».
Не одно только мирное состояние духа преподается этим приветствием, исходящим от горнего Престола Славы, на котором восседает Христос Спаситель одесную Отца, но и нечто высшее, превосходящее наш ум. Чтобы иметь приблизительное понятие о полном значении этого благожелательного приветствия Христа Бога нашего, обратим внимание на некоторые выражения из 36 псалма, а именно:
