Порфирий Кавсокаливит - Цветослов советов

Наверное, нелегко было постороннему человеку предположить у отца Порфирия врожденное чувство юмора. Оно растопляло последние остатки скованности в общении со Старцем, но самое главное — оно было основным лекарством, врачующим тебя от замкнутости и уныния. Жизнерадостность, веселость и доброта отца Порфирия притягивали к себе людей.

Рядом с отцом Порфирием я всегда находил покой

Уже с первых слов на исповеди ты чувствовал — Старец понимает тебя. И не было никакого страха, ты не слышал никаких порицаний.

Да, конечно… он принимал тебя таким, каким ты есть. В этом он был близок с отцом Паисием [134]. С одним молодым человеком он разговаривал 12 часов подряд, и в конце концов юноша ушел исцеленным.

Одним из главных даров, которых он сподобился от Бога, было его открытое сердце, в которое ты входил и там обретал покой.

Потом он брал скальпель и начинал потихоньку очищать твои раны.

Он никогда не отступал назад.

Терпение Старца было безграничным

Отец Порфирий хотя и огорчался, но никогда не гневался, когда видел, что к нему приезжают люди ленивые, лукавые, эгоистичные, не готовые к беседе. Он обладал безграничным терпением и снисходительностью к нашим грехам, но не для того, чтобы оправдывать их, а чтобы пробудить в нас усердие к их преодолению. И чтобы помочь нам в этой борьбе, Старец пользовался своими дарованиями, преисполнявшими души посетителей удивлением и страхом. Иногда он чудесным образом исполнял просьбы приходивших к нему, но эти чудеса никогда не проходили без глубочайшего духовного воздействия на просителей. Отец Порфирий старался дать людям не временное облегчение, но нечто более существенное, вечное. И действительно, он поступал бы с приходящими несправедливо, если бы ограничивался только решением их временных трудностей, оставляя для них закрытыми врата Рая, где уже не будет никаких проблем. Однако когда Старец видел отсутствие возможности для духовного контакта с целью спасения души по причине эгоистического сопротивления людей, то не прибегал к своим дарованиям. В противном случае он бы еще более отяготил души этих людей, когда предложенные им дары были бы оставлены ими без внимания. Отец Порфирий ждал, пока не прекратится сопротивление. В таких случаях он молчал. Но это молчание не было проявлением безразличия к людям, потому что он помогал им своей молитвой, которая была еще более действенной, чем его слова. Он никого не оставлял без помощи, хотя некоторые и обижались на то, что Старец ничего не говорит. Иногда его молчание было связано с острыми приступами мучивших его бесчисленных болезней, иногда — с отсутствием внутреннего извещения о том, что сказать, а иногда — по причинам, которые знали только Бог и он сам.

Божественное и человеческое

Однажды вечером я приехал к отцу Порфирию в монастырь и спросил его совета относительно одной моей проблемы, которая не терпела отлагательства. Он сказал мне: «Я очень болен и не могу сосредоточиться. Хочешь, чтобы я ответил тебе сейчас, как подсказывает мне логика, но здесь есть опасность ошибки, или придешь завтра, чтобы я мог собраться с силами?» Я ответил: «Ничего мне сейчас не говорите, Геронда. Я приеду завтра утром». На следующий день я получил ответ.

Я начал с простого

В решении различных проблем, с которыми ему приходилось сталкиваться, Огарец был очень рассудителен. Он рассказывал: «Однажды ко мне пришла одна актриса. Она была в страшном отчаянии, потому что ее бросил любимый человек. Я видел ее душу. И что же там было? Руины. С чего же начать? Я начал с чего‑то простого. Дал ей епитимию, чтобы она каждый день делала что‑то малое. Если я тебе скажу, что я велел ей делать, то ты рассмеешься. Но для нее именно таким и должно было быть начало. У этой женщины было доброе устроение. По мере исполнения того небольшого правила, которое я ей назначил, ее душа будет успокаиваться, и она придет в себя. Тогда я назначу ей более серьезное правило, и так она мало–помалу приблизится ко Христу».

Непрестанная забота о человеке

Старец Порфирий обладал великим дарованием пастыря. К примеру, он мог сразу же, где бы ни находился, все оставить и отправиться в поездку на Крит или на Кипр, чтобы помочь там какому‑то человеку, о котором Святой Дух известил его, что тот находится в нужде. Безгранична была любовь и забота Старца о таком человеке.

