Епископ Еленопольский Палладий - Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных отцов
Об Аполлонии
Некто именем Аполлоний, из купцов, отрекшись мира, поселился в горе Нитрийской. Так как по преклонности лет он уже не мог выучиться ни ремеслу, ни чтению, то в продолжение двадцатипятилетнего пребывания в горе подвизался таким образом: покупая в Александрии на свои деньги, приобретенные собственными трудами, всякие врачебные и келейные потребности, он снабжал ими всю братию во время болезни. Бывало, с раннего утра до девятого часа дня ходит около обителей и монастырей по всем кущам, отворяет двери и смотрит, не лежит ли кто. С собою он носил изюм, гранатовые яблоки, яйца, пшеничный хлеб — все, что бывает нужно больному. Такой полезный образ жизни вел раб Христов до глубокой старости. Перед смертию он передал все свои вещи другому, подобному себе, упросив его проходить это служение. Так как в горе той живет до пяти тысяч монахов, то подобный присмотр и нужен в такой пустыне.
О Паисии и Исаии
Были два брата, по имени Паисий и Исаия. Отец у них был испанский купец. Разделив по смерти своего родителя оставшееся движимое имущество, которое заключалось в деньгах (пяти тысячах золотых монет), в одеждах и рабах, они стали рассуждать между собою и советоваться, какую избрать им жизнь. «Если станем продолжать торговлю, — говорили они, — которую вел отец наш, то и наши труды после нас останутся другим, не говоря уже об опасностях, которые можем встретить: нападут разбойники, поднимется на море буря. Пойдем лучше в монахи — тогда мы и от отцовского имения получим пользу, и душ своих не погубим». Намерение идти в монахи обоим понравилось, но в исполнении его они поступили неодинаково. Они разделили деньги и все прочее имущество — оба с тем намерением, чтобы угодить Богу, но различным образом жизни. Один все раздал на монастыри, церкви и темницы и, выучившись ремеслу для своего пропитания, посвятил себя подвижничеству и молитве, а другой, не истратив ничего на это, построил себе монастырь для небольшого числа братий, принимал странных, лечил больных, покоил престарелых, всякому бедному подавал милостыню, а по субботам и воскресеньям устроял три или четыре трапезы и угощал неимущих — вот на что иждивал он свое имущество!
Когда они оба скончались, братия, похваляя их житие, пришли в разногласие между собою, так как оба они были совершенны в добродетели. по мнению одних, выше была жизнь Паисия, который с самого начала отвергся всего, а по мнению других, — жизнь Исаии, который благотворил нуждающимся. Когда между братиями произошел спор о различии образа жизни сих блаженных, и особенно о том, кто больше достоин похвалы, они пошли к блаженному и святому Памво и, предложив ему на суд спор свой, просили сказать, чье житие совершеннее.
Памво говорит им: «Пред Господом оба равно совершенны: тот, который принимал всякого и покоил, совершал дело Авраама, а другой, для благоугождения Богу, возлюбил непреклонную ревность пророка Илии». Тогда одни стали говорить ему: «Припадаем к стопам твоим, скажи нам, как можно им быть равным?». Одни выше ставили подвижника и говорили, что он, продав все и раздав нищим, исполнил заповедь евангельскую и непрестанно подвизался в молитвах: всякий день, час и ночь нес крест, последуя Спасителю. А другие, напротив, говорили в пользу другого: «Помилуй, он показал столько милосердой любви ко всем нуждающимся — ходил по улицам и по дорогам, чтобы искать бедных, собирал их и всем довольствовал; таким образом, врачуя больных и помогая им, он успокоил не одну свою душу, но и души многих других». Блаженный Памво отвечал: «Опять скажу вам: оба равны пред Господом и обе стороны должны согласиться со мною. Паисий без столь высокого подвижничества не заслужил бы того, чтобы сравнивать его с благим Спасителем нашим. Исаия, который успокаивал странников и служил бедным, тоже по возможности уподобился Господу, Который говорит: …не приидох, да послужат Ми, но послужити (ср.: Мф. 20, 28). Исаия также служил, и хотя труды по видимому отягощали его, но вместе давали ему и успокоение. Подождите немного, чтобы мне получить откровение о них от Бога; придете после и узнаете».
По прошествии нескольких дней они опять пришли к великому отцу спросить о них. Блаженный сказал им в ответ, что видел их обоих стоящими вместе пред Богом в раю.
