Иоанн Мосх - Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов

Блаженный Иоанн Мосх

Луг духовный. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов

БЛАГОЧЕСТИВОМУ ЧИТАТЕЛЮ

Когда все внимание людей устремлено на то, чтобы украсить земную жизнь возможно большими удобствами, трудно говорить о тех, кто, глубоко сознав и почувствовав тленность всего земного, отрешался от мира, уходил в пустыню и стремился всеми силами только к тому, чтобы, поборов в себе самих все плотское, страстное и греховное, очистить и укрепить высшую духовную сторону своего существа и приготовить полное торжество духа над плотью.

Между тем, среди огромных успехов в науке, в искусстве, в обогащении, во внешнем украшении жизни можно подметить нередко глубокий вздох подавленной духовной стороны человека; порой раздается даже потрясающий вопль разочарования и отчаяния. Чувствуется какой-то глубокий внутренний разлад во всем строе современной жизни… Это происходит, оттого что все сокровища и красоты мира сего не могут дать желанного покоя бессмертному духу, созданному для Бога и вечности. По мере того как цветет и украшается внешний человек, внутренний, истинный, человек как бы замирает от глада духовного. Пристращаясь к миру и его утехам, человек живет скорее призрачной жизнью, чем настоящей, увлекается как бы призраками сновидения, а не бодрствует. «Ты это узнаешь, – говорит приснопамятный святитель Филарет, – когда дух твой пробудится в день благодати или в день суда!» Вот почему не когда-либо, а именно во времена почти общего увлечения внешними удобствами мира сего, этими призраками сновидений, и надлежит напоминать не столько о тех, кто так или иначе своим талантом или гением способствует так называемому прогрессу, успехам материальным, сколько, напротив, о тех, которые могучим подвигом или советами духовной мудрости указывали человеку на небо, на его высшее призвание, на бесконечную ценность духовной стороны. Если мир воздвигает памятники своим великим людям, героям, поэтам и художникам, то мы не должны забывать, что были другого рода люди, для которых «померкли красоты мира, сладости чувственные преогорчились, земные сокровища превратились в уметы, мир явился пустынею, а пустыня раем»[1], люди, которые презрели мир и все мирское и чрез то явились такими, что их «не бе достоин весь мир».

В Антиохии в глубокой древности был монастырь, который носил название монастыря Гигантов. Это название остановило наше внимание на себе. Всматриваясь внимательно в жизнь великих подвижников древнего Востока, мы как бы невольно повторяли про себя: «гиганты духа»… Мы изумлялись подвигам этих, воистину, гигантов духа, эти подвиги казались нам столь великими, столь превышающими силы человеческие, но – увы! – внутренний голос подсказывал нам: это происходит, оттого что мы сами измельчали духовно, что поработились плоти и тленным стихиям мира, что веки наши отяжелели и нам трудно поднять взор свой на небо, где ярким светом сияют звезды духовные. И эта мысль привела нас в глубокое уныние. Мы увидели всю бездну, которая легла между нашей суетной и грешной жизнью и духовным величием истинных гигантов духа. Но благодарение Богу за все! Благодарение Ему и за то, что, подобно светилам на тверди небесной, великие подвижники сиянием своей жизни светят нам в нашем земном странствовании и своей пламенной ревностью по Бозе пробуждают и в нас заснувшие было стремления к высшей духовной жизни. Печаль о своем недостоинстве служит ко спасению. При содействии благодати Божией она может привести нас к раскаянию и породить в нас хоть малую искру той ревности ко спасению, которая таким ярким пламенем горела в сердцах великих подвижников.