С отеческой заботой

Когда отец Порфирий встречался с молодым человеком и своими прозорливыми очами видел его находящимся под страшным гнетом среды, родителей и т. д., тогда он подолгу не отпускал его, с большой любовью, по–дружески обсуждая его личные трудности. И если молодой человек потом надолго исчезал, Старец спрашивал у тех, кто знал его, как он поживает, чем занимается, передавал ему свое благословение… и делал так до тех пор, пока тот снова не приезжал к нему и не становился в конце концов на путь правой жизни. Так, однажды отец Порфирий стал часто нас спрашивать об одном юноше, где он, что делает, как живет. Потом он рассказал нам, что у этого молодого человека большие внутренние проблемы, и посоветовал нам молиться за него, чтобы он приехал в монастырь. «Я могу ему помочь, — сказал отец Порфирий. — Он ваш друг, и ему нужна духовная помощь».

Раз ты не слушаешь, я не могу тебе говорить

Я приехал к отцу Порфирию и, когда вошел в его келью, увидел, что он больной лежит на кровати. Он спросил меня:

— Что ты хотел, дитя мое?

Я ответил:

— Геронда, у меня есть одна проблема, и я хотел с Вами посоветоваться о том, что мне делать.

Тогда Старец сделал следующее. У него был попугай, который свободно летал по келье. На одном столе стояла его клетка. Отец Порфирий взмахнул рукой и сказал: «Эй, забирайся в свою клетку!» Попугай залетел в клетку и стал оттуда смотреть на нас. Старец повернулся ко мне и довольно строго сказал:

— Видишь, дитя мое? Когда я велел попугаю забраться в клетку, он оказал послушание. А у тебя нет желания сделать так, как я тебе скажу, каким бы ни был мой совет. Поэтому и я ничего не могу тебе сказать.

Различные проблемы

Исполняй заповеди Христовы, и ты увидишь, что все твои трудности будут разрешаться сами собой

«Ко мне приходят люди, — сказал мне отец Порфирий, — и я вижу их души. Это руины. Но они не чувствуют этого и спрашивают, говорят со мной о разных своих трудностях, не зная своей самой большой проблемы. Я говорю им о ней, но они меня не понимают, не придают значения моим словам, потому что все они погружены в свои проблемы, увлечены своими желаниями. Тогда, чтобы они не ушли, не получив никакой пользы, иной раз я бываю вынужден по благодати, дарованной мне от Бога, говорить о только им одним известных вещах: о них самих, об их родных, об их деревне и тому подобном. Они поражаются, начинают мне доверять и тогда уже внимательно слушают то, что я говорю им для их душевной пользы».

Одни посетители очень внимательно слушали слова Старца, другие с меньшим вниманием, а третьи — совсем не слушали. Каждый — согласно своей духовной зрелости. Те, кто сразу же понимал пользу наставлений отца Порфирия, затворяли уста и отверзали уши. Они старались не упустить ни одного его слова и уходили полные новых сил. Они благодарили Старца и славословили Бога, потому что пришли просить десяток даров, а возвращались, получив тысячи. Отец Порфирий, со свойственными ему простотой и непосредственностью, часто говорил посетителям: «Не переживай о своих проблемах, о которых ты мне рассказал, не надо к ним постоянно возвращаться, не замыкайся на них. Оставь их и иди вперед, обращая все свое внимание и прилагая труд для того, чтобы стать достойным любви Христовой, зная и соблюдая Его заповеди. Занимаясь деланием заповедей Христовых, ты увидишь, что все твои трудности разрешились сами собой и что ты уже вошел в Рай нетварной Церкви Христовой, который начинается здесь».

В отчаянии она проплакала весь вечер

У госпожи Ν. была одна серьезная проблема, о которой она в течение долгого времени часто говорила отцу Порфирию. Он всегда утешал ее и уверял, что в конце концов ее проблема благополучно разрешится, и разрешится именно так, как она хочет. Однако текущие события свидетельствовали об обратном.

Госпожа Ν. видела, что чем больше времени проходит, тем дальше обстоятельства, вместо того чтобы улучшаться, наоборот, ухудшаются. Однажды вечером она получила известие, что через несколько дней случится как раз то, чего она больше всего боялась. Несмотря на то что отец Порфирий не переставал уверять ее, что этого не произойдет, она почувствовала себя очень несчастной, ее охватило отчаяние. Весь вечер она не находила себе места, плакала и говорила: «Геронда, Геронда… Ну почему же так, Геронда?.. Разве ты не говорил мне, что все закончится хорошо? А сейчас, Геронда, как мне быть?» Так она проплакала весь вечер.