Бенгт Хеггланд - История теологии

Него всяческих благ (ср. Большой Катехизис, объяснение Первой

Заповеди).

Таким образом, оправдывающая вера — это не только истори-

ческое знание содержания Евангелия, но принятие заслуги Христа.

Следовательно, вера — это упование на Божие милосердие ради

Христа («fiducia misericordiae Dei propter Christum»). В связи с этим

Лютер вводит понятие «fides apprehensiva Christi».151 Оп-

ределяющим здесь является принятие Благой Вести о победе

Христа над грехом как спасительной и животворящей

истины. «Приобретенная вера, так же как и влитая вера софистов,

говорит о Христе: «Верую в Сына Божия, Который пострадал и

воскрес», и на этом она останавливается. Но истинная вера

говорит: «Верую в Сына Божия, Который пострадал и воскрес,

уверена в том, что Он сделал это все ради меня, ради моих

грехов». Это «ради меня» или «ради нас», когда принимается верой,

делает такую веру истинной и отличает ее от всякой другой веры,

которая лишь слушает о некогда произошедших событиях» (WA 39

I, 44 fif.).

В этом ключе следует также понимать «sola fides»152 Лютера.

Здесь также фоном является спор со схоластикой. Ранее в связи с

Гал. 5:6 (согласно переводу Вульгаты) схоластики

говорили о «fides caritate formata»,153 представляя это таким

образом, будто одна вера не может оправдывать. Она может

сделать человека угодным Богу, лишь если она связана с делами

любви.

Лютер показывает, что в этих словах апостол Павел говорит не

об оправдании, но обо всей христианской жизни, которая, конечно

же, характеризуется верой, действующей любовью. Одна-

49

«Приобретенная вера». — Прим. перев. «Истинно

влитая вера». — Прим. перев. «Вера, принимающая

Христа». — Прим. перев. 12 «Только вера». —

Прим. перев.

3 «Вера сформированная любовью»; в русском Синодальном переводе Библии —

«вера, действующая любовью». — Прим. перев.

188

ко само оправдание является лишь делом веры. Оно происходит не

на основании человеческих заслуг, но лишь ради вменяемой нам

праведности Христа. И как было сказано, вера — это принятие

заместительного деяния Христа, как совершенного ради нас. Она

делает человека единым со Христом, так что Христос «через веру

живет в его сердце». Поэтому вера не является «неоформленной»

функцией души, которая достигает совершенства лишь через

любовь. Она сама есть действенная животворящая сила, которая

не может ничего иного, как беспрерывно творить добро.

В своем описании веры Лютер указывает на пример Авраама,

который приводится в Рим. 4: «Поверил Авраам Богу, и это вме-

нилось ему в праведность» (Быт. 15:6). В связи с этим обычно

говорят об идее вмененного оправдания как о характерной для

богословия Реформации. Праведность, о которой говорится здесь

не является качеством, внутренне присущим человеку. Человек

объявлен праведным по решению Самого Бога. И это происходит

не на основании какого-то свойства или заслуги его самого, но ради

Христа («propter Christum»). Лютер также говорит, что никто,

кроме грешника, не может быть оправдан. Тем самым мы возвра-

щаемся к отправной точке: праведность, о которой здесь идет речь,

может быть передана лишь как дар, «aliena iustitia»,154 то есть, это

не наша собственная, но Христова праведность, которая вменяется

(«imputatur») нам по вере.

Нельзя истолковывать так называемую идею вменения таким

образом, будто речь идет лишь о способе внешней оценки. Как мы

видели, Лютер говорит в этой связи о «внутренней праведности».

Оправдательный приговор, который делает человека праведным, —

это живое творящее Слово Самого Бога, рождающее человека

вновь и изменяющее его сущность. Поэтому нет никакого

противоречия (хотя об этом иногда говорили) между идеей вмене-

ния как основой оправдания и идеей веры как живой и действенной

силы. Вместе с верой также даруется Дух, совершающий добро и

исполняющий Закон через любовь.

Часто возникает непонимание учения Лютера о вере и делах.

Примером такого непонимания служит утверждение о том, что

лютеранское «sola fides» будто бы означает, что добрые дела утра-

тили свое законное значение. Взгляд на рассуждения Лютера по-

казывает, что такой вывод ни в коем случае не соответствует его

собственным основным положениям.