На этот раз мы предлагаем вниманию читателей знаменитое творение «Луг Духовный». Сам строгий подвижник, блаженный Иоанн Мосх вместе со своим высокообразованным учеником Софронием, бывшим потом патриархом Иерусалимским, в конце VI и в начале VII столетия совершили великое путешествие: обойдя почти все знаменитые обители палестинские и сирийские, они посетили Египет и проникли до славной Фиваиды и даже до отдаленного оазиса, везде присматриваясь к подвижнической жизни и с любовью изучая ее. Все, что они видели и слышали замечательного в духовном отношении, они правдиво записали. Так составилась книга «Луг Духовный». В ней мы видим свидетельства очевидцев высокой честности – и это дает ей огромное значение. С «Лугом Духовным» в руках мы как бы сами путешествуем по Палестине, Сирии, Египту той отдаленной эпохи. Особый аромат несется нам с этого «Луга»: это впечатление свежести, безыскусственной прелести живого рассказа, простоты и неподдельной правдивости. «Луг» блж. Иоанна так богат прекрасными цветами, – говорит преосвященный Филарет, – что самое малоопытное обоняние не может не ощущать неземного благоухания его. Какое прекрасное разнообразие в этом «Луге»! Величие древних отцов, служивших Богу с полным самоотречением, их твердая верность евангельской истине поражают душу благоговением к древности, в назидание векам последующим. Чего не предпринимали люди Божии из любви к сладчайшему Иисусу!..» Только тот, кто понял всю страшную силу живущего в нас зла, кто знает, что в нас, грешных, «от ног даже до главы несть целости» (Ис. 1, 6), кто, хотя отчасти, испытал, как трудно вести духовную брань со грехом, тот поймет и оценит величие древних духовных борцов…

Полная достоверность рассказов из «Луга Духовного», как мы уже сказали, стоит вне всяких сомнений. Чтобы окончательно убедиться в этом, стоит только ознакомиться с дошедшими до нас описаниями иноческой жизни в древности у историков, духовных ораторов, великих отцов Церкви; стоит только ознакомиться, так сказать, с той благодатной почвой, на которой произросли цветы «Луга Духовного». Руфин, Палладий, Кассиан, Иероним, Сократ, Созомен, Евагрий, Феодорит, Кирилл Скифопольский и множество других свидетелей в ярких чертах изобразили нам образ жизни древних подвижников.

«На горах, – говорит Афанасий Великий, изображая жизнь учеников Великого Антония, – были монастыри, которые, как храмы, наполненные божественными ликами, были наполнены людьми, жизнь которых проходила в пении псалмов, в чтении, молитвах, посте и бдении, людьми, которые всю надежду полагали во благах будущих, которые жили в единении и удивительной любви и трудились своими руками не столько для прокормления себя, сколько для пропитания бедных, так что это была как бы обширная страна, совершенно отдельная от мира, счастливые обитатели которой не имели другой цели, кроме той, чтобы подвизаться в правде благочестии. Они не знали ропота и прекословия, они не знали желания делать зло другим… Всякий, смотря на них, мог бы сказать: коль добри доми твои, Иакове, и кущи твои, Израилю, яко дубравы осеняющия, и яко садив при реках, и яко кущи, яже водрузи Господь!»

Св. Иоанн Златоуст, по собственному опыту хорошо знавший современную ему иноческую жизнь, в дивных, увлекательных чертах изображает ее перед своими слушателями. Однажды он говорил о том, что мы все званы на брак «в чертог украшенный» и потому должны облечь свою душу в приличные небесному торжеству одеяния.

«Хочешь ли, я покажу тебе одетых в брачную одежду? – восклицает вдохновенный оратор. – Припомни святых, облеченных во власяницы, живущих в пустынях. Они-то носят брачные одежды. Ты увидишь, что они не согласятся взять порфиры, если будешь давать им. И это потому, что знают красоту своей одежды. Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, – ты упал бы на землю, не вынес бы сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести…

Они убегают городов и общественных собраний, потому что воюющему не годится сидеть в доме, но должно жить в таком жилище, которое легко оставить; они, если нужно, оставляют его, как воины оставляют лагерь во время мира. Но приятнее видеть пустыню, усеянную хижинами монашескими, нежели стан воинов, раскидывающих в поле шатры. В палатках воинов Христовых мы не увидим ни растянутых покровов, ни острых копий, ни золотых тканей, покрывающих палатку царскую. Но если кто простер на земле, которая обширнее и неизмеримее нашей, многие небеса, тот представил бы подобное жилищам иноков. Ибо их обитель ничем не хуже небес, потому что к ним сходят ангелы, даже Сам Господь ангелов. Сии подвижники, как воины, живут в шатрах не с копьями, не со щитами и бронями, однако ж они совершают такие подвиги, каких те и с оружием произвесть не могут. Они каждый день сражаются и побеждают все восстающие на них похоти. Одним хотением они побеждают врагов, которыми воины побеждаются. Пьянство и пресыщение побеждено у них питьем воды и лежит, повержено и мертво. А это – многовидный и многоглавый зверь… В воинстве духовном каждый воин одерживает победу. Кто сам не нанес врагу смертоносного удара, того он не перестает беспокоить всячески.