О Макарии, совершившем невольное убийство
Один юноша, по имени Макарий, лет восемнадцати от роду, пас скот близ озера, называемого Мариа, и, играя здесь со своими сверстниками, одного их них неумышленно убил. Не сказав никому ни слова, он ушел в пустыню и жил здесь три года в таком страхе к Богу и людям, что оставался все это время без всякого крова и как бы не чувствовал этого, — а земля та сухая, как всем известно, кто там бывал по какому–либо случаю или жил. Наконец Макарий построил себе келлию и, живши в ней ещё двадцать пять лет, удостоился такой благодати, что находил услаждение в уединении и побеждал демонов. Долго с ним живя, я спросил у него, как он думает о грехе совершенного им убийства. Он сказал: «Неумышленное убийство послужило для меня поводом к обращению на путь спасения. Так иногда и случайные обстоятельства ведут к добродетели, когда не хотят приступить к добру по свободному расположению: одни из добродетелей зависят от свободного избрания, а другие — от обстоятельств».
О Нафанаиле
Между древними святыми был один доблестный подвижник Христов, по имени Нафанаил. Я не застал его в живых: он почил за пятнадцать лет до прихода моего в гору. Но, встретившись с современниками и сподвижниками сего святого, я охотно расспрашивал их о подвигах сего мужа. Они указали мне и келлию его, в которой никто уже не живет по причине близости к населенной стороне. Блаженный тогда ещё построил её, когда отшельники здесь были редки. Вот что рассказывали мне о его подвижничестве.
Он положил себе постоянно пребывать в келлии и никогда не отступал от этого правила. Диавол, который всех обольщает и соблазняет, обольстил вначале и его — навел на него тоску и заставил выйти из келлии. Святому показалось скучно в прежней келлии, он оставил её и построил себе другую, ближе к селению. Когда окончил её и прожил в ней три или четыре месяца, является ночью диавол в виде палача с ременным бичом, во вретище и делает шум бичом. Блаженный Нафанаил, разгневавшись на него, сказал ему: «Кто ты и как осмеливаешься делать это в моем пристанище?». Диавол отвечал: «Я тот, который заставил тебя выйти из прежней келлии; теперь я пришел выгнать тебя и из этой». Блаженный Нафанаил, узнав, что был прельщен, тотчас возвратился под прежний кров и в продолжение тридцати семи лет ни разу не выходил за порог, противясь диаволу, который столько ему делал, чтобы заставить его выйти из келлии, что невозможно и рассказать о том. Между прочим, ненавистник добра употребил и следующую хитрость, чтобы заставить подвижника отступить от принятого правила.
Семь святых епископов посетили однажды святого Нафанаила, и он едва не нарушил своего обета. Когда епископы после посещёния помолились и по молитве вышли, подвижник не проводил их ни шагу, чтобы не уступить ненавистнику добра. Тогда диаконы епископов сказали святому: «Ты, авва, гордо поступаешь, что не проводишь епископов». Он сказал им: «Я уважаю владык моих — епископов — и почитаю весь клир; я грешник, отребие всех людей. Но, по своему обету, я умер для всего этого и для всей жизни. У меня есть сокровенная цель, почему я и не проводил епископов; её знает Господь, ведающий тайны сердца моего».
Диавол, таким образом не достигнув своей цели, принял снова другой вид. За девять месяцев до кончины подвижника он является в образе десятилетнего отрока и будто погоняет осла, который везет корзину с хлебами. В глубокий вечер близ келлии подвижника осел упал, и отрок закричал: «Авва Нафанаил, помилуй меня и подай мне руку!». Авва, услышав голос отрока, отворил дверь и, стоя внутри келлии, сказал: «Кто ты и чего хочешь от меня?». Диавол отвечал: «Я прислужник такого–то монаха и везу хлебы; у известного тебе такого–то брата вечеря любви, и завтра, в наутрие субботы, нужны будут просфоры. Молю тебя, не оставь меня, чтобы не съели меня гиены». (В тех местах водится много гиен.)
Блаженный Нафанаил стал в нерешимости; чувство сострадания сильно возбудилось в нем, сердце его возмутилось, и, рассуждая, как поступить ему, он говорил себе: «Я должен или преступить заповедь (о вспоможении ближним), или отступить от своего правила (не выходить из келлии)». Наконец, размыслив с благоговением, он сказал сам себе: «Лучше мне не нарушать моего правила, которое я исполняю столько лет, чтобы посрамить и победить диавола». Потом, помолившись Господу, подвижник сказал говорившему отроку: «Послушай, отрок или кто бы ты ни был, я верую и служу Тому, Кто владычествует над всяким дыханием. Если ты действительно имеешь нужду в помощи, то мой Бог тебе пошлет её и ни гиены, ни другое что не повредит тебе, а если ты — искушение, то и это откроет мне мой Бог из того, что будет с тобою». И, затворив дверь, подвижник отошел в глубину келлии. А диавол, посрамленный и сим поражением своим, обратился в вихрь и исчез с шумом, подобным тому, какой производят дикие ослы, когда бегут. Такова победа блаженного Нафанаила, таковы и подвижнические добродетели и неодолимая брань его с противником, таковы его житие и конец его славной жизни.