Вера и любовь соотносятся друг с другом так же, как

Закон и Евангелие или как божественная и человеческая природа

Хрис-

154 «Чужая праведность». — Прим. перев.

189

та. Их, разумеется, нужно отличать друг от друга, но нельзя

разделять. Праведность веры рассматривает человека по отноше-

нию к Богу («coram Deo»). Праведность дел или любовь, напротив,

рассматривают его отношение к ближнему («coram homi-nibus»).

He следует смешивать их, говоря что человек добрыми делами

стремится обрести праведность перед Богом или что он, пользуясь

благодатью, ищет оправдание греху. Оба эти подхода — признаки

ложной веры. Из этого следует, что веру и дела отчасти следует

строго различать, говоря о них как о несоединимых

противоположностях, а отчасти теснейшим образом связывать

между собой.

Что же касается самого оправдания, следует как можно более

четко различать дела и веру. Ибо здесь все совершается одной ве-

рой. Как говорит об этом Лютер, Закон не должен

вторгаться в совесть. Человек, который сокрушен Законом и

осознает, что он грешник, может быть исправлен лишь через веру.

Он должен взирать лишь на крест Христов, а не на Закон

или не на свои дела, думая будто через них он может исправить

то, что нарушил. Здесь вера и дела исключают друг друга.

Но если рассматривать конкретно христианскую жизнь в целом,

вера и дела всегда связаны воедино. Ибо вера не может существо-

вать без дел, но неизбежно творит добро. Поэтому можно говорить

о делах, что вера проявляется и облекается в них. Например, когда

в Писании говорится о том, что нужно делать дела Закона, в этих

словах заложено прежде всего требование веры. Ибо без веры

никто не может исполнить Закон или творить добро. Следо-

вательно, в самом требовании дел предполагается вера.

Таким же образом можно сказать, что дела включаются в само

понятие веры. В конкретном смысле слова, вера понимается как

вера, воплощенная в делах любви («fides incarnata»). При этом не

любовь формирует веру, как считали схоластики, но наоборот, вера

формирует любовь. То есть лишь вера делает действие добрым.

Иными словами, она является божественной природой дел. Итак,

когда речь идет об оправдании, о вере говорится «абстрактно», без

дел и прежде всех дел, но когда речь идет о христианской жизни,

вера и любовь тесно связаны и их не следует представлять

отдельно друг от друга, ибо вера обретает выражение в любви, а

любовь становится тем, что она есть, через веру.

г. Отношение к человеку. Учению об оправдании

соответствует богословский взгляд Лютера на человека, сильно

отличающийся от средневековых представлений. Обычно говорят,

что для Люте-

190

pa характерно представление о «totus homo».155 Вместо обычного

для схоластики дуализма тела и души, высших и низших способ-

ностей души Лютер вводит в богословие целостный взгляд. Что

это означает, становится ясным при рассмотрении отдельных по-

ложений его теологии.

Первородный грех, по мнению Лютера, — это не только отсут-

ствие изначального богоподобия, но подлинная испорченность,

которая накладывает отпечаток на человека в целом. В

конкретном смысле слова это не просто «concupiscentia»,

понимаемая как отрицательная склонность низших сил души, но

зло, поражающее всего человека, включая прежде всего высшие

функции его души.

По мнению Лютера, основной грех есть неверие, отрицание

Бога. Первый грех, включающий в себя все прочие, — это сомне-

ние в Слове Божием и отклонение от божественной заповеди (ср.

Быт. 3:1 ел.). В этой отвращенности от Бога одновременно за-

ключено злое желание, ложное намерение, исходящие из самона-

деянности и высокомерия, которое характеризует человеческую

волю и является неискоренимым. Даже благочестивые люди не

могут без греха совершать лучшие из своих дел.

Утверждение о том, что человек — грешник относится к его

личности в целом, как он предстоит перед Богом. Если оценивать

человека лишь по отношению к другим людям и по его явным

действиям, нельзя понять содержания первородного греха. Он есть

врожденная испорченность, которая естественным путем

передается из рода в род и которая, следовательно,

предшествует всем сознательным проявлениям воли и чувств.

Поэтому первородный грех не следует путать с грехом в